Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Научные и научно-популярные книги » История » История шифровального дела в России - Татьяна Соболева

История шифровального дела в России - Татьяна Соболева

Читать онлайн История шифровального дела в России - Татьяна Соболева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 98
Перейти на страницу:

Необходимость иметь у себя специалистов по дешифрованию испытывали и другие ведомства В июле 1915 г. проходил съезд управляющих кабинетами научно–судебной экспертизы при прокурорах судебных палат. На съезде внимание присутствующих было обращено на то, что этим кабинетам нередко приходится иметь дело с расшифровкой документов. Не имея специальной литературы и соответствующих руководств, сотрудникам кабинетов самим приходилось изыскивать способы и приемы расшифрования. Съезд принял решение о временном командировании чинов кабинетов в Департамент полиции, МИД и Военное министерство для ознакомления с практиковавшимися приемами расшифрования, имея в виду, что в этих ведомствах накоплен по данному вопросу уже большой опыт. Однако само Министерство юстиции не торопилось выполнять решение съезда. Лишь через год, в июле 1916–го, было направлено письмо начальнику Особого отдела ДП Е. К. Климовичу с просьбой допустить сотрудника московского кабинета Русецкого на стажировку в ДП и ознакомить его с наиболее распространенными видами шифров и приемами их разбора. Такое разрешение было дано[193].

Именно И. А. Зыбину присылались на экспертизу и новые системы шифров, которые предполагалось использовать на внутренних линиях связи. Вот одно из сохранившихся сделанных им заключений, оно датировано 20 июля 1910 г.:

«Предлагаемая система шифрования с помощью двух вращающихся концентрических кругов является мало удобной, во–первых, потому, что по ней подлежащий зашифрованию текст предварительно пишется длинными 40–буквенными группами в две строки каждая, последнее возможно лишь в тех случаях, когда весь текст депеши шифруется сплошь, без всяких пропусков; во–вторых, обязательное отделение каждого слова от следующего за ним знаком препинания, причем последний всякий раз обозначается парою цифр, излишне удорожает шифр и др.; в–третьих, сама система концентрических кругов излишне громоздка и не достигает цели в смысле сохранения секрета депеши, так как при любом наложении кругов и при всяких комбинациях для обозначения каждой буквы и каждого знака препинания имеется лишь два числа — четное и нечетное. Например, буква А всегда будет обозначаться числом 37 или 28; буква Б — 39 или 20 и т.п., вследствие чего круги эти являются совершенно излишними; значения букв гораздо удобнее можно расположить в виде таблицы, как в Департаментском полицейском ключе, в котором, между прочим, для каждой буквы имеется от двух до четырех значений»[194].

Несмотря на многочисленные сигналы «снизу», исходившие отнюдь не только от рядовых сотрудников, но и от руководителей среднего уровня, криптографическая служба ДП тем не менее не подвергалась конструктивным изменениям в течение многих лет. А ведь время было совсем не простое, надвигалась политическая буря, и это хорошо понимали и Зыбин, и его коллеги. Чем обернулось непринятие необходимых мер по совершенствованию этой службы в скором времени, уже в годы Первой мировой войны, мы расскажем в дальнейшем.

Фрагмент шифртелеграммы ДП

Глава двенадцатая. Шифры подполья

Конспирация — прежде всего

В революционном подполье опыт использования шифров передавался из поколения в поколение. Уже члены организации «Народная воля» применяли так называемый «тюремный шифр» — вариант «шифра Полибия», — обошедший все тюрьмы и крепости, все остроги и централы. Творцом его считается декабрист Михаил Александрович Бестужев, находившийся в 1826 г в Алексеевском равелине Петропавловской крепости. В этом шифре буквы алфавита выписываются в квадрат 6x6 и заменяются биграммой, состоящей из номера строки и номера столбца соответствующей буквы. При перестукивании арестанты передавали буквы ударами, обозначавшими координаты буквы в таблице. Народовольцы стали пользоваться и книжным шифром, о котором речь пойдет ниже. Вообще конспирация и конспиративная переписка (тайнописью — «химией», шифром) были у революционеров в ранний период на достаточно высоком уровне. В какой–то мере ослабление внимания к конспиративным требованиям дало возможность полиции получить и дешифровать переписку народовольцев, в результате чего известная группа членов этой организации была арестована и казнена после убийства царя Александра II 1 марта 1881 г.

