Левая Рука Бога - Пол Хофман

Кейл вздохнул:

— Наверное, не меньше десяти, но не больше двадцати. Прости, я в этом плохо разбираюсь.

— Я тоже. — ИдрисПукке задумчиво и неуверенно огляделся. — Думаю, одному из нас нужно ехать обратно, чтобы сообщить Матерацци, каково положение вещей.

— Зачем? Это что, заставит их ехать быстрее? А даже если и заставит, что они станут делать, когда доберутся сюда? Стоит предпринять малейшее военное действие — и Искупители убьют ее. Они никогда не сдадутся, уж можешь мне поверить.

ИдрисПукке вздохнул:

— Ну, и что ты предлагаешь?

— Найти их и следить за ними, оставаясь незамеченными. Когда станет ясно, сколько их, мы решим, как поступить. Приведем маленький отряд Матерацци и все сделаем тихо. Вот что я думаю, пока мы их не засекли. Но все может оказаться по-иному.

ИдрисПукке шмыгнул носом и сплюнул на землю.

— Ладно. Ты их лучше знаешь.

Пять часов спустя начало темнеть. Кейл и ИдрисПукке забрались на вершину небольшого холма, находившегося как раз перед въездом на перевал Кортина — гигантскую расщелину в гранитной скале, которая знаменовала северную границу между владениями Искупителей и Матерацци.

С холма открывался вид на котловину глубиной футов двадцать и длиной ярдов восемьдесят, в которой они заметили шесть Искупителей, разбивавших лагерь. В центре группы сидела Арбелла Матерацци, вероятно, связанная, потому что она ни разу не пошевелилась за все время наблюдения. Минут через пять два Искупителя отошли к кустарнику, располагавшемуся в стороне, ярдах в двухстах.

— Если тебя удивляет, что их всего шестеро, то имей в виду: по крайней мере еще четверо наверняка несут караул по периметру. Одного верхового они послали в гарнизон, чтобы их встретили по другую сторону перевала.

— Я поскачу обратно и постараюсь найти отряд Матерацци, — сказал ИдрисПукке.

— Зачем?

— Если они недалеко, может, рискнут выступить в темноте. Пусть они по дороге лишатся даже половины лошадей — в конце концов, Искупителей здесь самое большее дюжина.

— А если вы не поспеете сюда до рассвета, они скроются на перевале, и тогда их уже не достать. И даже если нет, нападение при свете дня означает неминуемую смерть Для девушки. Мы остановим их до того, как они тронутся в путь, или никогда.

— Но нас всего двое, — напомнил ИдрисПукке.

— Да, — ответил Кейл, — но один из нас — я.

— Это же самоубийство.

— Если бы это было самоубийством, я бы на это не пошел.

— Тогда почему ты это предлагаешь?

Кейл пожал плечами:

— Если я спасу девушку, то Его Гнусность Маршал будет обязан мне до гробовой доски. Во всяком случае, достаточно обязан, чтобы дать денег — много денег — и отпустить.

— Куда?

— Куда-нибудь, где тепло, где есть хорошая еда и главное — как можно дальше от Искупителей, чтобы только не за край света.

— А твои друзья?

— Друзья? О, они тоже смогут уйти. Почему бы нет?

— Риск слишком велик. Лучше оставить ее в заложницах, а Матерацци сможет выкупить ее, отдав Искупителям то, чего они хотят.

— А почему ты так уверен, что она — заложница? — холодно и раздраженно спросил Кейл.

ИдрисПукке воззрился на него:

— Ну-ну, выкладывай, может, теперь наконец мы узнаем правду?

— Правда состоит в том, что вы думаете, будто Искупители похожи на вас — пусть более злобные и сумасшедшие, но такие же, будто то, чего хотите вы и чего хотят они, ну… основывается на одном и том же. Но это не так. — Он вздохнул. — Не скажу, что я их понимаю, нет. Я думал, что понимаю, пока не убил этот мешок дерьма, Пикарбо. Я рассказывал тебе, что сделал это, чтобы не дать ему, ну, как бы сказать, копаться во внутренностях девушки.

— То есть насиловать?

Кейл покраснел — ему не понравилось, что его поправили.

— Как ни назови, но он делал с ней вовсе не это. Он расчленял ее.

Тут Кейл во всех подробностях правдиво рассказал ИдрисуПукке, что случилось той ночью.

— Господь милосердный! — в ужасе воскликнул ИдрисПукке, когда он закончил. — Но зачем?!

— Понятия не имею. Вот поэтому я и сказал, что перестал думать, будто понимаю, что происходит в их грязных умишках.

— Но зачем им делать это с Арбеллой Матерацци?

— Говорю же: я не знаю. Может, они хотят посмотреть, как устроены женщины Матерацци, ну… — он запнулся, — изнутри. Не знаю. Но то, что они потребуют за нее денег, исключено. Это не в их правилах.

— Гораздо менее исключено, что они хотят вернуть тебя.

Кейл глотнул воздух, чтобы не рассмеяться.

— Они хотели бы устроить из моей казни показательный пример — ритуальный костер по всем правилам. И, не буду отрицать, они на многое пошли бы, чтобы заполучить меня, но начать войну с Матерацци из-за послушника?! Такого за тысячу лет ни разу не было. — Он мрачно ухмыльнулся. — Полагаю, Маршалу тоже это пришло в голову. Бьюсь об заклад, петух не успеет прокукарекать, как нас, всех четверых, уже будут везти в Святилище в порядке жеста доброй воли. Ты разве так не думаешь?

ИдрисПукке промолчал, потому что именно так он и подумал. Минуты две молчали оба.

— Да, риск есть. Но получиться может, — продолжил Кейл. — На нее мне наплевать, — солгал он, — я бы не стал рисковать жизнью ради испорченной соплячки Матерацци. Но если Искупители увезут ее, я потеряю все. А если мы ее отобьем — все приобрету. И ты, между прочим, тоже, не меньше меня. Единственное, что тебе надо сделать, это прикрыть меня. Если у меня ничего не выйдет, ты имеешь все шансы уйти. Кстати, давай смотреть правде в глаза: никто не скажет тебе спасибо, если выяснится, что ты ее нашел, но ничего не предпринял и позволил им ее увезти.

ИдрисПукке улыбнулся:

— Несправедливость жизни — лучший аргумент в споре. Хорошо. Рассказывай свой план.

— Всю жизнь, почти каждый день, Боско вколачивал в меня три слова: внезапность, жестокость, стремительность. Теперь он пожалеет, что делал это. — Кейл нарисовал в опавшей сухой хвое круг: — По этой окружности будет четверо часовых: на востоке, западе, юге и севере. Луны сегодня нет, поэтому придется ждать рассвета. Ты убьешь западного часового, как только сможешь его различить. После этого я прикончу южного. Тебе придется остаться на позиции западного часового, поскольку это единственное место, находящееся на расстоянии выстрела от скалы, к которой привязана девушка. Я вытащу ее оттуда, перерезав веревки. Ты умеешь кричать по-птичьи?

— Могу совой, — нерешительно сказал ИдрисПукке. — Но в этих местах совы не водятся.

— Искупители этого не знают. — Кейл помолчал. — А как кричит сова?

ИдрисПукке продемонстрировал.