Око Гора - Кэрол Терстон

– Возможно. – Кейт подала ему бокал, не желая хвастаться прической. Волосы были острижены коротким каре, примерно дюйма на три короче, и впервые в жизни они держали объем, а не беспорядочно закручивались – не говоря уже об освещении, в котором, казалось Кейт, волосы выглядели более здоровыми и полными жизни.

Она поняла, что Макс заметил, в тот момент, когда у него изменился взгляд.

– Повернись, – велел он. Она быстро покружилась и поняла, что скоро разулыбается. – Еще раз и медленнее. – Макс обнял ее сзади и приложил губы к уху. – Начинаю понимать, почему мужчины иногда рискуют жизнью ради женщины.

Кейт развернулась и обняла его за шею, а Макс взял ее за руки и медленно отвел их. Через секунду она поняла, что бокал у нее в руке пуст.

– О господи, Макс, извини.

– Мне в любом случае надо принять душ и переодеться. А потом нальешь мне еще и расскажешь, чем сегодня занималась. – Он взъерошил ей волосы. – Помимо этого.

Кейт заставила себя вернуться к иллюстрациям и попыталась сконцентрироваться на работе, а не на том, что только что сказал Макс. Разумеется, то был лишь полушутливый комплимент по поводу прически. Или? Девушка подпрыгнула, почувствовав, что кто-то дотронулся до ее плеча.

– Извини. Не останавливайся.

– Я закончу через секунду. Пластик не впитывает краску, так что если я сейчас остановлюсь, мне придется перерисовать сухой край и получится слишком жирная линия.

Макс наполнил оба бокала, поставил на стол так, чтобы они ей не мешали, потом придвинул стул и сел.

– Что это за краска?

– Матовая акварель.

Пока Кейт не опустила кисточку в мутную воду, Макс молчал.

– Расскажи, что ты делаешь.

– Это внутренний вид колена, оттенками выделены разные сухожилия и хрящи, чтобы не путать их друг с другом – это вместо тех. – Она показала на стопку осевых сечений, которую дал ей Майк. – А это я придумала – вот, смотри. – Кейт взяла один из набросков тушью. – Я скопировала их на прозрачную бумагу, чтобы все были одинаковые. Теперь добавляю где и как сухожилия крепятся к кости, но на разных листах, чтобы можно было убирать их по одному. Это позволяет видеть форму, цвет и текстуру различных тканей, с которыми хирургу приходится работать. – Кейт сложила три готовых прозрачных рисунка и дала их Максу. – Думаешь, получится?

– Ты бы так далеко не продвинулась, если бы не получалось. – Он убрал один лист, потом второй. – Ты не думала о том, чтобы сделать книгу по медицинским иллюстрациям, может, стоит сочетать твои рисунки и иллюстрации вроде тех, что ты делаешь для Тинсли, с MP-томографией и сканами КТ?

– Не думаю, что книга будет пользоваться таким спросом, чтобы заинтересовать издателей.

– Даже если ты построишь это вокруг Ташат? Можно описать надпись на гробе и рассказать, как рентген опроверг данные о возрасте, но подтвердил то, что изображено на рисунках, – что девушка была левшой. Покажи переломы и золотую перчатку. Добавь фотографии компьютерных композиций и сравни с маской картонажа. Поставь все вопросы, оставшиеся без ответов, и предложи возможные варианты, о Пта и Хнуме, о растениях в саду. – Макс сделал паузу. – А кстати, на этот счет Дэйв высказывал какое-нибудь мнение? – Кейт покачала головой. – Он хотя бы знает, что это целебные растения?

– Я ему не говорила.

– Тогда можешь быть уверенной в успехе.

– Он ни за что не разрешит мне использовать мои иллюстрации, уж не говоря о фотографиях.

– Может, и не нужно его спрашивать. Им принадлежит лишь то, за что они тебе заплатили, то, что ты им оставила. А что насчет фотографий, которые я видел у тебя дома?

– Я купила пленку и снимала на свой аппарат. Дэйв собирался пригласить профессионального фотографа после того, как вся работа будет завершена. Но это не означает, что я могу публиковать снимки без разрешения.

– Кейт, он сам сказал. Ты наемный работник. Мы с Филом провели экспертизу и сделали скан в подарок. Дэйв не просил нас ничего подписывать, и я сомневаюсь, что он сможет помешать нам позволить кому-либо еще использовать пленки, но я проконсультируюсь с адвокатом.

