Английский язык с Р.Л.Стивенсоном. Остров сокровищ - Роберт Стивенсон

The cheer followed — that was a matter of course; but it rang out so full and hearty, that I confess I could hardly believe these same men were plotting for our blood.

“One more cheer for Cap’n Smollett (еще «ура» за капитана Смоллетта),” cried Long John, when the first had subsided (крикнул Долговязый Джон, когда первое утихло).

And this also was given with a will (и это тоже было дано = подхвачено энергично; will — воля, энергия, энтузиазм).

On the top of that the three gentlemen went below (на вершине этого = в разгар криков три джентльмена спустились вниз), and not long after, word was sent forward that Jim Hawkins was wanted in the cabin (и немного погодя, слово было послано вперед, что Джим Хокинс был нужен в каюте = послали за Джимом).

I found them all three seated round the table (я нашел их = увидел, что все трое сидели вокруг стола) bottle of Spanish wine and some raisins before them (бутылка испанского вина и /тарелка/ изюма /стояли/ перед ними), and the doctor smoking away, with his wig on his lap (доктор курил, со /снятым/ париком на коленях), and that, I knew, was a sign that he was agitated (и это, я знал, было признаком того, что он волнуется). The stern window was open (кормовой иллюминатор был открыт), for it was a warm night (так как была теплая ночь), and you could see the moon shining behind on the ship’s wake (можно было видеть луну, сиявшую позади на кильватерной струе = полоса лунного света лежала позади корабля /кильватер — струя воды по линии киля позади движущегося судна/).

subsided [səb`saɪdɪd] raisins [`reɪznz] agitated [`æʤɪteɪtɪd] wake [weɪk]

“One more cheer for Cap’n Smollett,” cried Long John, when the first had subsided.

And this also was given with a will.

On the top of that the three gentlemen went below, and not long after, word was sent forward that Jim Hawkins was wanted in the cabin.

I found them all three seated round the table, a bottle of Spanish wine and some raisins before them, and the doctor smoking away, with his wig on his lap, and that, I knew, was a sign that he was agitated. The stern window was open, for it was a warm night, and you could see the moon shining behind on the ship’s wake.

“Now, Hawkins (итак, Хокинс),” said the squire, “you have something say (у тебя есть кое-что, чтобы сказать = ты хотел о чем-то рассказать). Speak up (говори откровенно).”

I did as I was bid, and as short as I could make it (я сделал, как мне велели, и /рассказал все/ так кратко, как мог), to the whole details of Silver’s conversation (во всех подробностях /передав/ разговор Сильвера). Nobody interrupted me till I was done (никто не прервал меня, пока я не закончил), nor did any one of the three of them make so much as a movement (и ни один из этих трех джентльменов не двинулся: «не сделал так много как движение»), but they kept their eyes upon my face from first to last (но они держали глаза = не отрывали глаз от моего лица от начала и до конца /рассказа/: «от первого до последнего»).

“Jim,” said Dr. Livesey, “take a seat (садись: «бери место»).” And they made me sit down at table beside them (они посадили меня за стол рядом с собой), poured me out a glass of wine (налили мне стакан вина), filled my hands with raisins (насыпали мне в ладонь изюму; to fill — наполнять, накладывать), and three, one after the other, and each with a bow (и трое, один за другим, каждый с поклоном), drank my good health (выпили за мое крепкое здоровье), and their service to me (/выразив/ что они признательны мне), for my luck and courage (за мою удачу и храбрость).

“Now, captain (итак, капитан),” said the squire (сказал сквайр), “you were right, and I was wrong (вы были правы, а я ошибся; wrong — неправильный, ошибочный). I own myself an ass, and I await your orders (признаю себя ослом и жду ваших распоряжений).”

wine [waɪn] bow [bau] health [helθ] courage [`kʌrɪʤ]

“Now, Hawkins,” said the squire, “you have something say. Speak up.”

I did as I was bid, and as short as I could make it, to the whole details of Silver’s conversation. Nobody interrupted me till I was done, nor did any one of the three of them make so much as a movement, but they kept their eyes upon my face from first to last.

“Jim,” said Dr. Livesey, “take a seat.” And they made me sit down at table beside them, poured me out a glass of wine, filled my hands with raisins, and three, one after the other, and each with a bow, drank my good health, and their service to me, for my luck and courage.

“Now, captain,” said the squire, “you were right, and I was wrong. I own myself an ass, and I await your orders.”

“No more an ass than I, sir (не более осел, чем я, сэр),” returned the captain (ответил капитан). “I never heard of a crew that meant to mutiny but what showed signs before (я никогда не слыхал об экипаже, который собирается бунтовать, кроме как /о таком, что/ показывает признаки перед /этим/), for any man that had an eye in his head to see the mischief and take steps according (/достаточные/ для любого, у кого есть глаза, чтобы увидеть беду и принять соответствующие меры). But this crew (но эта команда),” he added (он добавил) “beats me (провела меня; to beat — побить, превзойти).”

“Captain,” said the doctor, “with your permission, that Silver (с вашего позволения — /перехитрил вас/ этот Сильвер). A very remarkable man (очень удивительный человек).”

“He’d look remarkably well from a yard-arm, sir (он выглядел бы удивительно /болтаясь/ на рее; yard-arm — нок-рея /нок — оконечность всякого горизонтального или наклонного рангоутного дерева на судне; рангоут — совокупность деревянных и металлических подвижных и неподвижных сооружений и приспособлений на судне, служащих для постановки и растягивания парусов, подъема тяжестей, подачи сигналов/),” returned the captain. “But this is talk (но это /все/ разговоры); this don’t lead to anything (это ни к чему не ведет). I see three or four points, and with Mr. Trelawney’s permission I’ll name them (я вижу три или четыре пункта = у меня есть три-четыре вывода, и с позволения мистера Трелони я их назову).”

mutiny [`mju:tɪnɪ] mischief [`mɪstʃɪf] remarkable [rɪ`mɑ:kəbl]

“No more an ass than I, sir,” returned the captain. “I never heard of a crew that meant to mutiny but what showed signs before, for any man that had an eye in his head to see the mischief and take steps according. But this crew,” he added “beats me.”

“Captain,” said the doctor, “with your permission, that Silver. A very remarkable man.”

“He’d look remarkably well from a yard-arm, sir,” returned the captain. “But this is talk; this don’t lead to anything. I see three or four points, and with Mr. Trelawney’s permission I’ll name them.”

“First point (первый пункт),” began Mr. Smollett (начал мистер Смоллетт). “We must go on, because we can’t turn back (мы должны продолжать /начатое/, потому что мы не можем повернуть назад). If I gave the word to go about (если я прикажу развернуться), they would rise at once (они сразу же восстанут). Second point (второй пункт), we have time before us (у нас есть время впереди: «перед нами») — at least until this treasure’s found (по крайней мере, пока сокровище не найдено). Third point (третье), there are faithful hands (/на борту/ есть преданные люди). Now, sir, it’s got to come to blows sooner or later (итак, сэр, придется вступить в бой рано или поздно) and what I propose is, to take time by the forelock (что я предлагаю, так это использовать благоприятный момент: «взять время за чуб»), as the saying is (как говорится), and come to blows some fine day when they least expect it (напасть на них в один прекрасный день, когда они меньше всего этого ожидают; to come to blows — вступить в бой, дойти до рукопашной). We can count, I take it, on your own home servants, Mr. Trelawney (мы можем рассчитывать, полагаю, на ваших собственных домашних слуг, мистер Трелони)?”