Безопасность непознанных городов (ЛП) - Тейлор Люси

Он снова посмотрел вниз.

— Знаешь, а они камнем раскалывают череп, чтобы добраться до мозга.

Едва Брин опять отвернулся к кровавой вакханалии, как Вэл ногой подтащила к себе меч и кое-как подняла его с земли, чуть не вывихнув прикованную руку.

Брин резко обернулся. В широкой улыбке обнажились треугольные зубы.

— Думаешь, я испугался? Ты в ловушке и никуда не денешься. Мне только и нужно, что обойти тебя сзади и отнять меч. Ты даже повернуться не сможешь. Тебе меня не ударить.

Он шагнул вперед.

— Стой где стоишь! — рявкнула Вэл.

Брин склонил голову набок, словно оценивая эту демонстративную, но тщетную храбрость.

— Меч тебе поможет разве что заколоться. Но, по-моему, у тебя кишка тонка.

Вэл глубоко вздохнула, собираясь с духом.

Сила духа... да, на то, чтобы осуществить задуманное, нужна сила духа.

— Эх ты, глупая сука, так и не поняла правду. Я ведь действительно тебя любил.

— Знаешь что, Артур, мне очень нравится твоя новая внешность. Хорошо отражает суть. Теперь снаружи ты так же отвратителен, как и внутри.

Брин поцокал языком:

— О, до чего ты жестока! Впрочем, за это я тебя и люблю. Всегда чуял в тебе склонность ко злу. Мы с тобой похожи. Тебя это расстраивает? Не нравится мысль, что мы духовные близнецы, оба кровожадные хищники?

Он придвинулся.

— Однажды тебе надоело бы трахаться направо и налево и ты начала бы убивать. Это было лишь вопросом времени. Вставила бы себе в дырку бритву и держала бы трофейные члены в витрине, как иные — ордена.

— А как поживает твой член, Артур? Все еще на что-то способен или непоправимо изжарился в огне?

— Скоро узнаешь.

Сейчас или никогда.

Вэл изо всей силы рубанула мечом по прикованному запястью. При встрече с костью клинок со звоном запнулся, а затем пошел дальше, словно через теплое масло. На землю, хлеща кровью, плюхнулось нечто вроде перчатки. Из самой руки в ошеломленное лицо Брина ударил красный фонтан. Он отпрянул. Вэл бросилась в атаку и воткнула меч ему в живот.

Брин, закричав, вцепился в клинок, а Вэл навалилась на него всем своим весом.

Попятившись, Брин поскользнулся на луже блестящей слизи. Земля ушла у него из-под ног, меч выскочил из раны. Вскрикнув, он упал спиной в дубильный чан. Один раз вынырнул и, ухватившись за край, попытался выбраться, но Вэл вогнала клинок ему в рот. Брин снова плюхнулся в зловонную жижу и больше не всплывал.

Лишь теперь она осознала всю серьезность своего положения и, зажав фонтанирующее запястье, осела на колени в ширившуюся лужу крови. Мир пульсировал черно-красным, как поток лавы, в ушах шумело.

— Не умирай! Не умирай! — закричала Рема.

Промчавшись мимо нее, малышка сунула курильницу фитилем в факел. Фитиль не занялся.

«Мне конец», — подумала Вэл.

И вдруг зеленое пламя устремилось вперед прожорливыми змеями и вскоре из слабого и трепетного выросло в яркое и мощное, а там и в целую раскаленную, ослепительную стену, превратившую ночь в день.

— Поторопись, — сказала Рема. — Пусть огонь закроет рану, иначе умрешь от потери крови.

Схватившись за руку девочки, Вэл проползла несколько шагов, а затем с трудом встала на ноги.

Сделала глубокий вдох и следом за Ремой бросилась в огонь.

Эпилог

Стоя рядом с Ремой, Вэл смотрела, как гроб опускается в землю.

Рема потянула ее за протез, прикрепленный к левому запястью.

— Теперь мы обе без матери.

Вэл кивнула.

— Они были не очень хорошими матерями, верно?

— Да.

— Но больше не смогут причинить нам боль?

— Ну, разве что мы им позволим.

