Метаморфозы Катрин (СИ) - Ром Полина

Мысль уехать сразу после похорон пришлось отложить. Слишком заметное для соседей нарушение приличий. Пойдут сплетни, пострадает репутация вдовы. Пришлось еще раз переговорить с капралом.

В замок приехала баронесса с двумя детьми. Хамоватый подросток лет двенадцати, который кричал на прислугу и позволил себе пнуть пожилого лакея, за то, что не поймал кинутый им плаща.

Баронесса производила впечатление монашки. Глаза в пол, в руках четки и полная отрешенность в глазах. Дочка барона была еще совсем кроха, лет пять, не больше. Тихая и спокойная хорошенькая малышка. Надеюсь, ей в жизни повезет больше, чем леди Ровене.

В день похорон стоял довольно сильный мороз. Соседей наехало около двадцати человек. Леди Ровена, прямая, как палка и какая-то застывшая, молилась у могилы вместе со всеми приехавшими. Выслушала слова священника, кинула горсть земли в могилу.

Заплакать она позволила себе только в возке, куда сели я, она и леди Росса.

— Леди Ровена, не плачьте. Всё уже позади. Скоро вы будете дома и под защитой.

— Я просто не верю, что все кончилось, мне страшно и кажется, что что-то случится и вы уедете, а я останусь тут…

— Леди Ровена, как бы не вел себя баронет, он же не сумасшедший. А без вас я не уеду. Не переживайте, дорогая.

— Леди Катрин, вы не могли бы переехать ко мне в комнату? У меня есть кушетка, я буду спать на ней. Пожалуйста. Поймите, ни одна из моих компаньонок…

— Я понимаю вас, леди Ровена. Сегодня я прикажу перенести вещи.

Вынести поминальный обед было не так и просто, как я думала. Каждый из присутствующих вставал, вспоминал барона добрым словом. Не все слова показались мне искренними, далеко не все…

Вдове и сыну говорить было не положено. Новый барон сидел с постным лицом и старался не напиться. Сильно старался. Пару раз я замечала, что он машинально брал кубок, но потом, спохватившись, ставил его на место. Баронесса всю трапезу просидела глядя в тарелку, кажется, она даже не ела. детей на поминках не было. Я с трудом выдавила из себя положенные три предложения. Наконец тягостный обед закончился. Ужинать в этот день, в память о покойном, было не принято.

В спальне леди Ровены уже стояли мои вещи. В её гостиную я, благоразумно, поселила леди Россу. Именно она посоветовала запастись на ужин чаем и посоветовала Кире принести в комнату булок и пирожков. Их мы и съели вечером.

Сразу после поминального обеда соседи разъехались. Они вернутся на поминальный завтрак на двенадцатый день от смерти. Значит, через десять дней мы уедем. Оставаться здесь даже на лишнюю ночевку я не собиралась.

Леди Ровена была молчалива и сдержанна, мы сидели сиднем в ее комнате и шили-вязали-вышивали. Мы, это я, она, леди Росса и леди Шайд плюс Кира. И это ежедневное молчаливое шитьё выматывало меня больше любой работы. В комнату часто заходили горничные. Спрашивали, не нужно ли чего. Старались остаться на подольше. думаю, барон интересовался, что у нас происходит и о чем мы говорим. Но зря, гнетущая атмосфера в доме не позволяла вести дружеские беседы. Мы почти всё время молчали.

Новый барон не всегда выходил к обеду трезвый. Пару раз со двора доносились крики — кого-то пороли на конюшне. Компаньонки леди Ровены вели себя тихо и скромно за столом, но к ней в комнату не заходили. Баронесса с детьми ела у себя.

Капрал Фар нервничал. Он попросил меня о разговоре на пятый день нашего сидения и сказал, что то, что рассказывают в казарме о новом бароне — отвратительно.

— Поймите меня, ваше сиятельство, я не сплетник, я военный. Но я боюсь осложнений. Скажите, сможете ли вы потратить десять-пятнадцать салемов безболезненно для себя, если вдруг понадобится?

— Капрал, я не очень понимаю, что вы собираетесь купить на эти деньги, но никакая сумма не велика, если речь идет о безопасности.

— У меня есть пара мыслей, как вас вывезти отсюда. Бог даст — может и не понадобится. Но я бы хотел подстраховаться. Мне очень не нравится отношение барона к прислуге. Мне, сказать по чести, ничего здесь не нравится! Не хочу вас пугать, ваше сиятельство, но лакей, которого пороли вчера, вряд ли выживет.

