Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ) - Юрий Иванович

А ведь верно красавица заметила! Чего это я так боюсь? Если мне и в самом деле удастся запомнить все нужные мне рисунки, то, может, это ускорит мои изыскания по поиску выхода в свой мир Земли? Надо будет только еще раз поспрашивать да присмотреться перед самим обрядом. Пусть меня даже дебилом или придурком посчитают, но рисковать чем-то опасным не стану.

Пока воспользуюсь другим моментом:

– Тогда отбери нужную сумму для меня одного, а остальные деньги мы оставим в номере. Чего тяжести таскать.

Просьба Мансану совсем не удивила, и, кажется, такие поручения ей начинали нравиться. Потому как она еще и лишку какую-то прихватила со словами:

– Там есть место, где соки продают, если жажда замучит – напьемся.

– Что бы я без тебя делал! – восклицал я с восторгом, запирая дверь на ключ и ловя бесстыжий поцелуй в губы.

Тетушка Лидия встретила нас несколько удивленно, словно мы вернулись невероятно скоро. Однозначно здесь женщины никогда не терялись и пользовались своими слабостями, как им приспичит. Даже на такого карлика, как я, покупательница нашлась, и это вызывало у всех нас видящих вполне положительную реакцию. Может, я и тут не все догоняю?

Но завернутые в большую тряпочку хлебелы нам тетушка вручила молча, быстро погасив лишние эмоции на лице.

Глава двадцать первая

Обряд

Пока шли к воротам кургана, я растолковал девушке о своих сомнениях:

– Пойми меня правильно, я в твоих словах не сомневаюсь, но, может, ты и сама заблуждаешься? Тут говорят одно, мой учитель утверждал другое. А правда может оказаться посредине. Поэтому очень тебя прошу не выставлять меня перед хранителем полным идиотом, а просто так деликатно попроси его рассказать о самом обряде. Хочу его точку зрения на это все услышать.

– Да ладно, – пожала плечиками Мансана. И когда мы разыскали дядюшку Круста, она показала всю глубину своей «деликатности»: – Вот Борей хочет пройти гипну, но очень боится, что память потеряет вообще или в дурачка превратится.

Вполне могло случиться, что суть деликатности я не смог донести в местных филогизмах, поэтому и пришлось терпеть радостный смех одного из старших хранителей. Хорошо, что это еще происходило относительно наедине, и нас не окружала толпа болтунов и любителей позубоскалить. Но, заметив, как я хмурюсь, мой первый в этом мире покровитель стал серьезным:

– Тут нечего бояться, Борей. Мы только для этого и находимся здесь, потому как охраной занимаются хранители с посохами. Наша задача как раз и заключается в том, чтобы накопить во всех трех орудиях обряда достаточно силы, а уж потом эта сила помогает паломнику, желающему увековечить в своей памяти красоты Сияющего кургана.

– Но это не больно?

– Разве ты видел людей с перекошенными от боли лицами?

– Нет. А времени сколько надо?

– Сколько ты пожелаешь. Исследуешь пять панно и выйдешь – запомнишь только их. Выйдешь из кургана с последними посетителями – запомнишь все, на что падет твой взгляд внутри святыни.

Неплохо может получиться. Оставалось выяснить только маленький нюанс:

– И вы тоже будете знать запомнившиеся мне картины?

– Ни в коей мере. Только ты будешь ведать свои воспоминания, какие тебе под взор попадут. И это личное дело каждого идущего на обряд паломника. У каждого из вас свое видение, свои цветовые ощущения, свои навыки рисования. – Он одобрительным жестом указал на мой украшенный кортик, явно догадываясь, что я решил служить богу искусств Китоврасу. – Вот потому и удивляют порой художники именно своим видением давно изученных или рассмотренных панно, статуй или картин с монументами. А мы при обряде служим только источниками общей силы.

– Понятно. Тогда я готов. Что надо делать?

– Давай свои руки.

Когда я их протянул вперед, Круст снял со своих запястий широкие браслеты и надел на мои. Толщина наших рук смотрелась до смешного обидно, но огромные ладони чуть задержались, и браслеты словно сомкнулись. Даже вроде как легче стали.

– Вот и все, можешь отправляться.

– А деньги?

– Заплатишь при возвращении браслетов.

И мы заторопились к ближайшему панно. Мысль, конечно, странная мелькнула, что могут ведь и разные людишки попасться: и денег не заплатить, и браслеты умыкнуть. Но я даже сам рассмеялся от таких дум: никто не посмеет выйти из кургана с украденным! Подобных дегенератов надо уничтожать еще на подходах к этой святыне. Да они и сами сюда побоятся сунуться.

