Андрей Миронов: баловень судьбы - Федор Раззаков

«Бриллиантовая рука» снята как фильм-пародия. Пародия на детектив. К сожалению, пародийно выглядят в фильме лишь некоторые формальные приемы (заставки, титры, редкие мизансцены). Что же касается содержания, то слишком уж оно безраздумно.

О ком фильм? О контрабандистах? Но они выглядят в комедии столь убогими и примитивными, что их и в расчет-то можно не принимать. Об отечественных прожигателях жизни? Но они словно сошли с карикатур пятнадцатилетней давности. О ретивых доброхотах из домового комитета? Но эти персонажи слишком эскизны и не занимают в фильме большого места…

Сатирик всегда идет чуточку впереди общества, помогая ему – обществу – увидеть себя со стороны, заставляя общество, хохоча, засучивать рукава и браться за дело… «Бриллиантовая рука» не только не открыла ничего нового, она и прежние-то наши недостатки так добродушно изобразила, что волей-неволей начинаешь думать: а не заключена ли вся мудрость суетного нашего века в железобетонной формуле «Дворник – друг человека»?

Л. Гайдай собрал в «Бриллиантовой руке» под свои знамена талантливых актеров. Но ни А. Папанову, ни А. Миронову, ни Ю. Никулину, ни С. Чекану, ни Н. Мордюковой, ни С. Светличной играть в фильме, по существу, нечего. А играть-то что-то надо. И тогда на помощь приходят нелепые жесты, ужимки, пошловато звучащие фразы. И тогда уже не удивляешься тому, что один жулик говорит второму: «Имеется строение с буквами „эм“ и „жо“; что полураздетая „гурия“ кричит истерично: „Не виноватая я! Не виноватая я!“; что песенка о зайцах оказывается заглушенной столь любимой комедиографами пьяной дракой.

Комедия «Бриллиантовая рука», конечно, во многом уступает предыдущим фильмам Леонида Гайдая».

А это уже отрывок из заметки М. Розовского, которая появилась на страницах «Советской культуры» 6 мая («Что сказал бы Аристотель»): «Никулин смешон всегда, когда сам этого желает. Это общеизвестно. Но в „Бриллиантовой руке“ смешными хотят быть все. Анатолий Папанов иногда даже слишком. Но всеобщая безудержная веселость требует от актеров полной свободы самовыражения, и мы, помня о том, что им, бедным, не так уж часто дозволяют показывать свои фейерверки на нашем экране, поймем их законные стремления. Особенно ярок Андрей Миронов, который легко, свободно и артистично демонстрируя свое мастерство, способствует подтверждению неумолимо правильной аристотелевской мысли: мы верим, что его Граф – настоящий подлец…

Неудачна ресторанная драка, в которой пародийный элемент не ощущается, а песенка, которую поет Семен Семеныч с ресторанной эстрады, не очень заслуживает, чтобы ее пели с эстрады, даже ресторанной… Гайдай давно закончил комическую школу с хорошими оценками… И зритель будет ждать от него теперь комедии высокой, то есть такой, в которой… была бы большая гражданская мысль и сокровенная духовность».

И еще несколько отрывков, на этот раз из республиканской прессы. «Вечерний Минск» (26 мая). Е. Крупеня: «Иногда постановщикам изменяет чувство меры. Взять хотя бы сцену в ресторане с традиционной для детектива дракой. Здесь авторы отходят от пародии, а песенка про зайцев, которую исполняет Юрий Никулин, просто плоха и не к месту…»

«Тамбовская правда» (6 июля), Н. Некрасова: «В „Бриллиантовой руке“ все чуть-чуть облегчено. И вот это „чуть-чуть“ и дает тот незаметный, на первый взгляд, сдвиг в сторону безобидности, который есть в фильме… Направленность новой комедии, ее сатирический запал несколько приглушены, смазаны как-то…»

И еще одна цитата, на этот раз из книги исследователя творчества Л. Гайдая Ивана Фролова. Он пишет: «Все эти вместе взятые недостатки и предопределили довольно прохладное отношение к „Бриллиантовой руке“ со стороны общественности. Даже начались разговоры о кризисе в творчестве режиссера».

Позволю себе не согласиться с этим выводом. Во-первых, разговоры о кризисе в творчестве Гайдая возникали постоянно, даже в годы, когда он снимал свои «золотые» хиты. Во-вторых, «Бриллиантовую руку» прохладно встретила не общественность (она-то как раз была в восторге от нее), а все те же критики, причем в своем неприятии они исходили из разных посылов: одни просто завидовали таланту Гайдая, другие оказались без элементарного чувства юмора. Сами посудите: как могла общественность встретить «Бриллиантовую руку» прохладно, если она, эта общественность, сидела на голодном пайке – в те годы дела на отечественном комедийном фронте были не самыми успешными. В 1968 году на экраны страны вышло около десяти новых советских кинокомедий, из которых только две (!) имели устойчивый успех: «Трембита» Олега Николаевского и «Золотой теленок» Михаила Швейцера (оба фильма вышли в конце года, поэтому их прокатные показатели учитываются по следующему году). В 1969 году вышло еще меньше фильмов веселого жанра, созданных руками наших мастеров, – восемь. Но и здесь по части зрительского успеха ни один фильм не может сравниться с творением Леонида Гайдая.

Но вернемся непросредственно к герою нашего повествования – Андрею Миронову.

1 июля он играл в «Интервенции», 2-го – в «Женитьбе Фигаро», 6-го – в «Дон Жуане», 7-го – в «Женитьбе Фигаро», 9-го – в «Интервенции», 11-го – в «Клопе», 14-го – в «Женитьбе Фигаро», 16-го – в «Интервенции», 18-го – в «Женитьбе Фигаро», 19-го, 20-го – в «Интервенции», 22-го – в «Клопе», 23-го – в «Женитьбе Фигаро», 26-го – в «Дон Жуане», 28-го – в «Женитьбе Фигаро», 29-го – в «Клопе».

В августе это были следующие спектакли: 1-го – «Интервенция», 3-го – «Женитьба Фигаро». Этим спектаклем Театр сатиры закрыл свой очередной сезон в Москве. Артисты разъезжались по отпускам, в том числе и Миронов с Егоровой. Правда, уезжали они в разные места: Миронов собирался отдыхать с отцом в санатории «Эстония» в Пярну, а Егорова – в Гаграх. Но они договорились не забывать друг о друге и связь поддерживать посредством почты. Первой уехала Егорова – сразу после закрытия сезона в театре. Закрытие отмечали на квартире Миронова в Волковом. Народу туда набилось много, впрочем, так было всегда, когда Миронов собирал у себя сослуживцев. Гости вели себя раскованно: ели, пили, танцевали, хохмили. Одну из хохм придумал вечный массовик-затейник Марк Захаров. Он предложил… бросать с балкона (а это был седьмой этаж!) складные стулья. И первым выбросил один из таких стульев. За первым полетели и все остальные. Потом всей гурьбой артисты бросились вниз. Собрали стулья, поднялись наверх и опять кидали их с балкона. Когда это развлечение надоело, решили отправиться на Воробьевы горы. Там Захаров вспомнил свою старую хохму – сжигать денежные купюры с изображением Ленина. Спустя много лет страсть к пиротомании выльется в куда более серьезную акцию – Захаров публично сожжет свой партбилет. Но это случится в 91-м, а пока на дворе конец 60-х.