Семена прошлого - Вирджиния Эндрюс

Он посмотрел на меня с болезненным удивлением:

— Ты собираешься избавиться от меня?

— Конечно, нет. Ты сам говорил, что не любишь этот дом.

Его взгляд был направлен за окно, туда, где под порывами ветра гнулись поздние розы и листья летели, прилипая к оконному стеклу. Все птицы улетели на юг.

Ветер выл и забирался в щели и окна, завывая в этой копии дома точно так же, как в том оригинальном его варианте в нашем далеком детстве.

— Мне нравится, как вы переделали эти комнаты, — за моей спиной проговорил Джори. — Вы дали мне утешение в скорби, и теперь мне вовсе не хочется уезжать отсюда и встречаться с людьми, которые, может быть, были свидетелями моей славы. Я не хочу расставаться с тобой и отцом. Я чувствую, как мы в несчастье стали ближе. К тому же, подходят праздники. Если дороги будут заблокированы, то они будут закрыты и для вас с отцом. Не гони меня от себя, мама, когда я так нуждаюсь в тебе. Мне нужно время, чтобы мы с братом стали ближе. Я в последнее время много думал о Барте. Иногда он приходит ко мне, и мы с ним болтаем. Я вспоминаю, как мы стали почти друзьями перед тем, как твоя мать въехала в тот дом напротив нас. Это было, когда ему почти исполнилось девять…

Меня передернуло при мысли о лицемерии Барта, который приходил к Джори как друг, а за спиной у него соблазнял его жену.

— Конечно, если ты этого хочешь, оставайся, Джори. Но подумай. Мы с Крисом могли бы переехать отсюда в город и организовать твою жизнь столь же комфортно, как и здесь.

— Но вы не можете дать мне иного брата там, правда? Барт — единственный брат, который у меня есть. Я хочу, чтобы он знал: он дорог мне. Я хочу, чтобы он был счастлив. Мне хотелось бы дождаться дня, когда он будет женат и счастлив, как мы с Мел. Когда-нибудь он поймет, что за деньги всего не купишь. В особенности любовь — такую, как у нас с Мел.

Он подумал, и затем краска стала заливать его щеки.

— По крайней мере, такую, как была у нас с Мел. Я с сожалением должен признать, что от нее теперь мало что осталось. Но это не ее вина.

Неделей позже я сидела в своей комнате и яростно строчила на пишущей машинке. Раздались быстрые шаги, затем стук ногою в дверь. Я узнала нетерпеливость Криса.

— Кэти, — в восторге проговорил он, сбрасывая пальто на стул, — у меня чудесные новости! Наш эксперимент пошел! Он удался! Но нужны новые наблюдения. — Он вытащил меня из-за стола, посадил в кресло перед пылающим камином и начал объяснять детали. — А это все означает, что ввиду зимы я должен быть в лаборатории в течение пяти ночей в неделю. Обледенение на дорогах не растаивает сейчас раньше полудня, а мне мало этого времени для работы. Но не огорчайся, я буду приезжать на уикэнд. Хотя, если только ты возражаешь, скажи мне об этом честно. Мой первый долг — перед семьей и тобой.

Его энтузиазм по поводу новой работы был столь искренним, что я не посмела его разрушить своими опасениями. Он так много души отдавал мне, Джори и Барту, а получал так мало одобрения… Я обняла его. Я пристально оглядела его милое, родное лицо. Вокруг голубых глаз залегли морщинки, которых я раньше не замечала. В золотых волосах появились серебряные нити. Брови — и те в некоторых местах поседели.

— Если тебе это принесет огорчение, я могу оставить научную работу и посвятить все свое время только семье. Но я буду благодарен тебе, если ты дашь мне возможность заниматься этой работой. Когда я оставил работу в Калифорнии, я полагал, что никогда уже не найду себе занятия по душе, но был неправ. Я в силах оставить работу и посвятить себя семье.

Оставить медицину? Но он большую часть своей жизни посвятил медицине. Она придавала смысл его жизни. Держать его возле себя ничего не делающим для людей в то время, как он уже начинает стареть и комплексовать по поводу своего возраста — да это убьет его.

— Кэти, — сказал Крис, прерывая поток моих мыслей, — с тобой все в порядке? Почему ты так странно выглядишь? Отчего ты так грустна? Я буду приезжать каждую пятницу и не уеду раньше понедельника. Объясни, пожалуйста, все, что я сказал, Джори. Ах, нет, я передумал: я сам все ему объясню.

— Ну что ж, если ты этого хочешь, будь по-твоему. Но мы будем скучать по тебе. Не знаю, как я засну, если тебя не будет подле меня. Я разговаривала с Джори: он не хочет переезжать в Шарноттсвилль. Мне кажется, он уже привык к своим комнатам, они ему нравятся. Он почти закончил модель клипера. Будет жаль лишить его всего комфорта, который мы ему обеспечили. Недалеко и Рождество. На День Благодарения должна приехать Синди; она останется до Нового года. Крис, обещай, по крайней мере, приложить усилия, чтобы приезжать домой по пятницам. Джори нужно твое участие так же, как и мое, особенно, с тех пор, как Мелоди перестала навешать его.

Только теперь я спохватилась, что сказала слишком много.

Глаза Криса сузились:

— Почему ты не рассказываешь мне всего? Что произошло?!

Я попыталась освободиться от его мертвой хватки, но мне не удалось, как не удалось и избежать взгляда его голубых глаз. Я собралась с духом и начала рассказывать:

— Крис! Что бы ты сказал, если бы узнал, что Барт влюбился в Мелоди?

— Ах, вот оно что. Да, я знаю, что он стал неравнодушен к ней сразу, как только она появилась у нас в доме. Мы же с тобой видели, как он смотрит на нее. А однажды я нашел их двоих на софе в отдаленном салоне. Он расстегнул платье Мелоди и целовал ее грудь. Я посмотрел на них и пошел прочь. Кэти, если бы Мелоди не желала любви Барта, она бы нашла способ отторгнуть его от себя. Ты, может быть, думаешь, что Барт коварно похитил жену у Джори, в то время как Джори наиболее нуждается в ней? Но зачем Джори нужна женщина, которая больше его не любит? Пусть будут вместе — для Джори она больше не годится.

Я глядела на него во все глаза, не веря:

—  Но ты берешь под защиту Барта! Неужели ты думаешь, это все должно остаться безнаказанным? Неужели это справедливо?

—  Нет, это несправедливо. Но когда жизнь бывает справедлива, Кэти? Неужели была она справедлива к Джори? Я слишком долго работал в медицине, чтобы не усвоить одну истину: справедливость распределена неравномерно. Чаще умирают честные и хорошие, чем плохие люди. Дети умирают раньше своих родителей: кто скажет, что это справедливо? Но что здесь мы можем поделать? Жизнь — это подарок; а может быть, смерть — это тоже подарок. Кто из нас может знать? Прими поэтому то, что случилось, как данность, и останься душой вместе с Джори. Постарайся сделать его жизнь счастливой, пока он не найдет себе достойную женщину.

Голова моя от этих слов была как в тумане: я не понимала, что происходит. Я была ошеломлена.