Эйнштейн гуляет по Луне. Наука и искусство запоминания. - Джошуа Фоер

Глава IV. Самый забывчивый человек в мире

1. О лаборанте по имени Е.Р. L. Steffanaci et al. (2000), “Profound Amnesia After Damage to the Medial Temporal Lobe: A Neuroanatomical and Neuropsychological Profile of Patient E.P./'Journal of Neuroscience 20, no. 18, 7024-7036.

Г лава V. Дворец памяти

1. учебнике по риторике под названием «Риторика для Геренния». Названа в честь Гая Геренния, которому книги посвящены.

2. «Эта книга — наша библия». Это маленькая красная книга издательства Loeb Classical Library, представляет собой английское издание латинской версии и имеет в названии на корешке имя римского политического деятеля и философа Цицерона, хотя оно стоит в скобках. Как минимум до XV в. люди верили, что этот трактат принадлежал самому великому римскому оратору, но современные ученые сомневаются в этом.

Однако предположение о том, что Цицерон мог быть автором этой книги, небессмысленно, поскольку он был знаменит не только отличным владением техниками запоминания — он произносил свои знаменитые речи перед римским сенатом по памяти, — но также (безусловно) являлся автором работы «Об ораторе», где впервые появилось упоминание о Симониде и разрушенном зале для пиршеств. То, что первое письменное упоминание об истории Симонида, древнего грека, жившего в V в. до н. э,, появилось четыре века спустя в труде, созданном римлянином, связано с тем фактом, что в античной Греции не сохранилось трудов по памяти, хотя некоторое их количество наверняка существовало. Поскольку рассказ Цицерона появился намного позднее, чем Симонид якобы запомнил места, на которых сидели погибшие люди, никто не может сказать, что в этой истории вымысел, а что правда. Лично я многое готов поставить на то, что это просто миф, но мраморная плита, датированная 264 г. до н. э. — временем за два века до Цицерона, но через два века после обрушения дворца — и раскопанная в XVII в. описывает Симонида как «изобретателя системы помощи памяти». И тем не менее сложно поверить, что техника запоминания была изобретена одномоментно и одним человеком, да еще и в такой поэтической манере. Ученым Симонид известен как человек, который систематизировал или же, возможно, практиковал искусство запоминания и считается его изобретателем. В любом случае Симонид был реальной исторической личностью и настоящим поэтом — судя по всему первым, кто получал деньги за свои стихотворения, и также первым, назвавшим поэзию «звучащим рисованием», а рисование — «молчаливой поэзией». Это довольно примечательное соединение понятий для Симонида, поскольку искусство запоминания, с которым связывают его имя, как раз основано на мысленном превращении слов в визуальные образы.

3. это не столько тестирование памяти, сколько проверка воображения.

Главный принцип здесь — сконцентрировать как можно больше информации в одном хорошо оформленном образе. В «Риторике для Геренния» рассказывается об адвокате, которому требовалось запомнить главные факты дела: «Прокурор сказал, что обвиняемый отравил жертву и что мотивы преступления связаны в наследованием; он заявлял, что есть множество свидетелей и улик, подтверждающих это». Чтобы запомнить данную информацию, «нам надо представить рассматриваемого человека, больного и прикованного к постели, если человек нам известен. Если он неизвестен, можно вообразить кого-то другого в качестве нашего больного, но это не должен быть человек низшего класса, каковой сразу приходит на ум. И пусть наш подозреваемый держит в правой руке чашу, в левой — таблички для письма, а на безымянном пальце — бараньи яички».

Такой яркий образ точно будет сложно забыть, но требуется некоторое время, чтобы расшифровать заложенную в нем информацию. Чаша — это мнемонический образ яда, таблички для письма напоминают нам о завещании, а бараньи яички —двойной знак, указывающий на свидетелей (благодаря созвучию слова testis, «яички», с testes, «свидетельства») и — поскольку римские кошельки делались из мошонок баранов — на возможность их подкупа. Честно.

4. «память необычно возбуждается образами женщин». Rossi, Logic and the Art

of Memory, p. 22.

Глава VI. Как выучить стихотворение

1. «суждений, гражданственности и благочестия». Carruthers, The Book of Memory, p. 11.

2. «И кипа в сотню книг не будет столь ценна». Draaisma, Metaphors of Memory, p. 38.

3. оказали решающее влияние на его авторский стиль. Carruthers, The Book of Memoryp. 88.

4. «как основу своего образования». Havelock, Preface to Plato, p. 27.

5. профессиональные мнемоники. Моя любимая история о профессионалах по запоминанию — это рассказанная Сенекой младшим история об одном богатом римском аристократе Кальвизии Сабине, который отчаялся запомнить великие труды и купил группу рабов, чтобы те сделали это за него.

