Три этажа - Эшколь Нево

продолжил Авнер. – Впервые с тех пор, как родилась наша дочь, мы видели ее счастливой. И были счастливы за нее.

(Адар тоже пережил свой золотой век… Помнишь, Михаил? На каникулах после девятого класса. Его взяли на работу в зоопарк в Рамат-Гане. Помнишь, как он улыбался? Ты называл его Адаром Вторым. Ты говорил: «Я думал, что есть только Адар Первый, а оказывается, есть и Адар Второй». И в твоих глазах – впервые за долгое время – вспыхнул огонек надежды. А потом… Из кассы зоопарка пропали деньги. Обвинили Адара. Он отрицал свою причастность к краже. Он кричал и плакал. Но даже мы поверили ему не до конца. Ценой огромных усилий, проявив чудеса красноречия, мы убедили директора – отпетого мерзавца – не заявлять о краже в полицию. Но больше нога Адара Первого не ступала в зоопарк. А Адар Второй исчез, будто его и не бывало.)

●

А если бы мы ему поверили? Искренне, всем сердцем? Грудью встали бы на его защиту? Могло бы это что-то изменить? Неужели в тот момент мы еще могли его спасти, Михаил?

●

– За три года, – продолжал Авнер, – Ася успела поработать в нескольких теплицах. Переезжала с места на место. Финики. Помидоры. Помидоры черри. Огурцы. Зеленые перцы. Красные перцы. Дыни. Баклажаны. Ну, и так далее. К концу второго года она предложила администрации нескольких сельских поселений свежую идею. Видели, иногда внутри большого перца растет еще один маленький перчик?

– Конечно.

– Оказывается, они завязываются самопроизвольно, без оплодотворения. Это явление известно как партенокарпия.

– Разве такое возможно?

– Наука пока не нашла объяснения этому феномену. Но моя дочь, изучив его, заявила, что при создании определенного температурного режима и использовании гормонов процессом можно управлять, иначе говоря, заниматься направленным выращиванием перцев с маленькими перчиками внутри – и не кривыми уродцами, как это чаще всего происходит, а ровными и красивыми.

– А это не слишком… самонадеянно с ее стороны? Простите…

– Не извиняйтесь. Точно так реагировали и местные опытные агрономы. Она попросила выделить ей делянку для эксперимента, и они, дружески похлопывая ее по плечу, наперебой советовали ей бросить эту затею. Если даже именитым ученым не удалось добиться успеха, то уж ей-то точно не на что рассчитывать. Кроме того, претендовать на земельный участок могут только дети фермеров, готовые продолжить семейное дело, а она вообще нездешняя. Но она не сдавалась. Выложила перед ними данные своих наблюдений, таблицы и графики и сказала: «Покупатели будут расхватывать эту продукцию. Вы только представьте себе: покупаешь перец и вдобавок к нему получаешь еще один, маленький, в качестве бонуса. Настоящий киндер-сюрприз!» В конце концов она уговорила главу поселения Ноит выделить ей несколько дунамов земли и скромный домишко на краю деревни. Когда мы с Нирой увидели эту делянку, чуть ли не вплотную примыкающую к иорданской границе, то… просто молча обменялись взглядами. На обратном пути мы пришли к общему мнению: ей предоставили этот клочок земли, чтобы посмотреть, как она с треском провалится. Но она не провалилась. Эта девочка, у которой весь школьный дневник был исписан замечаниями по поводу плохого поведения, которую отовсюду – от скаутской организации до кафе, где она работала официанткой, – выгоняли из-за бесконечных конфликтов со всеми, эта девочка создала первую в мире теплицу для перца «Матрешка».

– Матрешка?

– Это товарное наименование нового сорта. Она сама его придумала.

– Так ее перцы уже продаются? Почему я о них ничего не слышала?

– Они пока работают над улучшением вкуса маленьких перчиков. Совершенствуют методику производства. Например, год назад они обнаружили, что особенно хорошие результаты дает опыление «родительского» растения пчелами определенного вида – точнее сказать, это не пчелы, а так называемые земляные шмели. Так она познакомилась с молчаливым молодым парнем, который работал в Ноите на пасеке. Зовут этого парня Адар…

●

Лента закончилась, Михаил. Вот почему последние два дня я не оставляла тебе сообщений. Не думай, что я сделала это нарочно, прервав рассказ на самом интересном месте. Я не собиралась тебя мучить. По правде говоря, ты заслуживаешь того, чтобы тебя малость помучили, но это не входило в мои планы. Просто лента закончилась, а найти новую не так просто. Их больше не продают. Никто больше не пользуется автоответчиками. Я обошла несколько магазинов и в одном из них мне предложили заглянуть в пассаж на улице Алленби. Там, среди лавок филателистов, приютился магазинчик электротоваров, знававший лучшие дни.

Его владелец – настоящий амбал семь на восемь – попытался со мной флиртовать. По всей видимости, ему нравятся женщины… со стажем. Пригласил меня на чашечку кофе.

Я ответила ему фразой, которую услышала от долговязой сутулой девицы, явившейся в палатку психологов за моральной поддержкой: «Я еще не до конца порвала со своим бывшим».

●

Вторая вещь, которую я хотела сделать, поняв, что мы едем к Адару, – это позвонить тебе (первой было желание отхлестать по физиономии Авнера Ашдота). Я хотела с тобой поделиться. Ввести тебя в курс дела. Я не собиралась спрашивать у тебя разрешения – еще чего! Я уже тебе говорила, что больше не нуждаюсь в твоем разрешении. Но мне казалось справедливым тебя оповестить.

Я хотела набрать твой номер и включить громкую связь, чтобы ты слышал все, о чем потом рассказал мне Авнер Ашдот. Как его дочь постучала в хижину Адара, и он – мрачнее тучи – открыл ей дверь. Как вместо того чтобы испугаться, она показала ему перец сорта «Матрешка». Как он молча подошел к холодильнику и достал из него угощение – мед и нарезанное на дольки яблоко. Как она спросила его, любят ли пасечники пчел. Как он ей не ответил. Как она не обиделась, а сразу поняла, что перед ней болезненно застенчивый человек. Как за время совместной работы в теплице из крох информации, которую он изредка выдавал, ей удалось выстроить цельную картину: после переезда на юг Адар общался только с животными. Сначала он работал в заповеднике, затем на ферме, где выращивали альпака, пока не узнал, что в Ноите ищут пчеловода. «Неудивительно, – подумала она, – что он не умеет вести себя с людьми». Однажды вечером – они как раз закончили развешивать на плантации «матрешек» шмелиные ульи – он спросил, не хочет ли она с ним прогуляться. Они дошли до аварийного резервуара и остановились полюбоваться на рябь, пробегавшую под порывами ветра по поверхности воды. Тогда он повернулся к ней и сказал: «Ты понятия не имеешь, кто я такой. Я – язва на теле человечества. Я