Как я стал хозяином странного замка в другом мире - Сергей Алексеевич Евтушенко

держа револьвер наготове, но оттуда мне никто не грозил. Каждый подозрительный момент в Полуночи мог обернуться гибелью в следующие пару минут, так что приближался я с огромной осторожностью. Вроде пронесло — ни гаргулий, ни новых монстров. Пока что.

Под крышей галереи находились сразу три двери. Крайняя правая оказалась заперта, центральная выходила на крутую неосвещённую винтовую лестницу вниз. С усилением от супа отсутствие факелов для меня было не страшно, но хотелось сперва узнать другие опции. Третья дверь, слева, оказалась открыта. Я осторожно толкнул её — и замер.

Передо мной раскинулся проход, сходу напомнивший коридоры старых государственных учреждений, захолустных вузов, офисов и поликлиник. Ни малейшего очарования средневековой готики, всё убивала облезлая краска на стенах и пол, покрытый чем-то вроде уродливого паркета. Разве что мебель — разломанные шкафы, тумбочки и стулья, годившиеся в основном на дрова — здесь была куда как более симпатичная, чем в моём мире. Окна с металлическими решётками выходили на неизвестную мне часть внутреннего двора, но были настолько пыльными, что едва пропускали лунный свет.

А ещё здесь стояли кровати. Много кроватей.

Кровати по бокам коридора и прямо посередине него, но не деревянные, как у меня в спальне у тронного зала, а металлические, как в тех же поликлиниках и больницах. Кровати, перегораживающие дорогу, кровати, сваленные в кучу по углам, кровати, нагромождённые одна на другую. Некоторые из них даже были застелены, но бельё смотрелось жёлтым, рваным, расползающимся на глазах. И только я привык к засилью кроватей, как это место подкинуло мне новый сюрприз.

К одной из кроватей был привязан иссохший.

Судя по тому, что моб не дёргался и не светил угольками глаз, он был мёртв. Окончательно мёртв, а не завис в том состоянии, в котором обычно пребывали эти полудохлые ребята. При этом двигаться он не двигался, но и в прах тоже не рассыпался. Сперва он был один, но вскоре я заметил второго, третьего…

Новые иссохшие постепенно заняли все или почти все кровати. Пустые оболочки, которые раньше двигала бессильная злоба, а сейчас — ничего. Данное зрелище создавало ощущение нереальности происходящего, на грани с кошмарным сном, и восторга я по этому поводу не испытывал. Технически на меня никто не нападал, но лучше бы уже напали!

Коридор оказался не очень длинным, хотя и требовал определённых навыков паркура для своего преодоления. Часть кроватей я отодвинул, через другие перебрался. С левой стороны коридора имелись какие-то двери, но пока я их не стал проверять.

Пять минут спустя я вышел в новое помещение — тоже заставленное кроватями.

Правда, здесь они стояли на своём месте — как и положено лазарету. И на них иссохшие дёргались и пытались вырваться, но явно были слишком слабыми, чтобы порвать путы.

Если не считать короткую стычку с гаргульей, я добрался до цели с прямо-таки рекордной скоростью. Только почему радости от этого никакой?

— У… хо… ди, — раздался свистящий сухой голос, заставив меня вздрогнуть и развернуться.

Глава двадцать вторая

Мне не удалось засечь источник голоса — он словно шёл со всех сторон вытянутого полузаброшенного помещения, где потолок терялся во мраке, а окна едва пропускали свет. Иссохшие на кроватях бешено пытались освободиться, но преуспели лишь в том, чтобы ненадолго меня отвлечь.

— Покажись, — коротко сказал я.

Никто не ответил. Но спустя несколько долгих секунд от дальней стены отделилась длинная тень и медленно вышла на свет. Когда-то, кажется, это была женщина, но сейчас — такая же сухая оболочка, как и те, что корчились на кроватях. Ломкие остатки волос прикрывали серое лицо, на котором светился единственный глаз — но не зелёным, а насыщенно-алым. Иссохшая леди была одета в тяжёлое старомодное платье, которое сохранилось гораздо лучше чем её тело.

— Уходи, — произнесла она, на этот раз гораздо чётче. — Тебе здесь… не рады, хозяин.

Я в первый раз видел, чтобы «босс» комнаты разговаривал — и это сбивало с толку. Кас в виде баньши могла лишь кричать, Луна в форме волка атаковала, Кулина защищала кухню как мега-слизь. Здесь же со мной начали диалог, не самый гостеприимный, но вполне осмысленный.

— А если не уйду? — поинтересовался я без наезда, скорее с лёгким любопытством.

— Тогда… Мне придётся помочь.

Возможно, я моргнул, отвлёкся на долю секунды, но моя жуткая собеседница вдруг исчезла из поля зрения. Если бы мои рефлексы не были обострены «Зверем в лунном свете», я бы пропустил момент атаки. Легчайшее движение воздуха слева — и моя рука в латной рукавице едва успела перехватить сухую, но невероятно сильную руку со здоровенным шприцом, нацеленным мне в шею!

— Снотворное, — прошептала она. — Не… сопротивляйся.

Вместо ответа я взмахнул боевым молотом, который сжимал в правой руке, но прежде чем тот долетел до вражеской головы, она отпрянула и снова растворилась в тенях.

Снотворное просто означает, что я продрыхну здесь до того, как появится мой старый приятель Жнец. Может, иссохшая леди не хотела лично марать руки, но не планировала проявлять ко мне милосердие.

— Я могу тебя очистить, — сказал я, медленно поворачиваясь вокруг своей оси и пытаясь понять, откуда готовится следующая атака. — Нам незачем драться.

— Очистить? — в её сухом скрежещущем голосе появились издевательские нотки. — О, ты так мечтаешь заполучить новую слугу, хозяин? А я… жажду служить.

На этот раз атаке сзади предшествовал тяжёлый металлический таз, запущенный мне в голову с совершенно неприличной скоростью. Я уклонился от таза и махнул молотом вслепую. Шприца удалось избежать, но при этом я споткнулся и полетел на пол, откуда вскочил с грацией слона в посудной лавке. Поразительно, но сражение с невидимым «боссом» пока что складывалось не в мою пользу!

— Я не вернусь, — шипел воздух в лазарете, пока в меня с разных сторон летели тазы, стулья, подносы, скальпели и другие медицинские инструменты. — Полночь может поискать… другую марионетку. А что до тебя…

Уклоняться от обстрела подручными предметами я наловчился ещё в бою с Кулиной, но меня хватало лишь на это. Пока в какой-то момент не наступила подозрительная тишина — атаки прекратились, равно как и надтреснутый шёпот. Я тяжело дышал, отступая по направлении к окну — лунного света из него пробивалось немного, но силы он всё же восстанавливал. Первый раунд переговоров провалился, а как подступиться ко второму, я имел очень слабое представление. Сказать, что остальные очищенные остались довольны? Предложить достойную заработную плату? Нет, это было бы враньём — другим-то помощницам я не платил.

Оставить лазарет и его