И все небо для нас - Юлия Лим

не исправить, что я могу? Я всего лишь школьница, а не всемогущая богиня!

– Ты права, – злоба испаряется, как и все дружеские чувства к Лиде. – Ты не богиня, а всего лишь глупая девчонка. Убирайся.

– Но…

– Не хочу тебя видеть.

Разворачиваюсь и ухожу к дому. В голове ясно как никогда, на сердце – ни капли жалости. Она останется в прошлом, как и все те «подруги» из старой школы. Тем, кто вредит моей семье, не место в моей жизни.

– Стой, – Лида нагоняет меня и хватает за руку. Отрешенно смотрю на нее. – Подарок…

Она пытается повесить на мои пальцы ручки пакета. Стискиваю их и со всего размаху швыряю подарок на землю. Втаптываю белый пакет в грязь и ухожу. Мне от Лиды ничего не надо.

* * *

Когда я захожу домой, Гордея и Резо еще нет. На кухне возится Ирма, а Мила крутится рядом с ней.

– А где дядя? – спрашиваю, стараясь выдержать голос ровным.

– У себя в мастерской, – отвечает тетя.

Стол накрыт всевозможными яствами. Из кухни доносятся запахи выпечки, сладостей и салатов. Наворачиваются слезы. Вытираю их рукавом водолазки.

Накидываю куртку и иду к дяде. Захожу в мастерскую и безмолвно наблюдаю, как он над чем-то работает.

– Вера! Давно ты здесь? – теряется Тихон, когда, обернувшись, замечает меня.

Подхожу к нему и порывисто обнимаю за шею, утыкаюсь носом в плечо. Сильно пахнет металлом и деревянной стружкой.

– Прости, – шепчу я и начинаю рыдать. – Прости, что тебе пришлось это пережить.

– За что ты извиняешься? – дядя поглаживает меня по спине и слегка покачивает.

Обычно он делает так, когда они с Милой танцуют: она стоит поверх его стоп, держится за руки, и они покачиваются. Сейчас в объятиях дяди и я чувствую себя маленькой девочкой, которую наконец окружает тепло родного человека. Отстраняюсь и вытираю слезы.

– Прости, что хамила тебе. Я больше так не буду. Ты самый лучший дядя на свете.

– Ну что ты говоришь, – он смущенно улыбается, потирая шею. – Взгляни сюда…

Мы поворачиваемся к станку, и я вижу деревянные флажки с буквами, выложенные друг за другом в фразу: «С днем рождения, Вера!»

– Спасибо, – прислоняюсь головой к плечу дяди.

Мы стоим так целую вечность, пока внутрь не заглядывает Мила и не сообщает:

– Идемте кушать, гости ждут!

* * *

Когда мы с дядей заходим в дом, все присутствующие выстраиваются в ряд в гостиной.

– Садись, – Дей усаживает на диван.

Оглядываю родственников и стушевавшегося Резо. Похоже, он интроверт.

– Все пришли? – уточняет у меня тетя.

– Да, – ловлю подозрительный взгляд Гордея и игнорирую его интерес.

Потом объясню, сейчас настроение портить совсем не хочется. Мила выходит вперед, смотрит мне в глаза.

– Дор-рогая Вер-ра, поздр-равляю тебя с днем р-рождения! – тщательно проговаривает она и, завидев мое удивление, светится от гордости.

– У тебя получилось! – протягиваю руки к сестре, и она подается в мои объятия. – Моя умничка.

Целую ее в висок и отпускаю, но Мила продолжает сидеть на моей коленке. Обычно она торопится куда-нибудь убежать, а сегодня ведет себя сдержанно. Обнимаю ее за талию, чтобы случайно не упала.

Резо дарит мне букет лилий. Вопросительно смотрю на Дея, пытаясь понять, его ли это затея, но он лишь пожимает плечами.

– Мы не знали, что тебе подарить, поэтому наш подарок материальный, – Тихон протягивает мне конверт. Внутри несколько оранжевых купюр. – В следующем году мы обязательно подберем что-то более духовное.

– Клянетесь? – смотрю с прищуром на тетю с дядей, а когда они начинают синхронно кивать, смеюсь. – Спасибо.

Гордей уходит куда-то в коридор и возвращается с большим мешком.

– С днем рождения, – он наклоняется, чтобы передать мне подарок, и шепотом добавляет: – Вторую часть подарка отдам вечером.

В нетерпении раскрываю мешок и извлекаю оттуда рюкзак. Сначала мне кажется, что это странная шутка, но чем больше я его щупаю, чем больше открываю молнии, тем дороже мне становится этот подарок.

– Ты его сам сшил? – спрашиваю. Гордей кивает, собирая восхищенные взгляды окружающих. – Это великолепно!

– Естественно. Его же я делал, – ухмыляется он.

* * *

Объевшись салатами и изумительным тортом, мы с Гордеем выползаем на свежий воздух. Хоть на улице и прохладно, посидеть на скамейке на крыльце все равно хочется. Взрослые остаются внутри с Милой. Резо выходит за нами.

– Вера, прости, мне нужно вернуться и помочь папе, – виновато говорит он.

– Передавай привет Вано, – машу ему на прощание.

– И на лодке не плавай, лучше обойди пешком, – добавляет Дей.

– Не волнуйтесь, я учусь плавать в бассейне, – смеется Резо. – Спасибо за теплый прием. Еще раз с днем рождения, Вера.

Он удаляется, а я замечаю, как Гордей вытягивает руку за мной по спинке скамьи.

– Что это ты там задумал?

– Да так… – легонько переступая с пятки на носок, он раскачивает качели и кладет ладонь тыльной стороной себе на колено. Заметив мой взгляд, он несколько раз сжимает и разжимает пальцы. – Совсем ничего.

Усмехнувшись, накрываю его руку своей и сжимаю. Наши колени то соприкасаются, то отдаляются.

– Я поругалась с Лидой, – признание вырывается спонтанно.

– Почему?

– Это она заклеймила дядю извращенцем.

– Так вот почему она казалась мне знакомой.

– Ты был прав. Жаль, что я не узнала о ее поступке раньше.

– Мы не можем предугадать все. Жизнь довольно спонтанная штука, – философски замечает Гордей.

Шутливо пихаю его в плечо:

– Ты, как и всегда, очень мудр.

– Ради тебя стараюсь.

Обмениваясь взглядами, улыбками и смешками, мы проводим время вместе. Мне не нужны друзья, которые не ценят мою семью. Мне достаточно Дея, который любит Тихона не меньше меня.

– Хорошо, что дядя и Алена расстались, – говорю я. – Если бы они поженились, может, мы с тобой бы не встретились. Или встретились, но стали бы братом и сестрой.

– Ну и были бы сводными, в чем проблема?

– Все равно звучит как-то мерзко. Не хочу быть твоей сестрой, – прислоняюсь головой к его плечу. – Меня устраивает роль твоей девушки.

Гордей целует меня в висок. Закрываю глаза.

– Можно я скажу кое-что странное? – спрашиваю.

Когда мы вот так сидим, ничто не стискивает сердце, а воспоминания, ранее болезненные, больше его не колют. Решаюсь поговорить с Деем на самую волнительную для меня тему.

– Я слушаю, – он поглаживает меня по плечу и обнимает, прижимаясь щекой к моей голове.

– Однажды я думала, как бы поступила, окажись на месте мамы. Она была такой сильной и храброй… не побоялась бросить прежнюю жизнь, беременная переехала в незнакомый город и отреклась от семьи. Не то чтобы я одобряла ее поступок. Просто… помнишь ту фотографию с