Россия вечная - Юрий Мамлеев

11

Желательно отметить, хотя это и не относится к теме данной работы, коренное отличие между патриотическим мировоззрением, неотделимым от русской культуры, и мировоззрением националистическим. Эти два мировоззрения отличаются друг от друга вовсе не степенью любви к Родине, а ее характером и направленностью. Патриотическое мировоззрение, до какой бы степени оно ни было самобытно и глубоко, абсолютно совместимо с любовью и уважением к другим народам. Суть националистического мировоззрения — отнюдь не в любви к Родине, а в первую очередь в желании доминировать над другими народами. России глубоко чужд национализм, уважение к другим народам и даже жертвенность — вот черты русской нации. Вспомним, например, какой чисто духовный, лишенный политических амбиций характер носила любовь к России у знаменитого славянофила Хомякова, любовь, основанная на православном миропонимании (смотри стихотворение Хомякова «России»).

12

Не говоря уже о XIX веке, XX век, если брать его в целом, дал России великих прозаиков, произведения которых имеют фундаментальное и вечное значение, выходящее за пределы литературы в узком понимании этого слова или всякой «злободневности». Некоторые из них — властители умов, преобразившие сознание людей. Но, по крайней мере, каждый из них сотворил глубинный духовный космос, многоплановый уникальный мир, в подтексте их творчества лежала самобытная философия жизни. Таковы в XX веке — Андрей Платонов, Андрей Белый (первооткрыватель модернистской прозы нашей эпохи), Михаил Булгаков, Набоков, Горький.

13

Очевидно, что «революция» для Платонова означала попытку создания странного земного рая, где нет ни Бога, ни дьявола, а одно бесконечное человеческое бытие.

14

Рене Генон (1886–1951) — один из величайших метафизиков ХХ века, труды которого имеют фундаментальное значение как для понимания истоков кризиса современной цивилизации, так и для истолкования мировых религиозных и духовных традиций. В Индии Рене Генон считается одним из немногих людей Запада, кто действительно постиг необычную духовную метафизическую глубину Востока.

15

Guenon Rene. The reign of quantity. England. Penguin Books. 1972

16

Здесь Данилевский выступил как пророк: история ХХ века — прямое подтверждение этому.

17

С другой стороны, в их распоряжении довольно продуманная «психотехнология», позволяющая направлять сознание людей не на высшие духовные цели, а на сугубо эгоистические, материальные. За всем этим стоят глобальные идеологические и политические интересы, помимо того что при этом полностью отрезается в человеке высший план сознания, который и связывает его с Богом, и он неизбежно становится добычей самых низших психических сил, со всеми последствиями для него после смерти.

18

Не будем касаться также болезненной темы старообрядчества: раскол и его последствия целиком лежат в сфере истории Церкви, и достаточно убедительно исследованы. Впрочем, нельзя не подчеркнуть, что Восточная христианская Церковь (православие) на протяжении всей своей истории отличалась наибольшей терпимостью среди других исторических течений христианства. Достаточно упомянуть, что католичество за свою историю совершило немало кровавых нелепостей и кровавых преследований (в том числе православных), что трудно сочетать с определением католичества как религии «любви». Все это подчеркивает, во-первых, огромную разницу между самим Откровением, Первоисточником, и воспринимающим его человеческим сознанием, которое неизбежно в той или иной степени «интерпретирует» Его по-своему (видимость сквозь «мутное стекло»), а главное — приспосабливает к среднечеловеческому пониманию. До некоторой степени это совершенно нормально и ведет к образованию экзотерической стороны религий, без которых религия не могла бы существовать и выполнять свою задачу, обращенную к массам. Гораздо серьезней — разрыв между этой необходимой и абсолютно оправданной экзотерической стороной религии и действительным искажением религиозного сознания, которое проявляется не только в форме узкого фанатизма, скрытого идолопоклонства, ненависти к людям других вер, истребления их, жестокости и т. д., но, что еще опаснее, в форме утраты той или иной религией ее подлинного духа и превращения ее или в букву, в форму или, что особенно фатально, развития в ней процесса «подмены» (если эти «процессы» подмены заходят слишком далеко, данная религия, точнее ее искаженный образ, вполне может стать орудием, мягко говоря, «небожественных» сил, хотя наивные приверженцы ее могут верить обратному). Такой процесс «подмены» уже совершен во многих «Церквах» на Западе. Православие остается последней твердыней христианства.

