Тени возвращаются - Линн Флевелинг

Он стиснул кулаками виски, и затряс головой:

— Нет! Нет, нет, нет!

Наверху воцарилась тишина, но он не сдвинулся с места, напрягая весь слух, чтоб услышать хоть что-то. Теперь он расслышал приближающиеся шаги и то, как в замок вставили ключ. Он отполз подальше, и дверь распахнулась.

То был Ахмол.

— Илбан приказал прийти.

Алек не двинулся с места, но он был слишком слаб, чтобы сопротивляться, когда Ахмол легко подхватил его и поднялся по лестнице в лабораторию.

Бледное существо лежало на графитовом столе, и его хрупкое тельце было привязано широкими кожаными ремнями. Алхимик мыл руки в ванне на краю стола, все еще облаченный в свой кожаный передник. Герцог тоже был там, и выглядел он как-то неважно. Два охранника стояли на страже в дверях.

— А, Алек. Ты нужен мне. У меня возникло несколько непредвиденных осложнений в моём деле.

Алек медленно подошел, с каждым шагом ощущая всё большее беспокойство. Он оказался возле стола прежде, чем смог заставить себя посмотреть на лежащее там существо. Когда он все же отважился на это, его худшие опасения подтвердились.

Ихакобин наконец-то отмыл его от грязи. Бледная кожа существа была тусклого грязно-серого цвета. Спутанные светлые волосы были вымыты и неровно острижены. А то, что осталось было на самом деле не совсем белого, но очень бледного серебристого цвета, вроде лунной дымки над морем.

Но Алек не обратил особого внимания на все эти детали, ибо ему бросились в глаза лишь следы злодеяний, совершенных над маленьким тельцем. На месте левого глаза теперь была пустая глазница, сочащаяся желтой жидкостью. На левой руке не хватало трех пальцев, а с рук, ног и груди были срезаны полоски кожи. Тем не менее, крови не было, а была лишь рваная белая плоть, подобно рыбьему мясу, да немного белой жидкости. Все нутро Алека перевернулось, когда он разглядел ровный ряд закупоренных пузырьков, выстроившийся на маленьком столе возле алхимика.

— Зачем Вы делаете это? — прошептал он, не имея сил смотреть дальше на истерзанное тельце. А существо пристально глядело на него его единственным уцелевшим глазом. Алеку показалось, что он увидел там тоскливую мольбу, при том, что вся остальная часть лица существа была, как и прежде подобна безжизненной маске. Но тогда, прошлым вечером, это существо было так похоже на настоящего ребенка, что это разбило его сердце!

— Как Вы можете творить такое? — Алек сверкнул глазами на Ихакобина: — Зачем Вы создали его, лишь затем, чтобы убить?

Ихакобин покачал головой, вытирая тряпкой руки.

— Должен признаться, я не ожидал, что у него окажется голос. В рукописях утверждалось обратное. Нужно полагать, твоя очистка оказалась не столь полной, как я думал.

— Так это…, - Алек сглотнул ком: — Это что, моя вина? Но не я же режу его на куски!

— Рекаро — не домашнее животное, Алек, и не игрушка, — Ихакобин возражал ему мягко, словно увещевая глупого ребенка: — Их и делают для того, чтобы потом использовать.

— Вы отрезали ему пальцы. А его глаз!

— Но с помощью этого я могу создать сильнейшие лекарства, а также мощные заклинания. Или мог бы, будь он более близок к совершенству. Я не могу утверждать, пока не удостоверюсь. А сейчас я вынужден попросить, чтобы ты дал ему ещё немного своей крови.

Алек отшатнулся, но Ахмол подскочил к нему и удержал на месте, подставив Ихакобину его запястье.

— Тебя так тронула его боль. Не хочешь же ты сказать, что откажешь ему в лекарстве? Не могу поверить в такое. Дай сюда руку.

— Лекарство? — Алек ухватился за единственное, что пока что было ему понятно, и позволил Ихакобину уколоть его палец. Как и прежде, алхимик поднес руку к губам рекаро, и на сей раз Алек не сопротивлялся, когда они сомкнулись вокруг его пальца.

Сегодня существо сосало ещё более жадно, и Алек ощутил странный приступ боли, охватившей его руку. Он почти отдернул её, повинуясь инстинкту, но в это мгновение начало происходить нечто странное. Раны на теле существа стали затягиваться прямо на глазах, оставляя лишь бледные полоски шрамов. На месте трех отрезанных пальцев вырастали крошечные белые зачатки, тут же обретавшие характерную форму, словно оторванный хвост ящерицы. Серая кожа обретала свой прежний цвет, но самым странным из всего было то, что у существа быстро отрастали роскошные белые волосы, в течение нескольких минут превратившиеся в серебристо-белое облако вокруг его головы.

Герцог, про которого Алек совсем позабыл, вдруг оказался рядом и что-то заговорил Ихакобину испуганно и приглушенно.

— Это не человек, как бы оно не выглядело, — предупредил Ихакобин, пристально глядя в лицо Алека: — и было бы большой ошибкой думать иначе.

— Но оно кричало, когда Вы причиняли ему боль.

— Металл тоже издает звон под молотом кузнеца. Здесь все то же самое.

Он отвел руку Алека.

Заморгав двумя синими глазами, рекаро жадными губами потянулось за пальцем. Его волосы уже были длиной до плеч. Алек невольно коснулся их, пропустив между пальцев. Они были мягкими и шелковистыми, как у Герина.

— Если Вы закончили с ним, я мог бы забрать его, — предложил, он, и, спохватившись, добавил: — илбан.

Алхимик поднял бровь, затем тихонько хохотнул:

— Доброй ночи, Алек.

Он сделал знак своим людям, и они отвели Алека обратно в его новую комнату. Снизу доносились знакомые запахи подвала: пахло влажной землей, кровью, и сладковатым "ароматом рождения". Он почувствовал почти облегчение, когда они захлопнули дверь, отсекая от него это зловоние.

Алек свернулся на кровати и уставился на дырку в кончике своего пальца. Его кровь помогла создать это существо, а теперь ещё и исцелило его. Как такое было возможно?

Но такова была не только его кровь, но и вообще кровь хазадриелфейе. Так вот, наверное, почему много столетий тому назад они оставили Ауренен и скрылись на севере. Должно быть, им было известно, что можно сделать с их кровью, и они бежали подальше от зенгати и пленимарцев. Но для чего же такого создавали этих рекаро, что Хазадриель и её людям понадобилось проделать столь длинный путь, чтобы не допустить этого впредь? На самом ли деле они собирались использовать его для изготовления лекарства для сына Владыки? И каким образом? Должны ли они поджарить его, или сварить в кипятке, или выпустить всю его кровь?

О Иллиор, почему меня никто не предупредил? Что проку от предсказаний, если с их помощью невозможно предотвратить подобное? Впрочем, может в тех словах всё же было какое-то предостережение? Он сотни раз прокручивал в голове слова руиауро, пробуя подобрать им новый смысл, но так и не нашёл ни единого намека на весь этот кошмар.