Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 - Анатолий Черняев

Он вернулся в кабинет. Я остался в приемной. На диванчике в уголке сидели неприметно двое в штатском. Лицо одного мне показалось знакомым (потом протокольщик Шевченко мне "разъяснил": он же с нами во все поездки за границу ездил… Сидел в самолете в заднем отсеке и не "возникал"). Рядом стоял "чемоданчик" и что-то похожее на переносной телефонный аппарат. А у М. С., оказывается, еще до того, как я вошел, находился Шапошников. Минут через 15 этих двоих позвали в кабинет… Один из них вскоре вышел. Но пришли двое других, незнакомые, их тоже провели в кабинет. Потом вышли все. И через минут 10 вышел Шапошников, как всегда "улыбающийся", поздоровался. Но был (видно!) и смущен.

Мы с двумя Яковлевыми пошли к М. С. Он был явно возбужден, красный. Сели за овальный стол. Рассказал: Ельцину очень не понравилось его выступление. Прослушав минуту, он отключил ТВ и велел Бурбулису доставить ему "полный текст". М. С. велел Андрею послать…

Потом стало известно, что "раз так", он, Ельцин, не придет получать "кнопку", пусть Горбачев сам ее принесет. Горбачев отказался. Тогда Ельцин прислал к нему Шапошникова… И это состоялось, о чем, как говорится, см. выше!

Но хамить Ельцин начал раньше. Еще до разговора с Бушем мы сидели с Андреем у М. С… Он "наносил" последние штрихи на свое последнее выступление. Вдруг позвонила Р. М. в панике: явились люди и потребовали, чтоб она со всеми пожитками за 2 часа убралась из квартиры (на проспекте Косыгина). М. С. рассвирепел, весь пошел пятнами, позвонил одному, другому… крыл матом. Вроде остановил разбой Но вчера, 26-го их все-таки выставили. Причем долго отказывались подать грузовик, чтоб вещи отвезти!

Вчера утром (забегаю вперед)… охране едва удалось добиться того, чтоб выслали на дачу "ЗИЛ" за М. С., который ему "снисходительно" оставил Ельцин…

Утром 25-го М. С. еще не знал (мы с Грачевым ему рассказали), что во многих газетах напечатано: Ельцин сказал редакторам газет (на Старой площади!) об "итогах" 8-часовой его встречи накануне с Горбачевым и Яковлевым: я, мол, ему в 10 раз урезал охрану (вранье — Горбачев не просил 200 человек), дачу дал "поменьше", чем сейчас, минус — городская квартира… О неприкосновенности не может быть и речи: если есть вина, пусть признается сейчас, пока он еще Президент, положил ему 4000 руб. пенсии. И еще что-то в таком же гнусном стиле.

Между тем, иллюзионисты Горбачев и Яковлев рассказывали об этой встрече, которая длилась с 12 до 21 часа (с перерывом только на разговор М. С. с Мэйджером) в благостных тонах: мол, поговорили нормально, по-товарищески, как ни в чем не бывало. Вот тебе и не бывало!

После передачи "кнопки" выпили коньяку (я — два Яковлевых и М. С.), потом перешли в Ореховую, присоединился Грачев… И до 12 ночи "гужевались". Запомнить всего невозможно, а жаль… Между делом были сказаны вещи, достойные скрижалей. Впрочем, больше речь шла о прошлом, даже о Суслове… и о том, как М. С., приехав в 1978 г. в Москву, ужаснулся политическим и прочим нравам… и тому, как, оказывается, "делают в Москве политику"… Кое-что из этого я не раз от него слышал. Между прочим, он сказал, что первую книгу в Фонде, которую он хотел бы написать, это — как и почему родилась в мозгу идея перестройки.

Дал мне "по ходу" два задания: сосватать Грачева в ЮНЕСКО и сказать Тельчику, чтоб деньги (за книжку "Августовский путч") в Москву не высылал.

Кстати, вчера… Грачев устроил "гусарство", собрал всю прессу в гостинице "Октябрьская" на ул. Димитрова. Прощальную. На Горбачеве два часа висят корреспонденты, не давая ему рюмки выпить… Это был — порыв… уже не к главе государства, за встречу с которым бывает журналистам большой гонорар и слава, а человеческое… Он выговорился до конца. И нас там грешных порядком попытали.

Между прочим, Крепостной (это фамилия), директор гостиницы, ставленник покойного Кручины, долго не давал разрешения устроить эту встречу, ссылаясь, что счета у президентской службы "закрыты". Но ему сунули в нос живые деньги, которые М. С. дал из своих. Тот тем не менее побежал к российским своим начальникам и опять стал отнекиваться. Но так как гостиница теперь не государственная, а частная лавочка, пришлось уступить… Хоть такая польза от приватизации!

Вчера я принял двух послов: испанского и норвежского. Принесли письма от своих глав. Первому — Куэнке я сказал о Грачеве (насчет устройства его в ЮНЕСКО). Он, несмотря на то, что знает Грачева довольно близко и дружит с Майэром (директором ЮНЕСКО) — изменился в лице… "Это — невозможно, говорит, не принято (чтоб посол за кого-то ходатайствовал). Ладно, не принято… Сам знаю, но чего испугался-то? Козырева боишься, прогонит??

Надо устраивать его к Аттали — в ЕБРР в Лондон. Песику позвонить (советник французского посольства).

Второе задание — буду выполнять через Саню. Она на днях полетит в Германию. Сказал ей уже вчера об этом, заехав (уже на метро) утром. Она мне изложила всю механику банковского сервиса… с большим знанием дела. У нее, оказывается, большой счет там… Но она не платила налогов… и поэтому "кандидат в тюрьму". Да… У папы Левы свой счет. У мамы Рони — свой. У Сани — свой.

Сейчас позвонил Гусенков, говорит: М. С. к одиннадцати приехал к себе в кабинет в Кремль, чтоб встретиться с японскими журналистами… Но за час до этого в его кабинете водворился Ельцин. И М. С… стал принимать японцев в кабинете Ревенко!! Зачем унижаться так, зачем он "ходит" в Кремль… и флаг уже сменен над куполом Свердловского зала, и не президент он уже!

Кошмар!. А тот хамит, еще больше и больше. Топчет все наглее… Мстит, наверное, и за вчерашнюю встречу с прессой!

В 8. 15 утра Ельцин со свитой появился в приемной Горбачевского кабинета. Секретарю-дежурному скомандовал: "Ну, показывай!" И пошел в кабинет…

— А вот тут на столе стоял мраморный прибор… Где он?

Секретарь объясняет дрожа: "Не было прибора… Михаил Сергеевич, мол, никогда не пользовался такими ручками. Мы ему набор фломастеров выкладывали на стол"…

— Ну ладно… А там что? — и двинулся в заднюю комнату (комната "отдыха"). Стал выдвигать ящики стола. Один оказался закрытый.

— Почему заперт?! Позвать коменданта… Прибежал кто-то с ключом, отпер — там пусто.

— Ну, ладно…

Вернулись в кабинет, расселись за овальным столом… Он, Бурбулис, Силаев (?), еще кто-то.

— Давай сюда стакан!

Мгновенно явился человек с бутылкой виски и стаканами. "Основные" опрокинули по стакану.

— Вот так-то ладно. А "ореховую" не буду смотреть и помещение Госсовета тоже — там Политбюро раньше заседало… Бывал, бывал…

Гурьбой хохоча пошли из кабинета. Секретарю бросил напоследок: "Смотри у меня! Я сегодня же вернусь!!".