«Никогда не видел я человека столь непристойного в своем блаженстве. Память у него была такая плохая, что он то и дело забывал имена Улисса, либо Ахилла, либо Приама... А хотелось ему слыть знатоком. И вот какое средство он придумал: купив за большие деньги рабов, одного он заставил заучить Гомера, второго Гесиода, еще девятерых распределил он по одному на каждого лирика. Чему удивляться, если они дорого обошлись ему?... Собрав у себя эту челядь, стал он донимать гостей за столом. В изножье у него стояли слуги, у которых он спрашивал те стихи, что хотел прочесть, — и все-таки запинался на полуслове... Сабин упорно считал, что знания каждого из его домочадцев — это его знания»68.

6. дословное запоминание Вед было возложено на целую касту жрецов. В Риг-веде, старейшей из ведических текстов, более 10000 стихов.

7. должны были сопровождать поэтов, чтобы запоминать их произведения.

После принятия ислама арабские мнемоники стали называться хуффазами, или «держателями» Корана и хадисов69.

8. заучивала устные законы для всего еврейского сообщества. Более полную информацию о еврейских мнемониках смотрите в: Gandz, “The Robeh, or the Official Memorizer of the Palestinian Schools.”

9. собирание армий, героические спасения, поединки между врагами. Ong, Orality and Literacy, p. 23, и Lord, The Singer of Tales, pp. 68-98.

10. но это так и осталось гипотезой. Как оказывается, столь радикальные аргументы вовсе не новы. Похоже, еще в древние времена это было широко

распространенным мнением, которое каким-то образом было впоследствии забыто. В I в. н.э. еврейский историк Иосиф написал: «Говорят, что даже Гомер не оставил своих поэм в письменном виде, а существующая версия передавалась по памяти». Традиционно считалось — и эту точку зрения разделял Цицерон, что первая официальная редакция Гомера была заказана афинским диктатором Писистратом в VI в. до н.э. Поскольку связь людей с устной культурой становилась все менее прочной с течением веков, идея литературы без письменности становилась все менее распространенной и под конец превратилась в совершенно неприемлемую.

11. «Сочиняли, не прибегая к письму». Дополнительные сведения ищите в Ong, Orality and Literacy — основной источник информации доя этой главы.

12. «Слово в слово, строчка в строчку». Об этом один из студентов Мил мена Пэрри Альбертт Лорд сообщает в The Singer of Tales, p. 27.

13. прежде чем попытаться разбить ее на серию образов. Каррузерс в доработанном втором издании «Книги памяти» говорит, что memoria verborum, словесная память, долгое время неверно трактовалась современными учеными и психологами. Это, по сути, не альтернатива заучиванию наизусть, дословному запоминанию, спорит она, и ее никогда и не следовало использовать для запоминания длинных текстов. Скорее, предполагает Мери, она была необходима для восстановления в голове отдельных слов и фраз—возможно, не длиннее стихотворной строки, — которые трудно было запомнить в точности.

14. предложил решение, как увидеть невидимое. Согласно Плинию, технику запоминания изобрел Симонид, а Метродор усовершенствовал ее. Цицерон называл его «необыкновенным человеком».

15. balistarius. Система Брадвардина позволяла представлять слоги с измененным порядком букв как перевернутый образ изначального слога. То есть «ба» можно было представить в виде аббата, свисающего с потолка.

16. аббата, расстреливаемого из баллисты. Или просто аббата, который разговаривает с другим аббатом, свисающим с потолка.

17. «то бьет, то ласкает Святого Доминика». Carruthers, The Book of Memory, pp. 136-137.

18. «усилить похотливые стремления»; Yates, The Art of Memory, p. 277.

Глава VII. Конец запоминанию

1. мы узнали о его отношении к письму. Manguel, A History of Reading, p. 60.

2. во времена расцвета письменности в Греции. В эпоху Сократа грамотой владело не более 10% населения Древнего мира.

3. «предназначено в помощь памяти». Carruthers, The Book of Memory, p. 8.

4. растягивались до шестидесяти футов. Fischer, A History of Writing, p. 128.

5. спрессованного папируса, ввозимого с дельты Нила. Папирус, производившийся из такого же тростника, из которого был сделан и библейский «ковчег из тростника», спасший жизнь младенцу Моисею, назывался также byblos, по греческому названию финикийского порта, куда он экспортировался. Отсюда происходит и слово «библия». Во II в. до н.э. эллинистический правитель Египта Птолемей V Эпифан прекратил вывоз папируса, чтобы тем самым замедлить расширение конкурирующей библиотеки в малоазийском городе Пергаме (кстати, слово «пергамент» происходит от сочетания charta pergamena, пергамские листы—своего рода дань памяти Пергаму, где этот материал применялся весьма активно). С тех пор стали писать на тонком пергаменте, vellum (он часто выделывался из телячьей кожи и поэтому имеет тот же корень, что и в слове veal, телятина). Такой материал было удобнее перевозить, и он более долговечен, чем папирус.