От -50° до +50° (Афганистан: триста лет спустя, Путешествие к центру России, Третья Африканская) - Антон Кротов

Грустные перегонщики, ещё подробнее узнав о состоянии дороги, развернулись и поехали назад в Байкит. Нас тоже водители не обрадовали: сказали, что аномальное “курортное” тепло скоро кончится, ибо в Туре около -50ºС.

За день не было видно никаких машин на Туру, стемнело, и мы уже думали ставить палатку (которая была лишь у К.Саввы). Начало и холодать. Илья Саплин, вслед за Митей Ф., принял решение отделиться от нас и повернуть к югу. Что было весьма предусмотрительно: без бахил и спальника по трассе с 50-градусными морозами (которые вскоре нас настигли) передвигаться было бы неприятно. Итак, нас осталось шестеро.

В темноте наконец появились какие-то фары, снизу, из Байкита, поползли машины в Суринду. Сперва четверо уехали в одной машине, остались двое — я и Костя Савва. Через несколько тёмных часов и нам повезло. Всю ночь мы ехавли в кузове “Урала” до Суринды, вместе с какими-то холоднющими тяжёлыми железяками, перекатывающимися по дну кузова. Подстелили пенки, завернулись в спальники и в полиэтилен.

Снег, снег, снег! Повсюду, крошится с неба, обсыпается с придорожных лиственниц, набивается в рюкзак, спальник и в ботинки. По счастью, ещё не холодно, вполне можно спать в открытом кузове, накрывшись от снега жёстким, как рубероид, полиэтиленом. Но когда же мы приедем? Скорость тут невелика, мотор гудит, мы проваливаемся в сон, вокруг — бесконечная северная тайга. Ночь.

То ли ночью, то ли уже под утро проснулись в Суринде. За десять часов проехали сто километров — неплохая скорость. Дальше, говорят, будет хуже. Поблагодарили водителя; каким-то образом нашли наших друзей — они уже давно тусовались в облупленной «гостевой» квартире двухэтажного деревянного дома.

В Суринде 500 жителей, почти все — беспробудные алкоголики. В мечтах о выпивке встречают каждого приезжего. "Водка есть? водка есть?" За стакан готовы отдать тушу оленя или шкуру соболя, да и любого зверя, какой имеется в наличии. Официально водка в Суринде не продаётся; в единственном магазине — гречка, сухое молоко, консервы по бешеным ценам, но водки, главного наполнителя суриндийской жизни, тут нет. Поэтому процветает натуральный обмен; солярка, ворованная с котельной, меняется местными жителями на водку, привозимую водителями, в любой невероятной пропорции. Об этом ещё раз будет упомянуто на обратном пути.

В Суринде, помимо людей, имеется не меньше сотни собак, которые, за отсутствием нормальной пищи, питаются человеческим калом. Стоило лишь кому-то из нас присесть в уголке за каким-нибудь сараем, как собаки бросались и совали голодную пасть чуть не в самую задницу, и тут же лопали горячий кал. А когда мы заходили в туалет — здесь, как и в Байките, туалеты имеются лишь типа “очко”, — собаки сразу после нас совали головы в очко и съедали изделия человеческого организма.

Лохматый, Аня, Руслан и Казанцев ещё с вечера тусовались в Суринде. Однако, сейчас уже готовились уходить, чтобы избежать приставаний от местных жителей, мечтающих о выпивке. Они хотели получить с нас водку или иные удовольствия. Мы же узнали, что вокруг посёлка проходит (как нам сказали) «объездная», по которой и могут пройти машины, следующие прямиком в Туру.

Итак, мы остановились в четырёх километрах от Суринды, на перекрёстке «основной трассы» и «объездной». Обе трассы — и основная, и объездная — представляли собою просеки в лесу; по первой никто не ездил днями, по второй — неделями. Мороз крепчал, сделалось уже около тридцати. Мы развели круглосуточный костёр и всё светлое время суток заготавливали дрова для него. Поставили палатку К.Саввы. Поскольку нас было шестеро, мы разделились в исполнении обязанностей на две тройки с трёхчасовым дежурством: пока одна тройка следит за костром, другие трое спят в палатке. Потом меняются.

Лохматый укрепил на очередной сосне календарик «Нам здесь жить!», мы занялись заготовкой дров и целых два дня никак не могли уехать с такой прекрасно оборудованной позиции. За два дня костёр разросся и стал трёхметровым (по диаметру); вечная мерзлота растаяла и под костром образовалось болото. Топор у нас был один, и его топорище сильно морозило руки (хоть они были и в тёплых двойных рукавицах). Окружающий лес состоял из тонких листвениц, много было мёртвых деревьев, когда-то повреждённых пожаром. Собирать дрова было проще так: выбрав с просеки лиственицу, сухую, диаметром с ногу, пробираешься к ней (снегу по пояс и даже выше), и раскачивая с треском валишь её, потом тащишь к костру. Если лиственица не ломается, можно раскачать соседнюю. А также применяли верёвку — обвязав ею лиственницу, раскачивали её, потом валили и тащили к костру. К вечеру второго дня скопилось много запасных дров. Нашли одно очень большое поваленое дерево — весом наверное в тонну, но оно было под снегом. Раскопки дерева начали, но не успели закончить до темноты. Решили, что работу по дальнейшей раскопке, разрубу и переноску супер-дерева выполним в третий день, если за ночь не уедем. Как говорил один мудрый старик (встреченный мной на одном из фестивалей) — такие дрова греют дважды: сперва в процессе их порубки, а потом уже во время сгорания. Так же нас грели и другие дрова.

Из транспорта за всё время проехали только сани, запряжённые оленями. Это были низкорослые узкоглазые люди — эвенки, приветствовавшие нас национальным эвенкийским приветствием: «Водка есть?» Не получив водки, они покатали на своих санях Аню и Костю и уехали в своё стойбище недалеко от Суринды.

Когда закончился второй день, стало уже сильно холодно. Еда, закупленная нами в Байките, закончилась. Казанцев сходил в Суринду в магазин и купил гречку. Магазин состоял из одной избы, продавщица появлялась по требованию. Мы решили, что если третий день не будет никакого транспорта, то вернёмся обратно в Суринду — лучше сидеть в тепле, хоть и с пьяницами, чем замёрзнуть на трассе в трезвой компании.

Когда настал второй наш вечер на трассе, в один момент произошло неслыханное: со стороны Суринды послышалось гудение машин и показались белые точки фар! Сразу пять машин-бензовозов «Урал» направлялись в Туру! Конечно же, застопились.

Водители набросились на нас с ругательствами, и было отчего: по их мнению, путешествуя автостопом, мы подвергали себя опасности замёрзнуть в лесу. Тем временем мы собирали палатку — в момент появления машин К.Савва ушёл чуть не на километр в поисках хороших дров, и вот прибежал. Спешно попихали спальники и палатку в свои рюкзаки, — и — о удивление — пряжки рюкзака, хоть и пластмассовые, казались супер-холодными даже сквозь варежки. Поехали!

Весь день третьего и четвёртого февраля мы ехали эти оставшиеся 350 километров до Туры. Так как машин было пять, а нас шесть, — одна из машин взяла двоих, этими двоими были мы с Аней Бухаровой. Спали ночью в машине следующим образом. Водитель выкрутил рычаг переключения передач, сам спал на сиденьях, а мы — на полу машины, ногами навстречу друг другу. К Туре температура понизилась до –50ºС.