Палм-Бич - Пат Бут

Этого Джо Энн уже не могла перенести. Хватит. К черту Марджори, к черту Лайзу и уж совсем к чертям Бобби. Какой идиот! Бросил ее на произвол судьбы именно тогда, когда ей особенно была нужна его поддержка. Больше у него такого шанса не будет. И разумнее всего ему теперь отказаться от катания на водных лыжах.

- Ну ладно, Бобби, мы опаздываем. Пойдем.

С равным успехом она могла бы выбросить белый флаг. Ретируясь, Джо Энн сделала через плечо последний выстрел.

- Очень милое платье, Лайза. Но, может быть, тебе следует сделать операцию и чуть уменьшить грудь?

За дверями магазина на терракотовых плитах переполненной народом Эспланады Джо Энн не стала сдерживаться. Уже много лет она не испытывала таких унижений. Ведь весь смысл ее невероятно успешного стремления к такому богатству, о котором никакой корыстолюбец не мог бы и мечтать, состоял именно в том, чтобы избегать подобных ситуаций. Человек, за которого она вышла замуж, который был вполне счастлив делить с ней постель, ее тело и огромное состояние, отошел в сторону, когда ее топтали враги, не попытался даже и пальцем пошевелить. Более того, он глазел на девчонку, которая в прошлом была его любовницей, словно ему очень хотелось, чтобы она опять ею стала, а потом еще и фактически признал это в присутствии Джо Энн.

- Ты кусок дерьма! - закричала она во весь голос. - Как ты посмел так обращаться со мной!

Голова у Бобби откинулась назад, словно ему заехали в челюсть бейсбольной битой. "Эй, кругом же народ!" В его голове политика раздался сигнал тревоги, и он сделал попытку замять эту несущую в себе опасность ситуацию.

- Ну хватит, Джо Энн. Ты переигрываешь, дорогая. Он потянулся, чтобы притронуться к ее руке, заметив, как женщина с подкрашенными голубыми волосами и ее тучный муж остановились и посмотрели на них, словно узнавая. "Это ведь сенатор Стэнсфилд?" - пробормотали сжатые губы, и Бобби, как ярмарочный фокусник, сумел прочесть этот беззвучный вопрос.

- Не называй меня "дорогой", ты, грязный извращенец. Прибереги такие слова для момента, когда ты уляжешься с этой шлюхой.

Теперь голос Джо Энн стал громким и резким. В любую минуту он мог сорваться на пронзительный визг. Бобби начал молиться, представив, что будет, если сообщение о происходящем попадет в информационные агентства. Может быть, уже сейчас какой-нибудь проходимец бегает в поисках телефона. Боковым зрением он заметил, что вокруг собирается толпа, - словно жемчужина концентрическими слоями обволакивала песчинку. Узнавшая его пара теперь уже никуда не спешила. Оставив какие-либо мысли о том, чтобы продолжить свой путь, они наслаждались сценой семейной ссоры, случайно разгоревшейся на их пути.

На секунду Бобби прикинул, нельзя ли спасти положение, дав жене пощечину. Это могло загасить огонь до того, как он успеет принести большой ущерб, но в то же время могло иметь эффект подлитого в пламя керосина. И избиение женщины у всех на виду, особенно если эта женщина - твоя жена, не прибавит политического капитала.

- Джо Энн, ты ведешь себя неразумно. Давай обсудим все это дома.

Еще раз он попытался взять ее за руку и направить к лестнице.

- "Обсудим это дома". Где это дома? Ты имеешь в виду тот жалкий мавзолей, куда ты иногда ходишь ночевать?

Охи и ахи раздавались тут и там, словно шелест ветра в камышах. Сцена заменила и выпивку, и закуску для собравшейся вокруг группы туристов и посетителей магазинов, которые уже образовали тройное кольцо вокруг знаменитой пары. Слова "сенатор Стэнсфилд" и "жена" звучали теперь вполне отчетливо. Мысленно Бобби уже читал заголовки газет. Сенатор с женой закатывают публичный скандал. Обвинения в измене. Жена заявляет, что сенатор - извращенец. Молодожены вывешивают свое грязное белье на всеобщее обозрение. Немного напоминает тот случай, когда сенатор Тед Кеннеди оставил подружку, в которой провел выходные, совсем без денег в гостинице "Уэст-Палм-Интернейшнл" и улетел со своим помощником, заняв два единственно свободных места в отлетавшем в Нью-Йорк самолете. Даме это не очень понравилось, и она заявила об этом публично. На следующий день вся Америка жадно вела счет нанесенным ударам.

