Твой враг во тьме - Елена Арсеньева

– Да нету такой марки. Я у знакомых ребят из ГИБДД спросил – нету, говорят.

– Я так и знал, что бабка что-нибудь напутала! – разочарованно вздохнул Дмитрий.

– А может, и не напутала, – сказал Кузнецов. – Я неправильно выразился: машины такой марки существуют, но ни в Нижнем, ни в области не зарегистрировано ни одного «Дюранго». Не водятся они здесь, понял?

– Значит, иногородняя? – с надеждой спросил Дмитрий. – Слушай, а как найти доступ к какому-нибудь компьютеру, где вообще информация по всем машинам собрана?

– Да ты сдурел! – усмехнулся Кузнецов. – Это же в Москве, в управлении небось только и есть такие сведения. И потом, представляешь, сколько таких «Дюранго» по стране? В Сибири, на Урале, во Владивостоке каком-нибудь…

– Ну, вряд ли из Нижнего Лёлю повезли на машине во Владивосток, – возразил Дмитрий. – У нас же тут сколько областей рядом: Владимирская, Вятская, Чувашия, Мари-Эл, Пенза…

– Во-во, – согласился Кузнецов. – И Московская недалеко. И Ленинградская, если на то пошло. А Татария? Тебе, милок, с твоими-то запросами, надо целый отдел к работе подключать! Иди в милицию, пусть ищут, это их работа, понял?

– А ты кто, не милиционер разве?

– Он самый, – покладисто согласился Кузнецов. – Но всего-навсего деревенский участковый, а не начальник следственного отдела, у которого в распоряжении десяток псов-детективов.

– Ты знаешь, как тебя в деревне кличут? – помолчав, спросил Дмитрий.

– А то! Конечно, знаю. Анискин. А если кого возьму за зебры, так попросту – Фантомас.

– Анискин – то есть деревенский детектив, верно? – невинно уточнил Дмитрий, и Кузнецов хмыкнул, явно польщенный.

– Вон ты как повернул! Хитрый Митрий!

– Да ведь я и есть Митрий.

– Вот уж точно! – Кузнецов еще помолчал, шумно дыша в трубку. Потом сказал: – Спору нет, козлы они там, в городе. Время идет, девчонка не появляется, а дело не двигается. Слух дошел, звонила им Марина Алексеевна, а ей опять говорят: человек взрослый, может, она свои личные дела улаживает. Вообще оборзели. Конечно, зарплату им опять задержали, но это же не повод… Ладно. Есть у меня один знакомец в городе. С норовом парень – бывает, и на кривой козе к нему не подъедешь, но уж как-нибудь… есть тут один приводной ремень. Говори, чего хочешь знать.

– Во-первых, сравнить словесные портреты того черного, с которым, по слухам, уехал с рынка Мордюков, и того, кого видела Герасимовна. Если к ней придет человек в форме и попросит поднапрячь память и если она будет знать, что это делается ради Лёли, – что-нибудь да вспомнит! Дальше. Попытайся узнать, не было ли в недавнем прошлом каких-то уголовных дел, связанных с кровью.

– Были! – охотно сказал Кузнецов. – И в давнем прошлом, и в недавнем. Вчера, например. Штук пятнадцать, если по области брать. И сегодня уже небось немало произошло. Да ты что, родимый? У нас каждое второе дело кровью написано!

– Да я не про то! – нетерпеливо вскричал Дмитрий. – Рассказывал же тебе – все это каким-то боком смыкается с Центром крови.

– Новое дело врачей? – смекнул Кузнецов. – Есть, поспрашаю. Чего еще?

– Ну и выход на «Дюранго» надо искать.

– А шнурки тебе не погладить? – буркнул Кузнецов. – Навязался ты на мою шею… Перезвони через полчаса. Отбой.

Через полчаса его телефон был занят. И через тридцать пять минут – тоже. И через сорок… Потом перестала набираться восьмерка. Пять минут, не меньше, Дмитрий слушал только равнодушные щелчки.

– Зубы в порошок сотрешь, – сказал Андрей, ходивший взад-вперед по кабинету.

– А ты каблуки стопчешь, – кивнул ему Разумихин, все это время аккуратно сгибавший и разгибавший алюминиевую ложечку. При этих словах ложечка разломилась пополам.

– Что и требовалось доказать, – усмехнулся Андрей, и в эту минуту Дмитрий нетерпеливо махнул: тихо, мол!

Восьмерка наконец сработала.

– Ты куда пропал?! – сердито прикрикнул Кузнецов. – Давай бери ноги в руки и жми на Провиантскую. Мой парень сейчас туда отправился – с твоей бабулькой побеседовать на предмет словесного портрета.

– Как ты… как же… – бестолково залепетал Дмитрий. – Так быстро?..