Всю зиму, последовавшую за возвращением Вэл из Города, Летти медленно угасала от рака. Тихий и агрессивный, он начался с лимфатических узлов и, все больше пожирая тело, под конец пустил метастазы в кости. Незадолго до своей смерти она разговаривала с призраками и бормотала во сне о месте, где сам воздух вызывает оргазм и суровый изможденный жрец с высоты своего трона наблюдает за неслыханным развратом.

Из-за слепоты Летти умерла, так и не узнав о полученном Вэл увечье. Впрочем, Вэл и не хотела, чтобы мать узнала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Похороны подошли к концу. Вэл попрощалась с немногочисленной родней и друзьями Летти. Затем вместе с Ремой вернулась из Тарранта в Нью-Йорк, где рейсом «Британских авиалиний» вылетела из аэропорта Ла-Гуардия в Глазго. Оттуда они самолетом местного перевозчика отправились в Скрабстер, город близ Терсо на северном побережье Шотландии.

По дороге Вэл поймала себя на том, что оценивающе наблюдает за людьми, сплетая знакомые фантазии. Помимо нее, в салоне сидел темноволосый мужчина с золотой кожей, казавшейся обмазанной медом.

Пожилая женщина с чувственным влажным ртом и тройной нитью жемчуга вокруг шеи. Юноша с ирокезом и руками пауэрлифтера.

Глядя на них, она чувствовала давнюю неудовлетворенность, душевную пустоту, невыразимое, всепоглощающее желание чего-то большего. Сбежать. Отвлечься, забыться иллюзией.

Большее...

Она отогнала эти мысли прочь. Ее ждет новая жизнь. Новое начало.

В Скрабстере Вэл с Ремой сели на Сент-Ольский паром и доплыли им до порта Стромнесс — двухчасовое путешествие по неспокойному Северному морю. Облокотившись на перила, они ели пирожки с мясом, которые купили в баре под палубой, и кормили кусочками хлеба чаек.

Рема утерла ладонью жирные от пирожка губы.

— Куда отправимся после Оркни?

— Может, и никуда. Может, полюбим эти края и решим остаться.

— Жить на одном и том же месте?

— Ну, попытка не пытка.

— И надолго тебя хватит?

— Не знаю.

Она почувствовала себя совсем юной, беглянкой из дома, девушкой, которая никогда не бывала во внешнем мире сама по себе. На мгновение подкатил страх. Вэл вспомнила парня с мускулистыми руками, представила вкус его кожи, запах. А та женщина с чокером из кремового жемчуга и карминно-красными губами... какой оказалась бы она?

Они предстали перед мысленным взором, но не такими, как в аэропорту Уик, а в виде цветовых тонов и геометрических узоров, мешанины текстур и оттенков. Сливово-красный для вожделения, холодный кобальтовый для осторожности, серый для намека на недавнюю утрату в аспидных глазах женщины.

Рема бросила последний кусок пирожка чайкам и повернулась к Вэл.

— А что, если ты здесь заскучаешь?

— Попробую снова рисовать. Всегда втайне об этом мечтала. Когда-то у меня неплохо получалось. Давным-давно. Ты еще даже не родилась.

Приближался туманный берег острова Оркни. Вэл с Ремой уже видели серый силуэт возвышающегося над городом холма Бринки-Брей, очертания портовых крыш, стапелей и причалов — точь-в-точь как на картине из отцовского кабинета, когда Вэл впервые увидела ее целую жизнь назад.

— Пошли за багажом. Мы почти на месте.

Она взяла Рему правой рукой, а левой нащупала предмет в кармане пальто. Вэл обнаружила, что предпочитает касаться его пальцами протеза. Они не чувствовали изгибов и завитков, поэтому контакт казался менее интимным, менее опасным. И все же, лаская курильницу, Вэл воображала, что та до сих пор испускает очень слабый аромат плотского искушения.

Покинув Город, Вэл несколько раз пыталась избавиться от нее. Боялась, что однажды не устоит перед соблазнами, которые она предлагает. Зажжет огонь, войдет в него и даст себя поглотить.

Можно даже прямо сейчас выбросить курильницу в темные морские глубины. Метнуть высоко и далеко и больше никогда не мучиться ее грязными соблазнами. Вот он, прекрасный шанс навсегда похоронить ее в пучинах бурного Северного моря.

Не исключено, что когда-нибудь так и будет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но не сейчас, подумала она, гладя Рему по голове здоровой правой рукой. Не сейчас.

Об авторе