Становилось похожим на то, что он ошибся в расчетах. Джо Энн была неуравновешена. Если она способна вести себя так сейчас, то что же, черт побери, она будет творить, когда начнется избирательная кампания и прессе станет известно, сколько раз она меняет белье? И что с ее прошлым? Его так захватило количество имевшихся у нее денег, что он совсем не подумал об этом и даже отверг предложение Бейкера о проведении тщательной проверки. В последнее время всплыли слухи с намеками на нечто весьма дурно пахнущее. Недавнее замечание Марджори Донахью относительно "довольно яркой памяти" напомнило Бобби об этом.

Бобби оборвал это "вскрытие трупа". Сейчас важнее всего замять происходящее. Позже можно будет подумать о планах. Изолировать Джо Энн. Нигде с ней не показываться. Он может начать вести совершенно отдельную от нее жизнь. Поселиться в Вашингтоне и предоставить Джо Энн заниматься своими играми в Палм-Бич так, как ей будет угодно.

- Джо Энн, ты не понимаешь, что говоришь. Я знаю, что ты плохо себя чувствуешь. Успокойся.

Говоря это, он понимал, что ему не удалось найти нужных слов.

- Чувствую себя плохо! Чувствую себя плохо! - кричала Джо Энн, словно какой-то рехнувшийся попугай, подыскивая как можно более убийственные слова. Да как кто-нибудь может чувствовать себя хорошо с твоим вонючим ребенком внутри! Боже! Если этот злосчастный маленький негодяй будет хоть капельку похож на тебя и твоего развратного отца, то всю жизнь проведет в тюрьме за сексуальные преступления!

Перед глазами Бобби Стэнсфилда все заволокло красным туманом. Больше всего на свете ему хотелось ударить ее, но, как политик, он понимал, что это фатальным образом скажется на его будущей карьере, и был достаточно мудр, чтобы осознать - именно этого Джо Энн от него и добивается. "Дейли ньюс" напишет что-либо вроде: сенатор посылает свою жену в нокаут на главной торговой улице. Другие несколько приукрасят это, но эффект будет тот же самый. Он пытался сдержать кипевшую в нем ярость и клялся вычеркнуть Джо Энн из своей жизни. Он не будет разводиться с ней, но как с супругой с ней покончено. Всю жизнь он мечтал стать президентом. Ради этого он от всего отказался. Ничто, никто не сможет преградить ему дорогу!

С горькой решимостью он отвернулся от своей брызгающей слюной жены и начал локтями прокладывать себе путь в образовавшейся вокруг них небольшой толпе.

***

Роды были не из легких. Обследование показало, что с тазовыми костями у Лайзы все более чем нормально. Результаты - замеров черепа плода свидетельствовали о том, что ребенок выйдет из организма матери с поднятыми флагами, однако на самом деле все было далеко не так. С самого начала Скотт показал себя трудным ребенком. Во-первых, он решил начать знакомство с этим миром не головой, а задницей. Во-вторых, он тут же застрял в тазовых костях Лайзы, как слишком новая пробка застревает в слишком новой винной бутылке.

Последовавшая борцовская схватка оставила Лайзу выжатой, как лимон, и возлежащей на служащих ей подпорками подушках в отдельной палате больницы "Добрый самаритянин". Она выглядела так, будто провела десять раундов на ринге против Доктора Смерти. Вокруг нее цветы в огромном количестве боролись за свою порцию кислорода, и это было лишь видимой частью цветочного айсберга. В магазинах Палм-Бич было скуплено все, что выглядело разноцветным и веселым, и вряд ли в больнице оставался хоть один пациент, которому ничего не перепало от избытка этого доброжелательного восторга.

Лайза не питала в отношении этого никаких иллюзий. Объяснение ее популярности сидело в углу скромного помещения и походило на дорогостоящее пугало в райском саду. Всем, кто имел в клинике какой-то вес, было известно, в чем тут дело. Лайза Старр была протеже и подругой Марджори Дюпон Донахью. Некоторые даже произносили слова "принцесса крови". Проигнорировать рождение ее незаконного ребенка было бы промашкой, поскольку для незадачливого покорителя вершины общества это могло бы превратить ведущую вверх лестницу в скользкую горку, по которой он скатился бы в забытье. Мало оказалось таких, кто захотел рискнуть, и отказавшиеся от риска были очень даже правы. К огромному удивлению Лайзы, Марджори Донахью записывала имена всех, кто присылал цветы, в маленькую черную книжечку.

- Это может показаться мелочью, Лайза, - сказала она. - Но если ты сможешь заметить неуважительность достаточно рано, ее легко устранить, пока этот бутон еще не раскрылся в цветок.

Лайза снова рассмеялась, но усвоила урок. В этой жизни нельзя бояться перебора в осторожности, если хочешь чего-нибудь добиться. Необходимо постоянно быть начеку и не упускать ни одной детали, если хочешь, чтобы все шло нормально.