– Я же говорю – приводной ремень есть, – хмыкнул Кузнецов. – Он сеструху моей жены обхаживает. Манюня у них в управлении на связи работает. Веселая вдова, ох, шалава! Но глаз не оторвать. По ней половина кадрового состава убивается. Я обещал посодействовать знакомству. Мой человек будет через час ждать тебя на углу Горького и Провиантской. Узнаешь – молодой такой, высокий. В форме, разумеется: лейтенант. Серега Сажин его зовут. Теперь по делу врачей. У нас с этим тишь да гладь, никаких кровавых разборок. Единственное что – год назад долетело эхо из Москвы. Там работала шайка аферистов: втирались в доверие к богатым людям и выкачивали из них денежки очень интересным образом. Четко работали: выясняли уровень платежеспособности, и, если он был на высоте, ставили человеку в поликлинике смертельный диагноз – лейкоз. Работала целая банда, все у них было схвачено: в лабораториях, в онкологии – везде, словом. А потом, когда здоровый человек чувствовал себя так, будто ему на голову упал кирпич, подсовывали молодого, подающего надежды врача, которому злые дяди в департаменте и министерстве ходу не дают, хотя он разработал новые, прогрессивные методики. Заокеанские дельцы простирают к нему свои загребущие лапы, но он нипочем не хочет покидать Родину и желает спасать жизни только русским людям. «Новым русским»… Ничего, хорошо огребли ребятушки. Накрыли их, впрочем, довольно быстро, всех повязали, и только этот великий целитель пропал. Зиборов Петр Петрович его зовут. У него родня в Нижнем, Зиборовы, поэтому одно время ждали его тут. Но не появился. Может, сквозь пальцы прошел, а вернее, кто-то из лохов, которых он обирал, рассерчал и закатал этого Зиборова под асфальт. Такое мое мнение. Про «Дюранго» пока тишина, хотя кое-кто обещал повыяснять. Вот пока и все. Ну, беги, а то мой парень осерчает. Он дерганый немножко, но ты в голову не бери. Чуть зауросит – пароль «Манюня»!

И Кузнецов положил трубку, прежде чем Дмитрий успел хоть что-то ему сказать.

– …Вон они, наверное, – махнул рукой Андрей между сидевшими впереди Разумихиным и Дмитрием.

– Это же гаишники, – проворчал Юра, на самой малой скорости проезжая мимо. – А у меня, между прочим, кардан стучит. Самому к черту в зубы лезть – нетушки, спасибочки.

– И все же альтернативы нет, – хихикнул Андрей. – Придется идти на контакт.

Альтернативы и в самом деле не было. «Волга» ГИББД была единственной приметой милиции, которую удалось обнаружить на углу Провиантской и Горького. Вдобавок около нее прохаживался высокий лейтенант – наверняка тот самый, о котором говорил Кузнецов.

– Юр, ты меня высади здесь, и все. А сам правда не суйся. И вообще мне не нужен почетный эскорт, вы лучше вон там, на Трудовой, подождите, – сказал Дмитрий.

– Если что – кричи, – напутствовал Андрей, но он уже захлопнул за собой дверцу. Серая «Волга» Разумихина торопливо отползла с опасного места.

Высокий милиционер явственно нервничал, и лицо его не стало приветливее, когда Дмитрий сказал, что он от Кузнецова.

– Борзеет Васька, – буркнул сердито, и Дмитрию потребовалось некоторое время сообразить, что Васька – это Кузнецов.

Вот это да – кажется, уже целый век знакомы с Анискиным из Доскина, а как зовут, до сих пор не знал!

– Ладно, пошли, потолкуем с твоей бабулькой.

Держался этот Серега Сажин до того неприветливо, что Дмитрия так и подмывало напомнить про пароль, однако решил приберечь это средство на самый крайний случай.

– Улица Провиантская, что ли? – спросил Сажин. – Ну и название!

Вошли в подъезд, поднялись на четвертый этаж. Серега откровенно позевывал.

– Слушай, – сказал Дмитрий, – тебе Кузнецов объяснил, в чем дело? От тебя сейчас очень многое будет зависеть, ты понимаешь?

– Плавали, знаем, – буркнул Серега, втыкая палец в кнопку звонка и не убирая его до тех пор, пока дверь не распахнулась и на них, чуть ли не рыча, надвинулась плотная седоватая женщина – та самая, которую Дмитрий уже видел на балконе.

Впрочем, при виде человека в форме воинственное выражение вмиг слиняло с ее лица.

– В чем дело? – спросила настороженно.

– Гражданка Мазурова? – Серега напористо шагнул вперед. – Райотдел милиции, инспектор Сажин. Документы предъявите. Разговор к вам есть.

Она попятилась.

– Я не… я не Мазурова. То есть была Мазурова давно, а теперь Басова.

– Как это – Басова? Какая еще Басова? – В голосе Сереги прорезались грозно рокочущие басы. – Гражданка Мазурова Александра Герасимовна – это вы или кто?

– Ой! – Она даже руками замахала, пытаясь сдержать натиск сил правопорядка. – Это моя мама. Только ее сейчас дома нет, она к соседке пошла – выше этажом. Квартира прямо над нами.

– Н-да? – Серега недоверчиво навис над ней, потом, словно нехотя, сделал шаг назад. – Н-ну, проверим. И смотрите, если что…