Большая игра (ЛП) - Слейд Стюарт

— Ладно, ребята. Находим свои посты и начинаем наводить порядок. Фиксируйте все повреждения, постараемся их исправить. Шеф, как такое получилось?

— Механики пытались поддерживать её, но в конце концов сдались, сэр. Они не всесильны. Даже после вчерашнего аварийного прекращения взлёта мы не нашли ни единой неисправности. Просто экипаж о ней не заботился. Я принесу чистящие средства и прикажу паре техников заняться вашим местом.

— Похоже, ты не расслышал. Я сказал, «находим свои посты и начинаем наводить порядок», а не «все кроме меня».

Главный механик усмехнулся, и О'Севен понял, что только что прошёл какую-то проверку.

— Чистящие средства это хорошо. Ещё нам понадобится правильная краска, чтобы можно было убрать вот это вот всё. И надо будет переименовать самолёт. Сможешь сделать? Мы были бы благодарны за помощь.

— Да, сэр. Эту краску нелегко счистить, но мы справимся. Как назовёте?

О'Севен на мгновение задумался.

— Как насчёт «Медуницы»? Рисунок — сексуальная блондинка, которая выбросила кости, пять и два, — он достал из кошелька двадцатку, — как я понимаю, это обычный взнос за носовую эмблему?

Механик удивился. Молодой офицер, который не боится испачкать руки? Как в книжках?

— Нет, сэр, всё силами базы. И думаю, могу подсказать вам кое-что… если позволите, я сейчас.

Чарльз опустился на колени и заполз под свою приборную панель. Там были какие-то обломки, клочки бумаги, полно грязи и невнятного барахла. Очевидно, предыдущая команда, которая сейчас едет на Аляску, не утруждала себя выносом мусора. Это могло объяснить некоторые сбои. Серебряная фольга от сигаретных пачек может натворить дел с электроникой, если попадёт куда не надо. Он услышал шаги позади.

— Дай мне мешок для мусора и передай другим, пусть ищут хлам в самых неподходящих местах.

— Так точно, сэр, — сухо сказал генерал Дедмон.

— Ой, генерал. Извините. Я не… я думал что это… о чёрт, сэр. Ладно, будьте милосердны и убейте меня быстро.

— Вольно, лейтенант. Как дела?

— Сэр, вы хотели, чтобы мы справились за сутки. Я прошу ещё хотя бы одни. Мне нужно приложить все силы для уборки и починки. Вы сами знаете, как это бывает. Если вы вынуждены прерваться, когда уже начали работу, то не наверстаем прежнего темпа. Будет у нас время?

— Через трое суток мы покидаем базу. К этому сроку вы должны закончить. Заодно увезёте с собой наземную команду. Вижу, они соскабливают старый рисунок?

— Да, сэр. Новое имя, новая удача.

Дедмон кивнул.

— Разумно. Всего хорошего, лейтенант. После того, что произошло вчера, действительно придётся задержаться здесь дольше, чем мы рассчитывали. И потрудиться как следует. Счастливого полёта.

О'Севен облегчённо выдохнул, и в этот момент главный механик вернулся с четырьмя тайками, одетыми в рабочие комбинезоны и волосами, убранными под платки.

— Лейтенант, эти дамы помогали поддерживать чистоту на базе и в ангарах, сейчас я полностью вверяю их вам. Они отмоют палубы, переборки и проходы. Им ежедневно платят из фондов базы и кормят.

— Кормят? Надеюсь, как следует, а не объедками?

— Сэр! — он выглядел не на шутку обиженным, — дамы питаются по сержантскому довольствию.

Про себя главный механик поставил О'Севену ещё один плюс. Не каждый молодой офицер задумается об этом моменте.

— Ведра, горячая вода, мыло, чистящее и щётки сейчас принесут. Грязную воду можно выливать через шахту носовой стойки. Наберём ещё. Мои люди будут чистить снаружи. Краску доставят сегодня. Кроме того, я договорился о поставке кожи. Здесь можно добыть очень хорошую кожу. Как только её привезут, дамы постараются привести в порядок кресла. Ещё я принёс для вас и экипажа рабочие комбинезоны. Тут пахать и пахать.

Лейтенант принялся собирать мусор, заполнявший кабину, в мешок. В какой-то момент он приостановился и провёл рукой вдоль приборной панели.

— Не бойся, «Медуница», — прошептал он, — мы ещё сделаем тебя настоящей красавицей.

