Томный дух болотного зверя - Роман Яньшин

— Вон там что-то виднеется, — Ананьев перегнулся через спинку переднего сиденья, и указал куда-то вправо.

— Точно! — Виктор поддал газу, кое-как пролавировал между коровами, и свернул на обочину, поднимая колесами облако придорожной пыли.

Алексей в «Газели» последовал его примеру, и авто — колонна подъехала к обычной, покосившейся от времени избушке, бывшей, очевидно, у кого-то в частной собственности и, переоборудованной в магазинчик, о чем и гласила вывеска на ее фасаде: «Продукты».

Едва машины остановились, идущая за ними пыль накрыла их своим шлейфом.

— Тьфу! — морщился Ананьев, отплевываясь от витавшей в воздухе песчаной взвеси.

— Пошли со мной, — попросила Юля Виктора.

— У тебя теперь и без меня много помощников, — улыбнулся парень, имея в виду Лёгу, Андрея и Михаила, находившихся, вместе с Бэном, Стокером и Алексеем, в грузопассажирской «Газели».

— Ну и что? Я их не знаю, — мило улыбнулась в ответ девушка. — А ты уже свой. И я прошу твоей помощи, как друга.

Виктор чмокнул ее в щечку и вылез из машины.

— Чо остановились?! — крикнул высунувшийся из боковой двери ГАЗовского микроавтобуса Лёга Стрельцов.

— Чо-чо — кувырок через плечо! — передразнил его Виктор. — Есть в лесу чего будешь? Или у тебя горб, как у верблюда?

Лёга заржал в ответ.

Юля, тем временем, получила у Купера деньги на продукты и поинтересовалась, нужен ли ему товарный чек. Американец отмахнулся от этого, лишь предупредил девушку, чтобы не покупала ничего спиртного. Ананьев тут же схватился за свой рюкзак.

— Иди, помогай таскать, — бросил Лёге Виктор.

— Ладно, ща приду, — махнул рукой Стрельцов.

В магазине было прохладно, сумрачно и пусто. Даже продавец отсутствовал.

Юля сразу осмотрела прилавки.

— Большую часть продуктов придется брать консервированными, — вздохнула девушка. — Ведь у нас с собой только походный холодильничек.

В глубине здания скрипнула дверь и, через секунду, возле кассы появилась одетая в белый халат, полная женщина, — очевидно, продавец.

— Слушаю вас, молодые люди, — расплылась она в улыбке. — Ассортимент у нас не большой, но все необходимое точно найдется.

— Значит, так…, — задумалась Юля. — Взвесьте, пожалуйста, пять килограмм свинины. Чьего, кстати, производства это мясо?

— Конинского производства, местной мясоперерабатывающей фабрики, — спокойная и медленная, как танк, продавщица засучила рукава и надела резиновые перчатки.

— Что-то я не знала о существовании такой, — недоверчиво взглянула на морозильную камеру девушка.

— Зря сомневаетесь, — кисло улыбнулась продавщица. — Это мясо тутошние предприниматели делают. Фабрика находится дальше, километрах в пятнадцати, около бывших свиноферм. Они многих мясом снабжают. Череповец — точно весь их продукцией завален. Например, котлеты от фабрики «Конница» кушали, а?

Юля кивнула. Виктор тоже припомнил такое название. Даже знал, когда его в последний раз видел, — купил всего несколько дней назад упаковку именно этих котлет в расположенном рядом с его домом универсаме.

— Фабрика — мировая! Страшно даже подумать, что она так выросла из маленькой скотобойни всего за каких-то пять лет. Котлеты, естественно, не единственный их продукт. Там делают и пельмени и люля-кебаб, и голубцы, и сосиски… И главное, — все расширяются.

— А кто эти предприниматели? — поинтересовался Виктор.

— Сама не знаю, а другие — каждый при своем мнении. Одни утверждают — это переселенцы из разных областей, которых какой-то человек пригласил именно сюда и организовал. Может и так. Ведь, у них тут ничего нет — ни домов, ни родственников. Приехали, купили землю, построили цеха, запустили оборудование — теперь деньги делают, чтоб дальше обустраиваться. Они сейчас даже живут на территории заводов — в бараках, страшные такие, все как один бородатые… Про внешний вид этих людей уже своими словами говорю, потому что иногда в поселке ихние рабочие появляются, как правило — купить чего-нибудь, вот я их и видела. Правда, появляются они только вечером. Может, дисциплина на заводе жесткая? Кстати, на местных мужиков фабричники, из-за бород, совсем не похожи. Наши, почему-то все бреются. А если кто из нашенских, когда не брился или переставал это делать, то таких людей можно по пальцам пересчитать. Не то что бы мы тут все такие цивилизованные, просто, в здешних краях об отращивании бород слывет молва очень нехорошая. Ежели у кого-то из местных мужиков вдруг начинала густая борода расти, это значило только одно — в него вселился бес, дьявол. Никому эти одержимые не нравились, все считали их проклятыми. А как не посчитать? Ведь, они чего вытворяли?! То ахинею несусветную понесут, то напугают тебя каким-нибудь фокусом типа превращения своих глаз из обычных человеческих в угольно черные бусины. Насчет фабричников ничего подобного сказать не могу. Если они в магазин заходили, то разговаривали всегда разумно и вежливо. К тому же и одеты они хорошо. А вот их женщин никто вообще никогда не видал. Может эти бородатые своих баб, как азиаты, прячут? Хотя это навряд ли, скорее всего, они их еще просто не привезли. Вот разживутся, тогда уж и пригласят всех родственничков, и жен вместе с ними.