— В чем он провинился, капрал?

— Я не присутствовал там, ваше сиятельство, но говорят, что ни в чем. Барон был пьян и упал, а лакей просто не успел поддержать его. Здесь очень нехороший дом. И не думаю, что барона остановит ваш титул, если он задумал пакость. Мерзкое место.

— Тратьте любые деньги, капрал. Любые! Понимаете?

Леди Ровене и дамам я, естественно, ничего говорить не стала.

На седьмой день сидения в обед пришел лакей и пригласил меня на разговор с бароном. Я пошла вместе с фрейлинами, но предварительно вызвала капрала и приказала поставить караул из четырех человек внутри комнаты. Не стоит открыто напрашиваться на неприятности.

Барон был выпивши, но не так, что бы совсем не соображать.

— Ваша светлость, я хотел бы поговорить о семейных делах. Не могли бы вы удалить ваших дам? Ни к чему даже преданным слугам знать некоторые подробности.

— Увы, господин барон, но это невозможно. Такое нарушение правил приличия! Вас извиняет только тяжесть вашей потери…

— Ну, что ж, мадам, вы сами так захотели! — он гнусно ухмыльнулся. — Признаться, я хотел сделать вам вполне деловое предложение. Думаю, денежные дела легче обсуждать с глазу на глаз. Вы по-прежнему настаиваете?

— Барон, об этом не может быть и речи!

— Хорошо. Я предлагаю вам оставить леди Ровену здесь. Да, она нищая и отец был очень предусмотрителен… А в вашем графстве, насколько мне известно, до сих пор не открыли золотого месторождения! — тут он заржал, веселясь собственной шутке. — Так вот, зачем вам заботится о нищей родственнице, прихоти которой лягут тяжким бременем на разорённое графство? Леди Ровена, надо сказать, привыкла и к дорогим украшениям и к дорогой одежде. А я вполне могу содержать вдову своего отца. Мне это не будет ни трудно, ни слишком обременительно! Более того, я готов выделить вам некую компенсацию за это, как любимым родственникам вдовы. Вы, мадам, я вижу, молоды и любите модно одеваться.

Он кивнул на мой вышитый воротник.

— Скажем, я выдам вам сумму в двести салемов?

И посмотрел на меня вопросительно. Эта тварь даже не сомневалась в моем согласии. Он смотрел прямо таки победоносно, свято уверенный, что я сейчас рассыплюсь в благодарностях.

Отказывать нужно было аккуратно. Кто знает, на что способен подвыпивший самодур.

— Господин барон, леди Ровене, по условиям брачного контракта, не выделяется вдовья доля. Я не считаю возможным оставлять ее здесь. Жить в одном доме с мужчиной, совершенно неприлично.

— Помилуйте, ваше сиятельство! Здесь будет жить и моя жена и мои дети! Четыреста салемов!

Скотина такая!

— Господин барон, леди Ровена изъявила желание посетить родительский дом и повидаться с матерью. Если она надумает вернутся сюда — я лично прослежу, что бы в дороге её сопровождало достаточное количество охраны.

— Не зарывайтесь, ваша светлость! Вы не графиня-мать, тысячу салемов я не дам! Пятьсот — последняя цена!

— Не думаю, господин барон, что герцогу понравится ваше поведение. Отказать вдове во встрече с матерью-герцогиней — это слишком!

— Не забывайте, ваша светлость, что вы сейчас на территории моего герцога, а не вашего.

— Никто не захочет конфликта, барон. Но и отказать вдове в посещении родительского дома — это будет выглядеть как насильственное удержание!

Барон начинал злится.

— Сколько вы хотите, ваша светлость?

— Барон, не забывайтесь! Как аристократ, вы должны понимать, что такое слово чести! Я обещала свозить леди к её матери и я не нарушу слово! Ведите себя достойно, вы не на рынке!

С этими словами я встала, кивнула своим фрейлинам и удалилась. Чёрт с ним, скотиной этакой. Понадобится — с боем уедем. Еще не хватало мне выслушивать оскорбления от каждого пьяного урода. В конце концов со мной охраны чуть не двадцать человек. Но поджилки у меня всё же тряслись. Может и зря я не сдержалась. С правами человека здесь не слишком хорошо. Кто сильнее — тот и прав.