Струны души - Светлана Богославская

вечная, так ещё и у нас есть много всего того, что не имеют другие. А это плоды духа! Но это я зачитаю чуть позже. Думаю теперь тебе это место понятно. Ведь так?

— Вполне, — махнул я рукой, желая поскорее закончить с этим обсуждением.

— Тогда пошли дальше. Дальше у нас…. — папа, видимо, заглянул в библию. — «Мы ничего не имеем, но всем обладаем». Это место тебе было не особо понятно?

— Да, я уже понял. Можешь не объяснять. Я понял. Это почти то же самое, что и прошлый стих. Не надо объяснять.

— Ну, хорошо, что ты понял, — был доволен папа. — Тогда давай обсудим остальное. Давай по порядку будем обсуждать каждый стих.

Я тяжело вздохнул, а папа начал рассуждать о каждом стихе данного места. Мне же ничего не оставалось, как молча слушать папу. Мне больше хотелось попеть псалмы, чем слушать папины рассуждения. Но вот папе очень нравилось разбирать различные места из библии, и он мог это делать подолгу. Раньше мне тоже это нравилось, но теперь не особо. А папа, скорее всего, очень скучал по нормальному служению, и его можно было понять. Для него ведь почти ничего не изменилось. Ну, не считая потерю мамы. Но на служения его всё равно тянуло, и это было заметно. Особенно заметно это было по огромному папиному желанию обсуждать слово и молиться. И вот теперь папа опять погрузился в рассуждения и всё говорил и говорил.

Рассуждал папа достаточно долго. Он никак не мог остановиться и всё говорил и говорил. Он и на самом служении в Церкви любил так подолгу говорить проповеди, но раньше для меня это никогда не было таким мучительным. А сейчас для меня это было мучительным, и мне хотелось, чтобы папа поскорее закончил и мы смогли бы спеть какой-нибудь псалом. Конечно же, после молитвы.

И вот папа наконец-то замолчал. Я только хотел с облегчением вздохнуть, как тут папа выдал:

— Так. А теперь я хотел зачитать место про плоды духа и дела плоти. Сейчас найду, — папа зашелестел листочками библии.

— А разве этого недостаточно? — подал я голос, желая остановить папу. — Ты итак много прочитал и долго рассуждал…. Может надо помолиться и спеть какой-нибудь псалом?

— Но я же хотел после рассуждения прочитать это место, — напомнил папа. — Я просто прочту его. Я не буду ничего говорить и обсуждать это. Тут и обсуждать нечего. Я просто почитаю, и мы пойдём дальше. Хорошо? Это ненадолго. Тебе что так хочется попеть?

— Вообще-то да, — честно сказал я.

— Ну, потерпи ещё немного, — попросил папа. — Я быстро. Вот оно. Уже нашёл! «Дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, 20 идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, [соблазны,] ереси, 21 ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и тому подобное. Предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так Царствия Божия не наследуют. 22 Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, 23 кротость, воздержание. На таковых нет закона». Вот и всё! Здесь всё вполне понятно. Мы должны стремиться к тому, чтобы в нас были только плоды духа, а дела плоти должны исчезать, ведь это всё грехи. Конечно, это сложно, ведь мы люди, но с Богом нет ничего невозможного. С Ним можно всё! Вот так вот! Но думаю, это ты итак сам прекрасно понимаешь. Так что останавливаться на этом месте не станем. Думаю, пора помолиться, а потом наконец-то будем петь.

— Замечательно, — я глубоко вздохнул и поднялся на ноги.

Молитва у нас к счастью была краткой. Я тоже старался молиться, но в основном молился папа, а я лишь вяло его поддерживал, желая лишь поскорее подойти к пению псалмов. Мне уже не терпелось взять в руки гитару и что-нибудь сыграть. И к моему великому счастью этот момент настал буквально через пару минут. Мы вернулись на свои места и папа продекламировал:

— Теперь можно и что-нибудь спеть. Что предложишь? У тебя наверно уже есть идеи?

— Вообще да, — кивнул я головой. — Я уже давно хотел спеть эту песню, и я её хорошо помню. Только это не псалом! Мы эту песню как-то пели вместе на собрании. С нами ещё была мама… — тихо добавил я.

— Что за песня? — заинтересовался папа. — Случайно не «Тобою дышу»?

— Да. Она самая, — подтвердил я, и моё выражение лица стало удивлённым.

— Я просто тоже подумывал её спеть, — признался папа. — Я уже давно о ней думал. Но просто не решался тебе предложить её спеть. Я почему-то думал, что ты откажешься её петь.

— С чего это? — не понял я.

— Ну… — папа запнулся. — Вдруг она на тебя навевает грустные воспоминания…. Но я рад, что ты предложил её спеть. Это хороший выбор. Я полностью поддерживаю тебя! Давай её споём! Ты же помнишь, как её играть?

— Да, помню.

— А петь одновременно сможешь? — решил уточнить папа. — Если хочешь, давай я буду играть.

— Нет, не надо, — покачал я головой. — Я смогу. Я попробую.

— Ну, ладно. Давай попробуем. Начинай.

Я взял в руки гитару. Пару секунд я вспоминал, как играть эту песню и только хотел начать, как папа подал голос:

— Подожди! Я тоже хочу сыграть. Но я буду играть на пианино. Так будет гораздо красивее.

— Ну, давай, — не стал я спорить.

— Всё. Я готов. Ты начинай, — скомандовал папа.

Я послушно начал играть на гитаре. Через пару секунд папа присоединился ко мне и начал играть на пианино. Мы вместе сыграли вступление и, не прекращая играть, запели:

— Ты держишь меня, в руках нежных своих

В них нахожу я покой.

Мне без Тебя, незачем жить

Счастье моё лишь с Тобой.

Тобою дышу, Тобою живу

Всю полноту в Тебе — нахожу

Моя душа, Тобою живёт

И для Тебя лишь поёт, — пропели мы с папой вместе первый куплет и припев.

Пели мы очень хорошо и слаженно. Уже давно мы так хорошо не пели и не получали от этого такое наслаждение. А музыка, которую мы проигрывали каждый на своём инструменте, добавляла некий шарм и делала эту песню ещё красивее. Ещё никогда раньше у нас не получалось так хорошо петь эту песню, и сейчас мы сами себя удивляли. Я даже слегка прикрыл глаза. Мне казалось, что всё как прежде. На душе мне становилось спокойно и хорошо. На моих губах появилась улыбка, которую я не смог сдержать. Тем временем песня продолжалась:

— Вся сила в Тебе, Величье и Власть

Ты есть любовь и огонь.

Ты есть везде, Ты