«Бородатые», — Виктору вспомнился сосед по купе, с которым он ехал до Санкт-Петербурга в поезде…, чай, разлитый на столике и высыхающий там, в виде рисунка оскалившегося черепа.

Парень не хотел обо всем этом думать, потому что настроение мгновенно портилось. В результате он быстренько вернулся к слушанью того, что говорила продавщица.

— Другие с первыми не согласны, — продолжала она. — Говорят, никакой человек их не организовывал и не приглашал. Если есть у них вожак, то он уже тут был выбран эдаким главой… клана. Просто — в странных местах странные люди и появляются. А странность эта от местной чертовщины, прости меня господи, исходит. Если б в другом месте жила, — не поверила бы такому объяснению, а так — верю, потому что черти в округе точно есть. И влияние их гнилое на людей и на всю округу хорошо заметно.

— Влияние? — Виктор нахмурился.

— Конечно, — словно забыв о том, что стоящие перед ней покупатели не являются местными жителями, и здешней жизни не знают, констатировала продавщица. — Ведь, очень многие люди, которые здесь выросли, равно как и приезжие, тоже, поживут в наших краях некоторое время, и давай в случаи жуткие попадать. Кого все в землю тянет — начинают погреба, подвалы делать. Но земля тут плохая. Обваливается. Уж не один человек землей засыпанным погиб. Откапывать — бесполезно! Метры грунта, как в могиле! Ну, эти-то ладно, вроде нужное для хозяйства сооружение пытаются сделать, а прочих вовсе не понимаю, — кучи народа к воде стремятся. Причем, едут вроде на рыбалку а сами купаются, дурни, в реке до посинения. Отсюда — судороги, обмороки, — их на дно тянет, причем то и дело! А давеча, один молодой мужик, с Красноярска к нам приехал, детей в школе физкультуре учил, да мнил себя великим охотником, взял, ни с того ни с сего, и из собственного охотничьего ружья застрелился. Потом молодежь перестала поздно по селу гулять. Говорят — призрак страшный того человека видели. Пропадают ли бородатые с фабрики, — не ведаем, всё у них за закрытыми дверями и высокими заборами. Но знаете, что самое непонятное из всего здесь творящегося?

— Что, — откликнулся Виктор.

— То, что в здешних краях, по несчастному случаю, исключительно мужики гибнут. Ни одной бабы или девки не утонуло и не сгинуло. Зато много бабья умирает от естественных болезней, в городской больнице… Мужики у нас, правда, тоже частенько недужат… Но и тут с ними разница есть. Если у них что из хвори и приключается, то не так сильно, как у баб, — без особых мучений. Да и господь их, в случае чего, быстрей к себе прибирает. А женщины — бедняги, страдают месяцами, годами!!! Кстати, я сама несколько лет назад попала в Череповецкую больницу с варикозным расширением вен на ноге. Тамошний врач в те дни, оказывается, откуда-то из-под Москвы, кажется, с Реутова, на стажировку сюда только что приехала, посмотрела на все, как говорят, — свежим взглядом непривыкшего к местной жизни человека, так и ужаснулась сразу, — насколько мы тут странно и сильно болеем…

Продавщица покачала головой.

Возникшая вдруг пауза словно помогла разговору перейти в совсем иное русло.

— Вода! Где мы теперь возьмем воду?! — спохватилась вдруг Юля. — Надо было в городе закупки производить. Как я облажалась! Там мы могли воду в пятилитровых пэт-бутылках купить. А тут ее конечно нет! Кому она, в деревне, нужна?!

— Верно. И я об этом как-то забыл, — сокрушенно покачал головой Виктор. — Но ты сама слышала распоряжение Купера насчет того, где будем отовариваться. Собственно, идея у него была не очень плохая. Вот только с водой мы, конечно, маху дали.