Затмение - Линн Пембертон

– До свидания, – бросил он в ответ и повесил трубку.

– Чтоб ты провалился, – выругалась Люна в трубку, прежде чем опустить ее. Вот надменный сукин сын! Люна раскрыла папку, где содержалась вся информация о собственности Фрейзер-Уэста. Да, он не лукавил, назвав себя ценным клиентом.

Питер Мак-Лафлин, глава лондонского отделения банка, предупредил ее, что с лордом Фрейзер-Уэстом трудно иметь дело, и она должна быть предельно внимательна, чтобы чем-нибудь не рассердить его.

Закрыв папку, Люна размышляла, постукивая по ней пальчиком. Собственность, которую предоставил в залог лорд Фрейзер-Уэст, являлась недвижимостью в Сити – небольшой дом, целиком сданный под различные конторы. Люна нажала интерком, соединяющий ее с секретарем.

– Слушаю вас, мисс Фергюссон.

– Найдите мне договор и оценку собственности на Трогмортон-авеню, 47, Сузан.

– Одну минуту.

Вскоре секретарша появилась в кабинете с папкой.

– Спасибо. – Люна взяла папку из ее рук.

Проглядывая документы, Люна отмечала все важные моменты. Дом под номером 47 оказался первоклассной недвижимостью – он сдавался разным небольшим организациям. Сердце ее забилось сильнее, когда она прочитала, что срок аренды здания заканчивается через шесть месяцев. Она позвонила в агентство по работе с недвижимостью, и ее соединили с Тимом Пиктон-Джонсом.

– Добрый день. Говорит Люна Фергюссон из банка Спенсера Говарда, – жизнерадостно произнесла она.

Агент по недвижимости отозвался значительно более тусклым голосом:

– Добрый день. Чем могу помочь?

– Вы заключали договор о сдаче в аренду здания по Трогмортон-авеню, 47, принадлежащего нашему клиенту?

– Подождите, я сверюсь с картотекой.

Раздался глухой стук – это Тим положил трубку на стол, а потом послышался шелест бумаг и молодой женский голос в отдалении.

– Вот. Трогмортон, 47, отличная собственность, прекрасное местоположение.

Люна не смогла сдержать улыбки, настолько изменился голос агента – теперь он говорил с определенным энтузиазмом.

– Насколько мне известно, скоро придется заключать новый договор об аренде? – спросила она и затаив дыхание дожидалась ответа.

– Вы совершенно правы, мисс Фергюссон. Двадцатилетний срок аренды подходит к концу. Он заканчивается… двадцать шестого марта, если быть точным. Как раз в мой день рождения, – хихикнул он.

– Оценочная собственность здания теперь, видимо, увеличится? – спросила Люна, не обращая внимания на его последние слова.

Услышав ответ Тима, Люна испытала сладостное чувство триумфа.

– По грубым прикидкам, она возрастет самое меньшее на двадцать пять процентов и составит около девяти миллионов фунтов.

– Прекрасно. Это именно то, что я хотела услышать. Вы могли бы прислать нам свои официально заверенные расчеты, мистер Пиктон-Джонс?

– За небольшую мзду с превеликим удовольствием, – последовал ответ.

Вот крохобор, подумала Люна, но согласилась без колебаний.

– Сегодня же перешлю документы по факсу, – пообещал агент.

Победно улыбаясь, Люна повесила трубку, понимая, что переоценка как раз покроет расходы, необходимые Райену, чтобы закончить картину.

– Победа! – выкрикнула Люна, торжествующе выкидывая вверх руку. С бьющимся сердцем она набрала номер Питера Мак-Лафлина. Он тут же снял трубку.

– Кажется, я нашла решение проблемы «Скоттсдейл продакшн». Не могли бы вы уделить мне немного времени? – Несмотря на переполнявшую ее радость, она говорила сухо и сдержанно.

– Конечно, мисс Фергюссон, я жду вас прямо сейчас.

Весь день Николас не мог выбросить из головы звонок Люны Фергюссон. Он не сомневался, что звонившая девушка – дочь Ройоля Фергюссона. Банкир называл ее имя – Люна, он не сомневался в этом. Очень необычное имя – вряд ли есть еще кто-нибудь, носящий его.

Николас нашел тон девушки язвительным, и вообще ему не понравилось, что она работает у Спенсера Говарда. Он и так собирался перевести деньги в другое место, а этот неприятный телефонный звонок окончательно решил дело.

Николас подумывал и о том, чтобы забрать деньги из «Фергюссон банка» на Большом Каймане и поместить куда-нибудь еще, но передумал, решив, что это отдает паранойей. Деньги приносили хорошие проценты, его офшорная компания тоже работала хорошо. Никаких проблем до сих пор не возникало. Ему пришла на ум любимая фраза его отца: «Если все идет хорошо, ничего не меняй».

Эта мысль привела Николаса в хорошее настроение, и он покинул офис с удовлетворенной улыбкой. Был прекрасный сентябрьский вечер. Выйдя из здания, Николас оказался на Курзон-стрит, где его встретил приветливый теплый ветерок. Шофер уже приоткрыл заднюю дверцу «бентли». Перед тем как забраться в прохладный салон автомобиля с кондиционером, Николас поднял глаза на окна своего офиса.

Его фирме было уже тесно в стенах этого здания – надо серьезно задуматься о переезде в более просторное помещение. Сирена постоянно упрекала мужа, что он слишком тянет с решением этой проблемы. Она права, конечно, но он так ненавидит перемены.

– Домой, Хосе, – бросил он шоферу-португальцу, который уже разворачивал машину в сторону Мейфер-стрит.

Уставившись в ветровое стекло, Николас думал о предстоящем вечере. Сегодня к ужину они ждали Люсинду и Райена, и он догадывался, что это не рядовой визит.

Они, несомненно, хотели, объединившись, надавить на него и постараться выбить деньги или согласие предоставить дополнительные гарантии банку. На Райена плевать, но вот обижать Люсинду ему не хотелось.

Все двадцать минут, что они ехали домой, Николас не мог выкинуть из головы мысль о предстоящем вечере.

Дверь открыла Сирена.

На ней был элегантный черный вечерний костюм, стилизованный под мужской, и блузка из тончайшего шелка.

– Прекрасно выглядишь, – ответил Николас, проходя в дом.

Она приняла комплимент с улыбкой.

– Спасибо, сэр.

В голосе жены звучали кокетливые интонации, которых он не слышал уже несколько лет. Николас принюхался.

– Дивный аромат. Что это?

– Ага, заметил. Мои новые духи, называются «Страсть».

– Очень чувственный запах, – признался Николас.

Ему показалось, что в сияющих глазах Сирены горит желание, и он, смутившись, закашлялся и перевел взгляд на свои туфли, боясь еще раз посмотреть в глаза жены из страха, что мог ошибиться. С Сиреной ни в чем нельзя быть уверенным.

– Прости, что задержался, дорогая, но встреча с Энтони Блейком несколько затянулась. Всегда считал себя трудоголиком, но, узнав этого человека, понял, что я перед ним просто лентяй.

Сирена проводила мужа до лестницы и ласково подтолкнула к ступенькам.