Вихрь Бездны (СИ) - Ольга Ружникова

class="p1">В юности Катрин хотела умереть весной. В зрелости — если и пережить мужа, то ненадолго. Что ж — оба давних, полузабытых желания исполнит помнящая всё судьба.

Еще безумно хочется в последний раз обнять сына, но это случится уже за Чертой. И будем надеяться — нескоро. А вот младших и Ральфа Катрин встретит уже сегодня.

В прежние времена двоих, желающих обручиться, сочетал древний алтарь. Тогда и мужу, и жене разрешено было следовать за своей любовью на погребальный костер. Чтобы и там, за Гранью, вновь соединились руки и сердца.

Давно нет погребальных костров, не осталось и горящих ладей. Есть лишь камин — где сейчас сгорает прошлое герцогини Катрин Тенмар, урожденной Дианэ. Дочери воина. Вдовы воина. Матери воинов — одного живого и двоих мертвых. И матери давно умершей дочери. Тоже — жены воина.

Писем много. От матери — к отцу, от отца — к матери. От сыновей — к ней самой. От Ральфа — к его друзьям. Всё это должно умереть раньше последней герцогини Тенмар. Прежде чем шакалы войдут в ее дом. Пусть приходят на пепелище.

Вот и последнее письмо Ральфа милосердно упокоил камин. Что еще? Да, едва не забыла.

Белое платье с первого бала. Нужно было подарить его Ирии. Нет, она — выше, было бы коротко… И потом — девочка предпочитает совсем другие цвета. Ей следовало родиться дочерью неистового Ральфа Тенмара, а не мягкосердечного Эдварда Таррента.

И эта мысль больше не вызывает ревности. Ральф никогда не хранил верность одной женщине — как бы ее ни любил. Но всегда и от всех он возвращался к ней, Катрин. Его единственной возлюбленной, матери его детей. Когда она это поняла — разучилась ревновать. С трудом, но сумела.

Белоснежный шелк бесследно исчезает в объятиях багрового пламени, растворяется в нем. Алое всегда перекрашивает светлое — так было испокон веков.

Тридцать с лишним лет назад Лютена казалась дебютантке Катрин сказочным миром волшебства и света. До того, как ее представили в другой свет — высший.

Король Фредерик был старше юной графини Дианэ всего лет на десять. Но корона и власть превращали их в десять веков.

Он заметил Катрин на первом же ее балу. И мать лишь тихо и покорно лила слезы — когда ее семнадцатилетняя дочь получила приглашение в загородный королевский дворец. У вдовы и дочери погибшего под Бревэ полковника Дианэ не нашлось при дворе защитников. Их часто не бывает у родни героев. Особенно — покойных.

Ральф Тенмар мало говорил о любви, но Катрин знала его сердце без всяких слов и клятв. Не знала лишь, когда именно он ее полюбил. Но вот за себя могла поклясться на Священных Свитках — с того письма, что получила в злополучный вечер после бала. Всего три слова: «Готовьтесь бежать, сударыня»…

Эта записка горит последней.

Только у давно изгнанного из высшего света герцога могло хватить дерзости выкрасть несостоявшуюся фаворитку Его Величества Фредерика Юбочника прямо из кареты с гербами. На ночной дороге — из Лютены в загородный дворец.

В простой церквушке храма михаилитов пожилой священник навек связал Катрин с красивым, овеянным пугающе-завораживающей славой герцогом. Ее героем. Тем единственным, кто решился спасти ее от бесчестья, плюнув на августейшую волю и неуемные желания молодого короля-сластолюбца.

Всё позади — и страхи, и избавления от них. И горе, и боль, и счастье. Всё кончено и навеки остается живым.

Всё сгорело. Скоро за Катрин придут.

Все думают, у Ральфа Тенмара не выдержало сердце. И лишь его вдове известно, что старый волк погиб не от болезни, а в последней битве — так и не разжав верных клыков. Только Катрин знает, что ценой жизни он победил. И смерть его жены тоже станет победой. Еще одной.

Ее счастьем и горем всегда был дар слышать и видеть дальше других. Дальше Ральфа и детей. И сейчас Катрин не могла не различать раздающихся окрест криков. Неужели жертвы, столь жалобно зовущие несуществующую помощь, действительно надеялись, что их пощадят? Те, кто пришел убивать?

И только в замке не кричит никто. Там сейчас убивают и умирают — молча и страшно. За свою герцогиню, что присягали защищать. За ту, что погибнет последней. Ту, что запретила бы гарнизону и слугам поднимать оружие — если б не знала, что их всё равно перебьют. Эти не пожалеют никого.

Лязг оружия внизу стихает. Значит — сейчас враги поднимутся к ней.

Черной тенью контур дракона на полу, девять свечей вокруг.

Траурный наряд. Черно-алое, темно-золотое. Венец. Родовое кольцо с драконом. Древний кинжал с рубином в рукояти.

Когда-то Ральф Тенмар бросил учить жену фехтованию, убедившись в полной бесполезности усилий. Но вот убить себя первым же ударом она теперь, благодаря мужу, сумеет.

Катрин опустилась на старинное позолоченное кресло-трон. Холодное. Ничего — это не надолго.

Дверь вылетела — выбитая чьим-то мощным плечом. Или плечами. Шакалы всегда нападают стаей.

Трое врагов загородили проем: двое — впереди, один — за их плечами. А сзади — еще и еще…

— Взять старуху! — рявкнул тот, что предпочел спрятаться за спинами холуев.

Катрин усмехнулась, всаживая ледяную сталь точно под третье ребро. И сквозь острую боль бросаясь вперед… еще… еще… до рукояти!

Взбешенные лица врагов исчезли раньше, много раньше, чем те пересекли покои древних королев Тенмара.

И ослепительным огнем вспыхнул в непроглядно черном небе дракон. Ало-золотой, безумно прекрасный в своем полете.

По золотому лицу струятся алые слезы. Бессмертный прародитель оплакивает еще одну дочь.

И полны печали древние глаза. Черные, как у ее сына.

2

Ночная Лютена приветливо подмигивает огнями особняков знати. Добрые жители столицы не спят — танцуют на балах, веселятся. Плетут интриги за бокалом вина.

А Ирия мерзнет — несмотря на пушистые шали и Месяц Заката Весны. Алиса продержала «дорогую кузину» и любимую фрейлину до полуночи. А утром опять возвращаться в утонувший в бледном озере сирени Зимний Дворец. Бело-голубые цвета Ормхейма притащили холод даже в мягкий климат Лютены.

Карета несет домой бывшую графиню Таррент, дочь лорда Эдварда и леди Карлотты. Сестру Леона, Эйды, Иден и Чарли. Нынешнюю кузину и любимую фрейлину принцессы Алисы Ормхеймской.

Герцог Ральф Тенмар, зачем ты на самом деле отправил приемную племянницу в столицу? Кого хотел спасти — Ирию, Алису, обеих? Чего ты добивался, коварный старый дракон, какие тайны унес в могилу? Знал ли, о чём вскоре задумается спасенная тобой девчонка с севера? Ночная дорога из Зимнего дворца в особняк Тенмаров весьма