Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 - Анатолий Черняев

Яковлев "предсказал": Ельцин, дай Бог, до весны продержится.

Наши "размышления" прервал звонок от Миттерана (заявленный накануне). Тот "снял маску" величия и напыщенности, говорил всякие слова о значении Горбачева, о бессмертии сделанного "ими вместе". М. С. в ответ — опять и опять "разворачивал" свою "концепцию": мешать не буду, стараюсь "обогатить" процесс СНГ… Если Б. Н. не отступит от демократических реформ, буду оказывать содействие (которого Ельцин не хочет и не допустит).

Приглашал во Францию: Вы, мол, хоть и были несколько раз, но страну не видели…

Что ж — благородно!.

И Андреотти в такой момент не грех было бы позвонить Горбачеву, после визита Ельцина в Италию — особенно.

А Буш? Он… очень уж на все оглядывается и говорил неделю назад суховато. И первое, что он вчера сделал — пригласил Ельцина в США.

Ну, хорошо… А что же со мной-то? Не позаботился даже о пенсии. Завтра М. С. произнесет "прощание" — и нас тут же выставят из помещений. Куда за пенсией-то идти, в какой райсобес?

М. С. — в разговоре о своей "Рэнд корпорэйшн"… говорил: всем, мол, там место будет.

Размахался бодро-весело. И деньги, мол, пойдут… Не верю я в это. Да и не хочется. Хочется ощутить

себя свободным. Но — на что жить? "Мне и рубля не накопили строчки"… Что это? Бессеребреник? Равнодушие к себе и к "дому"? Лень заниматься пошлыми делами? Привычка к номенклатурному сервису? Но ведь и до номенклатурности я о себе не умел заботиться… Все тут, наверное, есть…

Надо привыкать к "свободе"… Но пока есть "семья" — свободным не будешь, даже в смысле "без оглядки" выйти куда-нибудь из дому! Хватит ли силы плюнуть на все и уйти к любимой женщине… Но ведь я женщине нужен — приходящий, веселый, уверенный, с положением, интересный, а не — иждивенец и жалкий проситель ласки и утешения… А жить хочется…

Еще вчера вечером по телефону М. С. стал увечить свой текст Обращения — прощания. Я как мог его "облагородил"… ослабил места, которые могут вызвать только иронию или насмешку. Он упрям, а мне теперь неловко с ним резко спорить: подумает — обнаглел, когда перед ним уже не президент.

Но он и не собирался сегодня "оглашать", хотя "все" ждут — не дождутся.

С 12 до 6 — он сидел с Ельциным в Ореховой комнате + А. Н. Яковлев… Им с самого начала таскали коньяк "под кофе", а потом они еще и обедали.

В 18 — был назначен разговор с Мэйджором… М. С. вышел к себе для этого — был уже очень "хорош "… Соответственно и говорил с британским премьером. Это было трогательно. Тот, наверное, совсем ошеломлен был такой искренностью… Я обязательно воспроизведу этот их разговор.

А потом М. С. опять удалился к Ельцину, который пока "объяснялся" один на один с АН.

Завтра М. С. соберет "коллектив" аппарата прощаться. Сегодня собрались было: я обратил внимание, что 70 % присутствующих я впервые вижу, хотя собран был лишь комсостав… М. С. -перенес выход к ним из-за встречи с Ельциным.

Сегодня меня засняла Эн-Би-Си, которая вместе с Егором Яковлевым делает фильм "Последние дни Горбачева". Полтора часа я им говорил… Яковлев и Грачев потом мне передали: те в восторге!. Жалеют, что раньше ко мне не пристали. А я потом жалел, что не сказал им многого. Но, впрочем, заинтриговал будущей своей книгой.

Был издатель "Новостей" Эйдлин… Принес первые два заказа на будущую книгу Горбачева. Готовы прямо сейчас выложить 1,5 млн. долларов и ждать книги два года! В "Известиях" сегодня уже сообщили о будущем "Фонде Горбачева"… Вот там с "этого" и надо начать… Прежде всего, надо издать его беседы с инодеятелями 1985–91… Бесценный материал для истории. Я ему сказал. Он отмахнулся. Как всегда…

Сегодня первый день, когда я безработный (хотя еще и не пенсионер, своевременно не позаботился).

Надо опомниться. Но прежде всего — попытаться восстановить событие этих дней.

В среду, 25-го М. С. решил выступить с последним "Обращением"… Готовилось оно сначала, как Заявление. Я уже писал о некоторых эпизодах подготовки. В конце концов он взял "за основу" да и почти "в целом", мой текст, даже вернул в последний момент кое-что из предыдущих вариантов (например, что государство надо бы распускать с народного волеизъявления)… Но и напичкал деталями, которые все равно газеты "не взяли"… Ни одна газета полностью Обращения не напечатала! Все боятся Ельцина.

Утром он попросил связать его с Бушем (на 17. 00). И хоть там Рождество, Павел Палажченко нашел Буша в Кэмп-Дэвиде… И тот согласился.

Разговор М. С. вел на грани фамильярности — "по-русски"… "как друзья"… Но и Буш впервые "ушел" от сдержанности, наговорил много хвалебных слов, многие из которых потом попали в его выступление — о конце СССР и о значении Горбачева.

Запросился на телефон Геншер, а до этого Блех принес мне письмо от него. С Блехом был разговор интереснее, чем у М. С. с Геншером… Но это уже было буквально за полчаса перед последним выступлением "Президента СССР".

В комнате № 4! (рядом с кабинетом), где он обычно выступал перед телекамерами, собралось много корреспондентов… Вообще… если б Егор Яковлев не притянул в эти последние дни Эн-Би-Си, которая буквально дневала в коридорах, снимая все, что попало, все, что так или иначе касалось М. С., — если б не это — остался бы М. С. в информационной блокаде до самого своего конца в Кремле. Но — и это симптоматично — позорно для нас, что только западные ТВ-журналисты вертелись вокруг него, олицетворяя ту значимость Горбачева для всего мира, которую западная общественность ему справедливо придает.

Итак… Я стоял сбоку, метрах в 8–10 от него. Прямой эфир. Он был спокоен. Не стеснялся заглядывать в текст. И получилось "с ходу" хорошо. И потом — сколько ни слышал "домашних" опросов — оценки сходились: достоинство и благородство.

Действительно, трагическая фигура, хотя мне, который привык его видеть "в обыденности", трудно прилеплять к нему этот термин, с которым он, конечно, войдет в историю… "Известия" все-таки дали "цитаты" из оценок "выдающихся государственных деятелей Запада".

Он вернулся в кабинет. Я остался в приемной. На диванчике в уголке сидели неприметно двое в штатском. Лицо одного мне показалось знакомым (потом протокольщик Шевченко мне "разъяснил": он же с нами во все поездки за границу ездил… Сидел в самолете в заднем отсеке и не "возникал"). Рядом стоял "чемоданчик" и что-то похожее на переносной телефонный аппарат. А у М. С., оказывается, еще до того, как я вошел, находился Шапошников. Минут через 15 этих двоих позвали в кабинет… Один из них вскоре вышел. Но пришли двое других, незнакомые, их тоже провели в кабинет. Потом вышли все. И через минут 10 вышел Шапошников, как всегда "улыбающийся", поздоровался. Но был (видно!) и смущен.