Бунин. Жизнеописание - Александр Ба­бо­ре­ко

«Веселый двор» Бунин читал, когда встречали «русский» Новый год — 31 декабря ст. ст. 1911 года, — по словам Горького, «превосходно написанный рассказ о матери и сыне… Долго спорили, — пишет он, — о русском народе и судьбах его…» [544]. На чтении присутствовали Коцюбинский, Черемнов и Золотарев.

Седьмого января 1912 года П. А. Нилус писал Бунину на Капри: «Спасибо за присланный рассказ „Смерть Моисея“ <„Смерть пророка“>, читали „Сверчка“ в „Ежемесячнике“. И воистину прочел с удовольствием. Ах, молодец, чудесно написано и до такой степени не похоже на наших любезных писателей, точно ты из другого теста слеплен. Ах, хорошо!» [545]

Двадцать шестого декабря (8 января) 1911 года в гостях у Горького Бунин познакомился с поэтом А. С. Черемновым, печатавшимся в «Знании». Черемнову было «лет тридцать, — пишет Пушешников, — он болен чахоткой и приехал сюда лечиться, кажется, по приглашению Горького. Это высокий сероглазый, несколько тошно-язвительный человек в пиджаке-блузе с широким поясом. Он помешан на В. Соловьеве, на его стихах, и читал их потом за ужином. Мы сидели рядом с ним, держался он свободнее и непринужденнее, чем все другие русские. У Ивана Алексеевича скоро завязался с ним спор. Иван Алексеевич отрицал значение стихотворного искусства В. Соловьева». Ужин прошел оживленно, произносились тосты. Бунину «Горький пожелал написать две тысячи повестей, вроде „Деревни“, и тысячу рассказов вроде „Хорошей жизни“» [546].

С Капри Бунин вел переписку с Н. С. Клестовым об организации «Книгоиздательства писателей в Москве» (формально собрание учредителей по организации издательства состоялось 22 марта 1912 года). Он писал Н. С. Клестову 6/19 декабря 1911 года: «Вы затеваете хорошее дело, ибо издатели, и правда, развратились до последнего, развращая и писателей, — меньших, слабейших, конечно, — да, и вообще, столь плохи стали дела в литературном мире, что давно, давно пора писателям подумать хотя бы о некоторой объединенности, подтянутости и осмысленности своего существования, своей работы, своего быта. Не буду говорить о том, что толковали у вас на первом собрании писатели, о том, прошло ли время идеологии, — в одном мы сходимся — „на гвоздях“ нельзя идти, ради скандальезных успехов нельзя писать, выдумывание всяческих проблем и половых, и иных — надоело до чертиков, пора писателям о душе подумать — и говорить только то, что она велит вкупе со здравым смыслом и велениями порядочности, благородства, совести и т. д. — да пора и экономически объединяться. Но как это сделать? — вопрос чрезвычайной трудности. Мне из такой дали, будучи занятым по горло и не весьма здоровым, — об этом тоже не толковать. Одно могу сказать — желаю всяческих успехов, обещаю тесно примкнуть к делу, буде оно разовьется и разовьется в формах для меня приемлемых» [547].

Впоследствии он писал Юлию Алексеевичу, что издательству он «положил основание, всадив в него на первом же шагу его все свое имя и пять томов» [548].

Бунин торопился кончить задуманные произведения: он и Вера Николаевна собирались, пожив на Капри, отправиться в дальнее плавание — обогнуть Азию, добраться до Японии и, пожив там, через Сибирь возвратиться поездом в Москву, с тем чтобы лето прожить под Одессой или в Крыму.

В письме к Юлию Алексеевичу 4 января 1912 года Бунин говорит, что они «отлучались на двое суток с Капри — нужно было купить кое-что да и проветриться немного: ведь два месяца не вставали из-за письменных столов. Были в Неаполе, ездили в Поццуоли, — очень понравилось, вернулись через Помпею и Сорренто… Погода становится прохладнее, бродят мысли: не уехать ли куда потеплее? Да еще есть работа — надо за „Суходол“ садиться» [549]. «Суходол» был закончен в декабре 1911 года; по-видимому, в январе Бунин готовил его для отдельного издания.

Вера Николаевна писала Ю. А. Бунину в январе 1912 года: «Мы живем в работе, но как-то так время расположено, что делать успеваешь мало. Были раз в Неаполе двое суток… Один раз были в Сан-Карло, слушали два действия „Дон Паскаля“, голоса очень у всех хорошие. Были и в Поццуоли, но ни рыб, ни Воронца (Воронцы — давнишние друзья Бунина. — А. Б.) не видали, особенно мне жаль последнее, но Ян был очень уставшим и чувствовал себя плохо, а потому ему трудно было бы вести „дружескую беседу“. Для Коли ездили в Помпею, я очень рада, что увидала еще раз, кое-что уяснила, почувствовала прежнюю древнюю жизнь! Всех нас эта поездка очень утомила. — На днях был Алексей Александрович Стахович… (член дирекции Художественного театра. — А. Б.). Он приезжал якобы просить у Алексея Максимовича пьесу для Художественного театра, был у нас с визитом, пригласил нас с Яном на обед. Говорлив, как все генералы. Много рассказывал о Толстом, Чайковском, Апухтине… У Горьких бываем, да не часто. Зато сошлись с Черемновыми, очень симпатичные люди — мать и сын. При более близком знакомстве видишь, что он не без таланта, только есть в нем налет Влад. Соловьева. Ян, кажется, начинает к нему относиться хорошо, — а это что-нибудь да значит. — Новый журнал затевается, Ян послал туда свою повесть „Веселый двор“ (про Егорку и Анисью, начало он читал нам летом), но кто хозяева и как будет журнал называться, пока не знает. О нем хлопотал Миролюбов и Чернов. Миролюбов прислал три телеграммы и письмо за последние дни, чтобы Ян не медлил» [550].

В феврале 1912 года Бунин закончил рассказ «Игнат». Продолжая письмо Бунина брату от 1/14 февраля, Вера Николаевна писала: «Это правда, что Ян занят по горло. Он увлечен своим рассказом и пишет его в запале. Рассказ — „с щекоткой!“… Мы все много работаем и живем скромно-интеллигентной жизнью. Друг с другом видимся лишь за едой и прогулками. С Горьким у нас отношения холодно-любезные и тяжко-дружеские… Вчера мы были на пиршестве у каприйских крестьян по случаю свадьбы. Женился садовник Горького» [551].

8/21 февраля 1912 года Бунин прочитал у Горького «Суходол»; по свидетельству Пушешникова, повесть очень понравилась и Горькому, и присутствовавшему при чтении М. М. Коцюбинскому [552].

Писатель А. А. Золотарев в воспоминаниях о своем пребывании на Капри в 1911 году передает слова Горького: «Выньте Бунина из русской литературы, и она потускнеет, лишится живого радужного блеска и звездного сияния его одинокой страннической души» [553].

Об отношении Горького к Бунину этого периода свидетельствует его письмо И. А. Белоусову, посланное в конце декабря 1911 года: «А лучший современный писатель — Иван Бунин, скоро это станет ясно для всех, кто искренно любит литературу и русский язык!» [554]