Дивные мысли.

Еще более сомнительные размышления касались самого обряда. Ощущая успокаивающую тяжесть браслетов на запястьях, я пытался себе представить, насколько все происходящее правда и как вся система будет работать. В первом же зале присмотрелся внимательно к панно, потом закрыл глаза и помотал головой. Чуть позже попытался вспомнить увиденное. Получалось совсем не то, что ожидалось. То есть – как всегда в подобных случаях. Но чтобы в мысленном воображении предстала ясная и четкая картинка – как не бывало.

Обманули? Или что-то не срабатывает?

Причем свои сомнения я не постеснялся сразу высказать стоящей возле меня Мансане. На что она с видом стоика пояснила:

– Так картинки у тебя только завтрашним утром в голове уложатся, а пока тебе надо как можно больше успеть осмотреть.

Ладно, раз такое дело, то следует поспешить. В крайнем случае если и обманули, то завтра опять приду с альбомом и продолжу вчерашнюю работу. И стал работать. Причем с девушкой договорился сразу и настоял на этом категорически:

– Значит, так! Ты сидишь в этом зале и спокойно меня ждешь. А я бегом обследую все прилегающие проходы, и мы двигаемся дальше.

– Там ведь ничего интересного, поверь мне! Зачем тебе эти переходы и мрачные тоннели?

– А вдруг и там есть статуи, о которых ты не знаешь?

– Я все знаю!

– А я хочу сам это проверить! – Меня ничто и никто не мог поколебать. – Жди и не мешай, я быстро!

Вот так мы и двигались то рывками, то сильно ускоренными рывками по слабо освещенным тоннелям. Наверное, в истории и такие придурки встречались, которые тратили таинственные силы на изучение самого лабиринта, но наверняка никто из них не пытался запомнить тотальное расположение переходов и почти невидимые простому глазу выгравированные на камне странные рисунки. Кстати, я почему-то чувствовал свое решение не спрашивать хранителя про рисунки правильным. Не знаю почему, но мне показалось, что он и сам не ведает про наличие изобразительного искусства в мрачных, почти неосвещенных переходах, а уж про сами точки перехода в иные миры вполне возможно, что и самые древние по возрасту хранители не догадываются.

В общем, я метался по лабиринту, словно спешащий на пожар пожарник. Разве что часа через три я сломался и дал возможность Мансане покормить меня хлебелами. И не пожалел. И наелся, и на чудо очередное полюбовался.

Дело как раз происходило в самом главном зале, где на лобном камне стоял монумент из огромных щитов. И нам несказанно повезло увидеть нового кандидата в хранители и послушать торжественную музыку. Как потом мне прошептала спутница, подобное происходит редко: раз в лутень. Жаль только, я сразу не понял, что такое лутень – неделя, месяц или квартал. Причем несколько растерянного и бледного мужчину, который приближался осторожными шагами к лобному камню, заметили все и сразу. Понимали, видимо, что просто так ни один человек не рискнет приблизиться к самому таинственному и неприступному месту кургана.

В полной, повисшей тишине мужчина таки донес свои пальцы до камня, тот сразу налился внутренним светом, и грянула музыка огромного симфонического оркестра. Нет! Сразу десяти преогромнейших оркестров! Настолько великолепная кантата сотрясала каждую клеточку тела, настолько сама музыка выдавила из сознания все постороннее и ненужное, настолько любой слушатель забывал даже самого себя.

Стихло все так же неожиданно, как и началось, и обыденная мирская суета наполнила гомоном огромный зал. Понятно, что каждый спешил обменяться полученными эмоциями если не со знакомыми, то просто с ближайшими соседями. Я тоже и прислушивался, и сам пытался что-то высказать, размахивая местными аналогами бутербродов, как дирижерской палочкой.

Поэтому и не заметил, как мужчина, инициировавший звучание музыки, куда-то ушел. Да и хранителей после этого в зале монумента стало намного меньше. Скорее всего, подались на беседу с новым потенциальным коллегой. Потому как Мансана напомнила мне, что подобных людей еще и уговаривать приходится. Порой очень долго и без толку. Да оно и понятно: у каждого взрослого человека к моменту паломничества или пусть даже сотого посещения этого места уже давно налажена личная жизнь: семья, друзья, работа и увлечение. Как всегда и везде.