Авантюрист поневоле - Дмитрий Сайфер

— Легендой, говоришь? В нашем ремесле те, кто так говорит, обычно заканчивают в безымянной могиле, Гаррик, — произнесла она и опрокинула кружку рома.

Глава 25 Пробуждение

Вите снился теплый, солнечный сон. Он снова был ребенком, и они с дедушкой готовились к рыбалке — любимому дедушкиному занятию, которое он превращал в особое событие, почти в ритуал.

Было еще раннее утро, небо только начинало светлеть, но дедушка уже был на ногах, бодрый и сосредоточенный, как всегда перед рыбалкой. Он с важным видом ходил по комнате, проверяя снаряжение, время от времени бросая одобрительные взгляды на маленького Витю, который старался завязать шнурки. Маленькие пальцы скользили, а шнурки снова и снова развязывались. Наконец, Витя готов был расплакаться, но дедушка, заметив это, подошел к нему, опустился на колено и обнял его за плечи.

— Не стоит расстраиваться, если сразу не получается, — мягко сказал он, улыбаясь, и ловко завязал шнурки. Витя заулыбался, чувствуя себя настоящим рыболовом. Дедушка снова принялся за свои дела, собирая их нехитрое снаряжение. В его руках мелькали вещи, которые казались Вите настоящими сокровищами: прочная удочка, серебристая катушка, отражающая утренний свет, и старый зеленый рыбацкий ящик с потертой крышкой. Этот ящик всегда вызывал у Вити восхищение — он был полной загадок и напоминал сундук с сокровищами.

— Так, что у нас тут? — произнес дедушка, с прищуром заглядывая внутрь ящика, словно открывал древнюю карту неизведанных земель. — Крючки есть, леска на месте… и наживка! — Его глаза блеснули, как у настоящего охотника за приключениями.

Они собирали снаряжение неторопливо, но с каким-то особенным чувством, будто отправлялись в настоящее путешествие. Вся комната, казалось, пропиталась ожиданием предстоящего дня.

— Дедушка, а зачем мы так рано уходим? — спросил Витя, трогая массивный дедушкин рюкзак, который доходил ему почти до плеч и казался бездонным.

Дедушка посмотрел на него с лёгкой, сдержанной усмешкой, словно этот вопрос был по-настоящему мудрым, и положил руку Вите на плечо.

— Потому что, мой юный рыцарь, самая удачная рыбалка бывает на рассвете. Рассвет — это время, когда природа пробуждается и всё вокруг начинает дышать, — произнес он тихо, почти шепотом, как будто открывал Вите древний секрет. — И тебе пора проснуться.

Витя медленно открыл глаза, словно пробуждаясь из долгого, почти зачарованного сна. Он обнаружил себя в тёплой постели, укутанным в мягкое одеяло, и первое, что ощутил, было удивление. Он был жив. Более того, цел и невредим, хотя лёгкая боль в теле напоминала, что всё произошедшее в гробнице было не просто кошмаром, а реальностью.

Осторожно пошевелив пальцами, он проверил, может ли двигаться, и затем медленно сел, вглядываясь в потолок. Перед глазами пронеслись обрывки воспоминаний: гробница, ожившие мертвецы, рапира в его руках и… магия. «Магия!» — от этой мысли Витя вздрогнул и его взгляд невольно упал на фатуметр, лежащий на комоде у кровати. Почему-то он знал, что он лежит именно там. Прибор казался неподвижным, но его присутствие напомнило Вите о том, какую цену он, возможно, заплатил, чтобы спасти своих друзей. Почувствовав холодок внутри, Витя закрыл глаза и тихо выдохнул, стараясь справиться с нарастающим беспокойством.

Внезапно дверь приоткрылась, и в комнату вошёл Борт.

— Очнулся, значит, — облегченно сказал он, окинув Витю внимательным взглядом. — Ты заставил нас поволноваться.

Витя слабо улыбнулся и чуть привстал на подушке.

— Живой и невредимый… — пробормотал он, словно повторяя, чтобы убедиться.

Заметив его растерянность, Борт подошёл ближе и сел на стул у кровати.

— Я многое повидал за свою жизнь, парень. Но то, что ты сделал… — Он ненадолго замолчал, вспоминая бой в гробнице. — Впервые вижу, чтобы кто-то сумел заморозить дух.

Витя, вспоминая всё это, почувствовал, как что-то холодное прокатилось по телу, оставляя ощущение пустоты.

— Что… что произошло? Мы вернулись на ферму? — спросил он, чувствуя странное беспокойство.

Борт кивнул, не сводя с него глаз.

— Ты вложил слишком много силы в последний глиф. Это опасно для неопытного мага, — сказал он, с лёгким укором в голосе. — Когда всё закончилось, мы вернулись домой и уложили тебя в постель.

— Сколько я проспал?

— Пять дней, — ответил Борт спокойно.

— Сколько?! — Витя подался вперёд, удивлённый.

— Не удивляйся, — усмехнулся Борт, усаживаясь поудобнее. — Я знал одного начинающего мага, который сотворил заклинание такой мощи, что провалялся в постели целый месяц. Так что пять дней — это ещё не так плохо!

Витя посмотрел на него с благодарностью.

— Спасибо вам, Борт. За всё, что вы для меня сделали.

— Прекрати, Тюрин! — отмахнулся Борт, хотя его лицо слегка смягчилось.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь мягким потрескиванием дров в камине. Борт снова посмотрел на Витю, словно подбирая нужные слова, когда вдруг раздался тонкий, слегка скрипучий голос:

— Ну, вы, конечно, и натворили дел! — заявила метла, стоявшая в углу комнаты. Она чуть наклонилась, будто приветствуя собеседников или собираясь присоединиться к разговору, как старый добрый друг.

Борт тяжело вздохнул, закатив глаза.

— Ты чего это подслушиваешь, Шип? — укоризненно бросил он метле.

— А что, не могу послушать, что в доме творится? — ответила метла, подбоченившись и слегка подрагивая, словно обижаясь. — Я, между прочим, всё это время с вами была. Хоть бы поблагодарили старую метлу!

Витя, ошарашенно наблюдавший за разговором, наконец собрался с мыслями.

— Эм… Спасибо? — пробормотал он, неловко улыбнувшись.

Шип тут же закивала, явно довольная его признанием.

— Ну вот, другое дело, — заметила она с лукавой интонацией и слегка небрежным видом. — Мне ведь несложно, но, знаете, кто же скажет старой метле доброе слово?

Борт покачал головой и, взглянув на Витю с иронией и тенью сожаления, сказал:

— Знакомься, Витя, это Шип. Хотя вы уже, кажется, знакомы.

— Очень приятно, — кивнул Витя, все ещё смущённый.

Борт усмехнулся, опёрся на подлокотник кресла и, уставившись в огонь, погрузился в воспоминания.

— Самая мудрая метла во всём Многомирье. Сложно поверить, что когда-то она пылилась в старом амбаре. Помню, нас занесло в какой-то мир, даже не обозначенный на картах. Мы