Бирма, Твинге, дорога Мандалай — Мьичина

Почти после двух месяцев среди вони гниющих джунглей и липкой грязи аромат свежеуложенного асфальта был истинным наслаждением. Индийский инженерный батальон дошёл до них накануне ночью, и сейчас они как раз заканчивали разравнивать щебёнку на восстановленной дороге к Мандалаю. Ещё две роты этого батальона занимались постройкой нового моста через Иравади.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Капитана Голконду не собирались направлять в Мьичину. После двух месяцев миномётных обстрелов и непрерывных атак от конвоя не осталось практически ничего ценного. Вместо этого его отделение станет охранять свежепостроенный мост. Генерала Мозеса хватил бы удар, прочитай он новые наставления. Он хорошо умел атаковать врага в наступательных боях, прочёсывать джунгли, искать и уничтожать вражеские части. Теперь всё было по-другому. Поезжай по деревням, задружись с местным населением, охраняй их от партизан. Отгоняй партизан от жилья, пусть сидят в джунглях. Со временем они убьют их всех. Помни золотое правило. Пятнадцать процентов людей поддерживают тебя, пятнадцать врага, и семьдесят процентов просто хотят спокойно жить. Таким образом, если твое присутствие будет означать спокойную жизнь, эти семьдесят процентов станут союзниками.

Голконда обоснованно считал, что ему и его людям это удалось как немногим другим. Они продержались здесь два месяца. Точно так же, как десятки небольших блок-постов вверх и вниз по дороге. Австралийский экспедиционный корпус заслужил славу в этой кампании, даже если стратегические задачи были сформулированы немного неверно. Случались ошибки, но из них сделают соответствующие выводы. Например, новую пехотную винтовку. Показательно, сколько из его бойцов меняли «Ли-Энфилды» на трофейные «Арисаки». Но и поводов для гордости хватало.

Мумбаи, линейный крейсер «Худ», капитанский мостик

Иногда капитан получал приказы, выполнять которые было одно удовольствие. Сегодня тот самый случай. За последние несколько часов пришло несколько распоряжений, и все хорошие. Во-первых, решение списать и разобрать «Худ» отменили. Во-вторых, корабль приказано готовить к походу — его следует отвести в Британию и вернуть Королевскому флоту.

В Портсмуте открывали военно-морской музей, и британцы попросили передать «Худ» в качестве центра экспозиции. Она присоединится к другим известным кораблям, включая «Викторию» и «Уоррирора». Запрос пришёл с пометкой от американцев. Они сказали, что сочтут передачу линейного крейсера в Центр военно-морской истории «весьма дружественным шагом»; и в обмен предложили забрать на разбор один из своих списанных линкоров, чтобы индийская промышленность не пострадала от потери ценного металла. А ещё ему разрешили взять с собой Индиру и детей. Он оставил Британию почти двадцать лет назад и с тех пор там не бывал. Было бы интересно увидеть, что за это время изменилось. По общему мнению, страна быстро оправлялась. Ушли долгие годы вынужденной экономии, вернулся достаток. Лэдоун мимоходом задумывался, что там с их фамильным имуществом. Он был единственным выжившим наследником, брат и сестра погибли на войне, а о других членах клана он ничего не слышал.

Как бы там ни было, он мог показать жене свою родину и дать детям некоторое представление о том, откуда часть их корней. Получится хороший тур, пока они вернутся. О тратах можно было не беспокоиться. Хотя зарплаты на флоте отнюдь не королевские, Индира происходит из богатой семьи, и хватит на всё. Он снова сможет зайти в паб снова, увидеть Трафальгарскую площадь и Лондонский Тауэр, где казнили Галифакса. И наконец-то поест сосисок, которых ему так не хватало в Индии. Иногда капитан Лэдоун думал, что готов убить за хорошую британскую сосиску.

Россия, Петроград

Невесты всегда выглядят прекрасно, это закон мироздания. Посылка с платьем прибыла без повреждений, его подогнали по фигуре Клавдии, и теперь она стояла в нём рядом с Тони Эвансом. Вечером швея снова переделает платье, и завтра его наденет другая невеста, чтобы выглядеть подобающе в день свадьбы. Тони был в парадном тёмно-синем мундир морских ВВС, их сопровождал почётный караул. Решение остаться в России далось одновременно и трудно, и легко. Трудно, потому что он будет жить в непривычной стране, легко, потому что остаётся с Клавдией.