С увеличением числа революционных организаций и количеством их членов в 90–е годы XIX в. произошло значительное снижение уровня конспирации. Длительное время не придавалось особого значения обучению членов революционных организаций конспиративным правилам и приемам. О них не писали, не говорили, не дебатировали. Предполагалось как бы, что конспиративные приемы даются от рождения или приобретаются с практикой. Следствием этого явились массовые систематические провалы. Это дало повод одному из лидеров «Бунда» Л. Розенталю (подпольный псевдоним «Бундовец») в своей книге «Шифрованное письмо», изданной в 1904 г. в Женеве, писать: «Если… мы обратимся к социал–демократическим организациям, то… рассматривая вопрос исключительно с точки зрения конспиративной ловкости и выдержки наших революционеров (имеются в виду российские революционеры всех партий и групп того времени вообще. — Т. С.), мы видим, что они не только стоят несравненно ниже деятелей Народной Воли, но почти не делают успехов из году в год»[195]

Еще в конце XIX в., несмотря на уже богатый опыт подпольной борьбы с самодержавием, российским революционерам суровые требования конспирации, осторожности, а главное, выдержки все еще казались невыполнимыми, стеснительными, тормозящими живое дело. Сплошь и рядом осторожность объявлялась трусостью, отсутствием настоящей революционности и товарищеских чувств.

Поистине замечательной была в русском революционере вера в шифры Более 99% писем, которыми обменивались революционеры, были шифрованными. Их отправляли почтой, доверяли им самые важные тайны. «Бундовец» пишет: «На чем основана наша вера в неразрешимость шифра? Что, если мы ошибаемся? Если тайна, доверенная шифру, уже не тайна? Если мы все время пребываем в состоянии мистификации?..

Основываясь на случаях раскрытия писем бюро Департамента полиции и нашем личном опыте, мы не только ставим вышеприведенный вопрос о самообмане, но даем на него вполне определенный утвердительный ответ: да, мы, российские революционеры, в отношении шифров пребываем в состоянии вредного самообмана… И нам, и некоторым товарищам нашим приходилось иногда поневоле предпринимать попытки раскрывать письма без ключа. Это случалось тогда, когда корреспондент перепутывал ключ или, если в отсутствии товарища, обыкновенно ведшего переписку, получалось письмо из такого города, для которого тот позабыл сообщить ключ. И что же? Не было ни одного случая, когда бы шифр оставался неразобранным»[196].

Большое значение придавалось вопросам конспирации в рядах социал–демократии. Сохранение в тайне обширной партийной переписки, которая была не только одним из важных способов связи в нелегальных организациях, но служила и каналом идейного и организационного руководства, требовало соблюдения строжайшей дисциплины. В. И. Ленин лично предъявлял в этом отношении жесткие требования. От одного он требовал писать письма шифром или «химией», другого предупреждал: «Не пишите, пожалуйста, никаких инициалов в письмах — господь их знает, вполне ли здесь надежна почта», третьего предостерегал: «…не пишите прямо в письмах ничего… никто не должен знать, где и кем издано… Все черняки сжечь!». Он указывал: «Ни издания листовок, ни транспорта, ни спевки насчет прокламаций, ни посылки их проектов и пр. и пр. нельзя поставить без правильной конспиративной переписки. В этом гвоздь!»

В январе 1901 г. вышел первый номер «Искры», которой предстояло сыграть решающую роль в образовании РСДРП. Е. Д. Стасова позднее вспоминала, с какой сложной, трудоемкой и кропотливой работой было связано ведение конспиративной переписки: «Прежде всего надо было подготовить текст письма и отметить для последующей шифровки наиболее конспиративные сведения. После этого на отдельном листке нужные места зашифровывались и тщательно проверялись, чтобы не было ошибок, которые чрезвычайно затрудняли дешифровку письма… Требовалось еще на каком–либо иностранном языке написать так называемое внешнее письмо, чтобы не вызвать малейших подозрений… И, наконец, за внешним письмом следовала последняя процедура — между строк явного письма различными химическими составами (химией) вписывалось конспиративное зашифрованное письмо». У «Искры» в России было, помимо комитетов и групп, около ста корреспондентов. В месяц секретарю редакции Н. К. Крупской приходилось так обрабатывать до 300 писем.

1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 98
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать История шифровального дела в России - Татьяна Соболева торрент бесплатно.
Комментарии