Дитя Феникса. Часть 1 - Барбара Эрскин

«Дорогая сестра, я знаю, что ты будешь очень удивлена, когда прочтешь это. Уолтер Клиффорд и я вчера поженились, и сегодня мы отправляемся в его поместья. Мы знаем друг друга уже многие годы. Жена Уолтера умерла два года назад, поэтому, когда Джон погиб, он попросил меня стать его женой. Как странно, что мне придется жить так близко от Хэя, которым Джон всегда владел сам. Пожалуйста, пойми, что я очень счастлива. Любящая тебя сестра Маргарет».

В конце письма Маргарет сделала приписку:

«Запомни мой совет. Заручись словом дяди Генриха: пусть он обещает, что, если твой муж вдруг умрет, ты сможешь выйти замуж за того, кого выберешь сама. М.».

– Как вам эта новость от скорбящей вдовы?

Элейн оторвалась от письма и тут же поймала на себе пристальный взгляд короля.

– Я ничего не знала и не догадывалась об этом. – Элейн закусила губу.

– Насколько мне известно, они были любовниками с лордом Клиффордом по крайней мере уже три года. – Генрих улыбнулся. – Смерть де Броуза, должно быть, стала для нее величайшим благом, можно сказать, благословением.

– Нет! – Элейн не могла в это поверить. – Она же любила Джона. А что же будет с Уиллом? Кто теперь будет заботиться о нем?

– О ее сыне? – Король откинулся на спинку своего стула и вытянул ноги. – Я еще не решил, под чью опеку он перейдет, а пока что его бабушка будет заботиться о нем в Брамбере. Его мать настолько увлечена новым мужем, что вряд ли захочет видеть рядом ребенка от своего прежнего…

Элейн всегда думала, что Маргарет и Джон очень любили друг друга, и она так свято верила каждому скорбному вздоху и каждой слезе сестры на той ужасной траурной церемонии. И вот прошло всего четыре месяца, и Маргарет снова замужем. Теперь она прекрасно понимала настойчивость Маргарет, когда та просила, чтобы ей разрешили выйти замуж за человека, которого она сама себе выберет. Значит, у Маргарет уже был наготове избранник.

Джон ждал Элейн в их покоях; он восседал на стуле возле камина и кутался в меховые накидки. В руках у него была чашка с каким-то зловонным дымящимся зельем. Элейн остановилась в дверном проеме и некоторое время смотрела на него, а затем вошла. После продолжительной езды верхом под холодным ноябрьским ветром Джон выглядел очень бледным и слабым. Он слишком устал и не остался ни на ужин, ни на представление в большом зале. Элейн ощутила, как ее сердце вздрогнуло. Когда она узнала, что им придется делить одни покои и вместе спать в огромной кровати с балдахином, то ощутила дрожь от предстоящего наслаждения. В течение тех нескольких месяцев в Фозерингее, когда он смотрел на нее или касался ее так, будто знал, что девочка наконец стала женщиной, его отношение к ней, с одной стороны, пугало, с другой – очень возбуждало ее. В глубине своей души она томилась сильным желанием, которое так и не было удовлетворено. В суете последующих недель он не пытался снова остаться с ней наедине, и вот теперь, когда они оказались здесь и он получил новый титул, она надеялась, что он все же уделит ей время.

– Как вы себя чувствуете, милорд? – Она приблизилась к нему и робко положила ладонь на его руку.

Он откинулся на спинку стула и улыбнулся ей.

– Я отдохнул, должен тебе сказать. Как тебе удалось оставить короля?

– Он был в хорошем расположении духа. – Она улыбнулась. – Он надеется, что завтра ты будешь чувствовать себя лучше.

– Я уже чувствую себя лучше. – Он не отводил от нее глаз. – Мой новый титул графа Честера, кажется, весьма полезен мне. – Он правильно понял настроение Элейн и притянул ее поближе, обняв за талию.

– Вот, наполни мне бокал и налей немного себе. Глинтвейн великолепен. – Махнув рукой, он отпустил слуг, которые суетились позади него. – А теперь подойди ко мне. – Он взял ее за руку и посадил на колени. – Ты не хочешь поцеловать своего мужа, Элейн?

Его поцелуй был крепким и одновременно нежным. На его губах чувствовался запах корицы, муската и имбиря. Закрыв глаза, Элейн застенчиво поцеловала его в ответ. Удивляясь возбуждению, которое почти сковало ее движения, она едва дышала, по спине пробежал озноб от предстоящего блаженства. Поудобнее устроившись у него на коленях, она расслабилась и любовно терлась носом об его шею, пока он распускал ее косы и ласкал волосы. Вскоре он расстегнул воротник ее платья; его пальцы стали искать ее грудь. Элейн замерла от удовольствия, но Джон, неправильно понявший ее, нахмурился.

– Подожди. Не так скоро. – Его слова утонули у нее в волосах. – Ты же теперь женщина…

– Я знаю, я знаю. – Она робко поцеловала его в щеку, затем, не в силах остановиться, в шею и в грудь под тонкой льняной рубашкой. Она чувствовала, как возбуждение достигло наивысшей точки. Наконец настал этот долгожданный миг, и вот сейчас она будет принадлежать ему. Элейн глубоко вздохнула, когда он стал чуть настойчивей ласкать ее грудь, и, возбуждаясь еще больше, стала расстегивать его рубашку, но его голодные пальцы нащупали письмо, которое Элейн спрятала за лиф платья, и он остановился.

– А это что такое? – поддразнивая, спросил он. – Любовное письмо одного из твоих поклонников?

Элейн улыбнулась.

– Конечно, милорд, что же еще, – кокетливо произнесла она. – Вы же знаете, моя красота не может остаться незамеченной.

– И что же мне делать, если моя жена получает любовные письма? – Он рассмеялся, держа письмо двумя пальцами. – Я должен ее наказать и вызвать соперника на поединок? Или мне следует восхищаться его хорошим вкусом и похвалить его стишки?

Она хихикала, и ее пальцы нежно крутили кудри его волос.

– Это письмо от моей сестры Маргарет, – прошептала она.

– Это похоже на правду. – Усадив ее поудобнее на коленях, он стал разворачивать письмо.

– Так и есть, это правда. Она снова вышла замуж и возвращается в Уэльс, чтобы жить там с мужем. – Глаза Элейн остановились на круглом, размашистом почерке сестры, и она увидела, как на хрустящем пергаменте затанцевали тени от свечи, горящей в канделябре. Внезапно, в истоме блаженства, Элейн вспомнила постскриптум этого письма и внутри у нее все напряглось. – Пожалуйста, отдай мне его. – Она протянула руку. Но Джон держал письмо на большом расстоянии, и Элейн не могла дотянуться. Затем он поднес листок к глазам, чтобы прочесть написанное.

– Конечно, у тебя нет секретов от мужа. – Пока он читал, между глаз у него легла тяжелая складка. Когда он дочитал, наступила долгая тишина.

– Прошу прощения, у меня судороги, – сказал наконец Джон. Он бесцеремонно столкнул ее с колен и встал. Швырнув письмо на стол, он подошел к камину и молча воззрился на пляшущие языки пламени. – Значит, ты ждешь, что я скоро умру, и тогда ты сможешь выйти за человека, которого сама себе выберешь.