19

В христианстве, в форме «обожения» или концепции о том, что Христос имеет по своей природе то, что человек может иметь «по Благодати» или: «Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом».

20

Кстати, при всех сложностях коммунизма как мировоззрения в нем были черты религиозно-сектантского утопизма (построение земного рая). С другой стороны, коммунизм разрушил традиционные формы духовной жизни, в результате чего в сознании многих людей образовалась некая метафизическая пустота, которая нередко понималась как серьезное и неожиданное испытание перед лицом Ничто. Такое испытание имело не только негативные, но и глубоко позитивные последствия, истинная природа которых станет ясной с течением времени.

21

Секты, как правило, гиперболизируют те или иные стороны религиозного сознания, отбрасывая другие, часто наиболее важные, и, хотя в некоторых своих моментах выражают какую-то истину (вообще учений, которые выражали бы только «ложь», не существует по самой природе реальности), в целом резко порывают с традицией, лежащей в основе той мировой религии, внутри которой они существуют.

22

Чтобы не было никакой двусмысленности на этот счет, определенно скажем, что «язычество» здесь исследуется как явление народной культуры и истории, как путь души и ее исканий в древний период, а не как «религия». Бессмысленность любой попытки возродить «язычество» как религию вытекает из того, что, во-первых, сейчас потеряна связь с космическими богами и самое главное возражение — это существование христианства, православия, его мощь как живой религии и возможность осуществления им личного спасения. Последнее не входит в компетенцию космических богов.

23

Индуизм настолько глубоко сейчас изучен, что прежние нелепые, невежественные представления о нем (скажем, об отсутствии там «личного» Бога и учения о благодати, о пантеистическом характере индуизма и т. д.) давно отброшены. Единобожие в индуизме очевидно: Единый выступает здесь и как Абсолют, Брахман, Бог в самом себе, и как Бог, Абсолютная Личность, обращенная к миру (Ишвара). Вместе с тем в индуизме (как и в буддизме, в котором кстати признается единое трансцендентное начало) дана широчайшая космологическая картина видимых и невидимых миров (не имеющая аналогов), где, как известно, есть место «богам» (с маленькой буквы). Но они, даже самые высшие, отделены от Первоначала, от Абсолюта, от Бога с большой буквы глубочайшей пропастью, и этим только подчеркивается абсолютность Единого Бога. Совсем иной принцип античной древней западной религии — предполагаемое там единобожие (в ранний, «доантичный» период) не отменяет его последующей деградации и фиксации греко-римского мира на многобожии (в «исторической» античности).

24

По свидетельству Прокопия Кесарийского (середина 6 века от Р. Х.) древние славяне верили в Единого Бога, Бога богов. В этом случае речь, видимо, шла не о «главном» Боге среди богов (наподобие, например, Зевса), а именно о Едином Боге, которого от всего другого, от «существ» видимых и невидимых (богов, ангелов, людей и т. д.) отделяет Пропасть и пред которым «все равны».

25

Согласно некоторым источникам, существовали в языческие времена пророчества о судьбе русов. Говорит Матерь — Сва («Сва — в санскрите «самосущий»): «Было возвещено от Матери Сва, что будущее наше славно». Так и оказалось: несмотря на бесконечные кровавые войны, походы, передвижения народов в великом пространстве Евразии, возвышение и гибель империй, исчезновение некогда могущественных народов — «будущее русов» осуществилось и стало «славно».

26

В эзотеризме существует представление о Невидимом Центре, в котором содержится высшая (из «возможного») полнота Знаний о Боге и вселенных, но который скрыт от человеческого взора и периодически исчезает для мира вообще. Всего лишь некоторые, неполные отражения этого Невидимого Центра воплотились в самых величайших духовных учениях, когда-либо существовавших на земле.