Метаморфозы Катрин (СИ) - Ром Полина

Семью герцога я побаловала сливочным и шоколадным ликерами. Под них пришлось заказывать бутылки в том же Грижске.

Гвайр Байони, тот, что скупил у меня тени оптом, обещал привести какао, ваниль и корицу и следующим рейсом. Так что и это можно было ставить на поток. Но я не торопилась, решила сразу сделать ассортимент побольше. Мне понадобились травы. Да и не просто травы, а такие, которые я смогу выращивать сама. Строить всю торговлю на привозном сырье — не слишком благоразумно.

Так я познакомилась с Лестой. Очень она выделялась внешностью. Типичная пожилая казашка или татарочка. Здесь, на юге страны, много смуглых и черноволосых. Но такой специфический разрез глаз — редкость.

Я бы, возможно, прошла мимо. Но крик, который подняла в травяном ряду толстенная горожанка привлек моё внимание.

— Да ты, зараза старая, всю жизнь мне испортила! Ты…/непечатно/ мне что подсунула? Опозорить меня решила? Думаешь, я управы не найду на тебя?

— Я вам, гвайра, говорила, нельзя после травы этой кушать. Иначе не случился бы такой конфуз.

— Я, значит, по твоей милости, голодать должна? Я не нищая какая — голодной спать ложится!

Я в это время стояла у соседнего прилавка и перебирала травы. Леди Шайд была у меня за спиной и прикладывала к носу надушенный платочек. Только что проехала повозка с четверкой лошадей и одна из них… Да, там где конский навоз — хорошо не может пахнуть. Мороз убьет запах, но не сразу. Солдаты сопровождения, привычные ко всему, даже не поморщились.

Горожанка продолжала орать и к месту крика уже спешила рыночная охрана в плащах герцогской стражи. Гитан Грижский тщательно оберегал и контролировал свои доходы.

А я из криков поняла следующее. Тетка-горожанка купила дорогую траву для похудения. Судя по воплям — слабительное. И выпила не с утра натощак, а на ночь, да и закусила ужином. Теперь требовала вернуть деньги за траву — "поганую", за испорченную перину и одеяло…

Возможно, я бы просто посмеялась про-себя и прошла мимо. Травница не выглядела беззащитной. Но при виде стражи она сникла, а горожанка начала раззорятся еще больше. Я, невольно, начала прислушиваться к разговору. Даже подошла ближе. Решение капрала меня удивило — торговка травами признавалась виновной и обязана все оплатить. У женщины слезы в глазах мелькнули и она молча полезла под юбку. Достала кошелек и начала пересчитывать медяшки. Денег, явно, было слишком мало. А вот я заметила одну деталь — у нее, у единственной травницы сегодня, были чистые руки. На смуглой коже было видно светлые полоски под ногтями, а не черные, как у остальных. Эти руки явно сегодня мыли, да и не один раз!

— Капрал! — я поманила военного пальцем.

— Капрал Цук к вашим услугам, госпожа графиня!

Узнал, это хорошо!

— Почему вы требуете штраф с этой торговки?

— Так ведь вот гвайра говорит, что после травы конфуз с ней случился!

— Капрал, если вам подарят новую саблю, и вы смажете ее не маслом, а водой. Кто будет виноват, что она заржавела?

— Ну…

— Дама купила траву, но нарушила правила пользования.

Тетка, услышав, что дело поворачивается не в ее пользу, подскочила и начала крикливо обвинять травницу.

Капрал, заметив, что я нахмурилась, отвесил ей пощечину. Я даже сказать ничего не успела. Но горожанка охнула, схватилась за щеку и, наконец-то, замолчала.

— Ты, тетка, совсем ума лишилась? На графиню Ромскую кричать вздумала? — капрал, похоже, нашел "виноватую" в неприятной для себя ситуации.

— Вы, любезная гвайра, сами виноваты в том, что нарушили правила употребления травы. Вас травница учила, как принимать нужно?

Тетка испуганно закивала.

— Идите с богом, и в следующий раз слушайте, что вам говорят.

Тетка закивала еще активнее и задом-задом подалась в толпу.

— Благодарю за помощь, капрал Цук, вы свободны.

Капрал явно был доволен, что я не сержусь и, низко поклонившись, счел за благо исчезнуть с моих глаз.

А я подошла к травнице и поговорила.

