Нырнуть без остатка - Катя Саммер

Но разве у меня есть выбор?

Через полчаса мы сидим внизу.

– Нужно доделать здесь ремонт, – придирчиво оглядывает зал и выдает Никита. – Забросил из-за вечных поездок и нескончаемых дел. Завтра позвоню Камрану.

– Это тот, что с ребятами комнату мою спасал?

– Да, – отвечает, а затем внезапно проводит пальцем по моим губам, чем сбивает все мысли. – О чем думаешь?

О чем еще я могу думать? Хотя вру. Когда Никита рассказал, что сменил квартиру в Москве, я запаниковала. Выдохнула только сейчас: его слова поселили надежду, что избавляться от дома на юге он не намерен.

– Ра-да, – напевает он, поцеловав в висок, – о чем мечтаешь?

– Хочу отвезти Волка к морю, – выдаю правду и тут же смущаюсь озвученному желанию. – Не обращай внимания, это я так… неважно, в общем.

– Я отвезу вас обоих. Если получится, то как раз в новом году. У тебя, кстати, загранпаспорт есть?

– Нет, – отвечаю растерянно.

В голове рисуются слишком яркие картинки и образы, как мы с Волком гоняем по пляжу под палящим солнцем и как с Никитой целуемся на берегу, прямо на песке.

– Значит, сделаем.

– А о чем мечтаешь ты? – вдруг откровенно спрашиваю я.

Понимаю, что мечтать мы можем о разном, но интересно же – направления совпадают?

– Мечты имеют свойство меняться, – отвечает загадочно.

Лишь бы сбывались, – мелькает в мыслях. А после я прикрываю веки и снова проваливаюсь в полудрему.

– На каток пойдем? – Никита будит меня с широкой улыбкой и пол-литровой чашкой имбирного чая.

Я медленно разлепляю веки, усаживаюсь на подушку и кошусь на часы.

– Уже девять.

– А в «Полярном» он работает круглосуточно. Подумал, что ты выспалась, а я как раз пропустил тренировку.

Молчу, что кататься не умею, он ведь будет меня учить? Как учил плавать, наслаждаться жизнью, заниматься любовью? По-кошачьи трусь лицом о его грудь и мурчу. Волк тотчас подает голос, Никита смеется и ставит кружку на столик.

– Ты, кстати, обещал меня очень активно в чем-то убеждать.

На его лице выражается полное недоумение.

– А разве не вышло?

Я пожимаю плечами, опускаю глаза. Никита коротко, но чувственно целует и шепчет на ухо невозможно сексуальным голосом.

– Я очень хочу, чтобы ты пошла вместе со мной на этот вечер в воскресенье.

Кусаю губу, слышу свистящий вдох, гляжу в расширенные зрачки напротив. Знаю, как это действует на Никиту, специально делаю. Иногда так хочется спровоцировать его, поддеть, уколоть, как он делал это со мной.

– Пошла как… спутница? – еле выдавливаю из себя жуткое слово.

– Как девушка, – отвечает твердо.

Горского не смутишь, сколько ни пытайся, спокоен, как вечная мерзлота. Укладывает меня на диван, берет руки в капкан, ухмыляется. Мои уловки все же имеют силу.

– Самая любимая, – он целует шею в одном месте, тянет ртом скользкую дорожку в другое, пока я выгибаю спину, – самая желанная девушка. Моя девушка.

– Ну если так, – закатываю игриво глаза.

Глава 33

Рада

Утром мы особенно долго высыпаемся. Я нежусь в постели, мну щекой подушку, обнимаю киношной красоты мужчину рядом. Тело немного ломит после вчерашний пируэтов – и это я про каток. А еще болит попа и колено, на ноге, скорее всего, будет синяк.

Правда, когда я к полудню заставляю себя вылезти из-под одеяла, оказывается, что Никита был на пробежке еще рано утром. Это я вычисляю по заляпанным кроссовкам, которые, между прочим, мыла вчера. Пью воду и собираюсь позвать Волка, но потом вспоминаю, что тот остался на ночь у Макса. Приводят героя буквально через полчаса, и еще столько же он нас облизывает, будто век не виделись.

Чуть позже мы с Никитой мотаемся за продуктами в город, и он, как всегда, набирает в три раза больше, чем нужно.

– Отставить возмущения, – командует на мой любимый манер, – у нас два растущих организма в доме.

– Возражений не имею, – отвечаю, а когда теряет бдительность, подпрыгиваю и целую серьезного мужчину в щеку.

Безумно нравится, как меняется в такие моменты его лицо.

После мы спускаемся вниз и проходим мимо магазинов на первом этаже торгового центра, Никита замедляет шаг и кивает в сторону.

– Тебе нужна для вечера одежда или… обувь там?

Быстро глянув на ценник брючного костюма с витрины, я округляю глаза и отвечаю категоричным нет. Горский, конечно, пытается объяснить, что я ни в чем не должна нуждаться, но я его останавливаю.

– Ты думаешь, у меня нет маленького черного платья, как у любой девочки?

– Я думаю, что хочу тебя в самом лучшем маленьком черном платье.

Щеки вспыхивают разом. Ну как он так может? Люди же вокруг!

– Это чтобы меня не стесняться? Боишься, не буду соответствовать? – колю его.

– Дурочка. – Он качает головой и продолжает идти вперед.

– Сам ты… – бросаю в спину, но Никита слишком резко тормозит.

– Я-то сам, Рад. А вот тебе не нужно все «самой», понимаешь?

Мне все-таки удается его убедить, что понимаю, хоть он еще полдня продолжает настаивать то на более теплой одежде, то на новом телефоне – на моем по-прежнему уведомления глючат. Соглашаюсь только на новые спортивные кеды, чтобы бегать, как потеплеет. Пока не хочу даже с Никитой.

Правда, едва удается спровадить его на тренировку, тут же набираю номер единственного человека, который может спасти.

– Майя! Мне конец!

Я вываливаю на нее весь страх и ужас перед выходом в свет. Подруга успокаивает, обещает сделать из меня конфетку. Я, правда,