Чужачка. Полукровка. Мать с Южных Островов. Травы с детства знает, и мама учила, и сама всю жизнь этим занималась. И людей лечила, и животных, и роды принимала. А в войну все сожгли. И селения то теперь там нет. Муж погиб, и зять погиб в войну. А дочка померла родами. Внучка у нее. Тринадцатый годик. Уже три года живет в конуре на окраине. Но недавно там аптеку открыл один городской. Не травы продает, а странное всякое. Но в красивых баночках и мешочках. И перестали к ней ходить. Да еще, как на грех, внучка в нее пошла. Тоже смуглая и чернокосая. И красивая очень. Сватался к ней один, но Леста отказала — мала еще девочка. Так и умирают родами. А он обиделся, теперь морду воротит при встрече и гадости рассказывает. Вот и стала на рынок ходить — может тут заработать удастся. А местным тоже не нравится. Всех покупателей скандальных к ней отправляют. И не первый раз уже вот так то…

Сама я в травах мало что понимала. Только из какой какую краску добыть. Не та у меня болезнь была, чтобы травами лечиться.

— Леста, скажи, ты руки мыла сегодня?

— Конечно, пресветлая госпожа. Матушка еще учила, что от вшей да от грязи большая часть болезней. У них там на Островах строго с этим. Перед тем как в храм идти — обязательно умыться нужно.

— А внучку учишь ли травам?

— С детства, пресветлая госпожа! Женщине, конечно, муж — опора, а случись что, надобно и самой уметь копейку добыть.

Так при замке поселилась травница.

Глава 62

Грижская лавка процветала и давала мне очень хороший доход.

В последний мой приезд герцог "обрадовал" меня подделкой. Я осмотрела работу и тихо посмеялась. Ткань, предварительно намочив, красили пятнами. А потом медленно и аккуратно заглаживали складки утюгом. Складки получались существенно шире. Ни такой игры цвета, как мои изделия, ни такой фактуры, этот воротник не имел. Но его светлость, на всякий случай, дал понять производителю, что он — не слишком доволен. Гитан Грижский явно не хотел терять тот ручеёк денег, который тёк к нему от меня. Да, это, конечно, не слишком законно. Но, он же ничего не запретил впрямую. Он и не имел права запрещать. Но, как я поняла, этот воротник — одно из последних изделий "конкурентов". Какой сумасшедший рискнет сопротивляться пожеланию герцога на его, герцога, земле?

На часть этих денег весной можно поставить еще один коровник и вторую ферму для свиней. Не обязательно мясо для замка покупать на стороне. Да и телят-поросят пора раздавать по деревням. Заодно ферма снабдит удобрениями огороды и сады, которые начнут разводить весной солдаты и швеи. Да, большие объемы они не потянут, у них служба и работа. Но гораздо приятнее ночевать в своем доме с мужем, и там же проводить выходные, чем жить в теплой и уютной, но общей комнате, где кроме тебя еще пяток женщин. Думаю, через годик-другой попробовать протолкнуть идею детского сада. Не век же мамам в декрете сидеть.

Но большую часть, процентов шестьдесят, примерно, я тупо отложила. Кто знает, что и как будет дальше. Камни, конечно, меньше и удобнее, но их не всегда можно будет продать. Поэтому я оставила салемы. Хотя, позднее, я, возможно, и вложу часть денег в камни.

Герцог, кстати, очень высоко оценил ликеры. Но, к его чести, руки к "добыче" тянуть не стал. Ну, я не раззорюсь, посылая иногда несколько бутылок в подарок. Если честно, сама бутылка стоила дороже напитка. Может стоит организовать прием бутылок? Ну, как в западных странах. Надо будет обдумать дизайн и способ возвращать стеклотару. Платить за нее каждый раз — ну очень накладно. Герцогу, кстати, можно и вообще в бочонках небольших посылать. Уж у его светлости достаточно много красивых графинов, куда это можно перелить.

А может, вообще не связываться со стеклом? Организовать торговлю на вынос? А что? Хорошая идея. В трактиры и прочие места — в бочонках, таких, литров по десять. А в самом трактире пусть ставят стеклянные графины с напитком и наливают из них. А кому домой нужно — пусть несут свою тару. Заодно можно и стеклом будет поторговать — не все придут со своим кувшином. А мне не нужно будет переживать о стандартах. Просто заказывать красивые бутылки и графины, и не переживать, что они разные. Надо очень крепко подумать. Одно я знала точно. Этикеток здесь не будет. Пока, во всяком случае. Слишком дорога бумага. Значит бочонки нужно клеймить. Реклама — она везде реклама.