– Не знаю, Макс. Может, мне стоит поговорить с Клео.

– Ладно. Думаю, с ней нужно быть откровенной. Заодно спроси, знает ли она, что Дэйв собирается делать с головой и твоими рисунками. – Он остановился. – А каким иероглифом обозначался художник?

– Такого иероглифа нет. Были лишь скульпторы и ремесленники, и разные типы писцов. Писец, рисовавший контуры, считался главным, так как он расчерчивал стены гробниц и рисовал фигурки, а за ним шли остальные – те, кто раскрашивал его рисунки или вырубал рельефы. А что?

– Я имел в виду искусство медицины. Я подумал, что и у них могла быть такая же фигура речи. Ладно, значит тупик. А что насчет иероглифа, обозначающего Осириса?

Кейт достала из корзины для бумаг листочек, на котором можно было писать, нарисовала иероглиф Исиды – ступенчатый трон – и пририсовала слева открытый глаз с бровью и сидящего человека справа.

– Так ее имя основано на этом иероглифе? – спросил Макс.

– Или наоборот, имя Осириса получили за счет дополнений к имени Исиды, подобно человеческому зародышу, который сначала развивается как девочка, а потом в результате некоторых изменений он становится мальчиком – как вам хорошо известно, доктор Кавано!

– Вы с Мэрилу всегда метите в сонную артерию, – пробурчал он, покачивая головой. – Должно быть, нейронные сети у вас замыкает одинаково.

Кейт заметила, что уголки губ Макса слегка поднялись, так что она запустила еще одно ядро.

– Египтяне в качестве иероглифа, обозначающего мужское местоимение, недаром использовали рогатую гадюку.

Кейт вызвалась сделать свое коронное блюдо – запеканку из тунца с вермишелью, которой можно будет угостить и Сэма, а Макс приготовил салат, чтобы не усложнять. Теперь, когда Кейт согласилась иллюстрировать книгу Тинсли, пришла пора поднять вопрос, которого она избегала.

– Макс, если ты дочитал газету, я посмотрю на объявления, может, сдается что-нибудь.

– Некуда спешить, – пробормотал он, не глядя на Кейт. – Лучше подожди, пока не узнаешь город получше, если ты не…

– Я и так уже прожила тут дольше…

Макс повернулся к ней:

– Мне приятно, что ты тут живешь. И Сэм тоже.

– И мне… нам тут нравится.

Они словно пользовались кодом, в котором слова имели отдельное значение, но Кейт опасалась, что она видит в словах Макса больше, чем тот в них вкладывает. В последние несколько дней она стала болезненно осознавать, что Максвелл Кавано интересует ее больше как мужчина, а не как врач-рентгенолог. Но она все еще не была уверена, что его чувства к ней не были исключительно платоническими, и не хотела поставить его в неловкое положение, а себя – тем паче.

Позже, когда они убирали посуду, Макс сказал, что поищет кое-что в сети, и Кейт истолковала это как намек на то, что он хочет побыть один, но тут Макс спросил:

– Хочешь посмотреть форумы египтологов, о которых я тебе говорил? Может, узнаешь что-нибудь.

– Что сфинкса построили инопланетяне? – ответила Кейт. – Нет, спасибо. Я лучше закончу комплект прозрачек для Тинсли.

Было такое ощущение, что он вернулся всего через несколько минут.

– Ты знала, что Папирус Эберса нашли между ног у мумии? – он еле сдерживался. – У мумии из Фиванского некрополя!

– Кажется, читала такую историю про один из медицинских папирусов. А что?

– Она еще спрашивает «а что»! – сказал Макс Сэму, который посмотрел сначала на Кейт, а потом перевел взгляд на Макса. – Должна быть какая-то причина. Зачем заворачивать врачебную тетрадь вместе с телом, а не просто положить ее в гробницу – вместе с едой и всем остальным, что понадобится в загробной жизни?

– Не знаю. Может, Клео скажет.

Макс направился к выходу, потом обернулся и спросил:

– Может, ты не сочла нужным рассказать мне кое-что еще, помимо того, где нашли Папирус Эберса?

Кейт задумалась на минуту, затем подозвала Макса поближе. Опустила прямую ручку в бутылочку с чернилами и нарисовала бровь дугой, кружок-зрачок, потом клинообразный знак сокола на щеке, кончавшийся открытым завитком, Макс смотрел.

– Это след слезы гепарда. Знакомо?

– Это волшебное Око Гора.

Она кивнула:

– К тому же каждая часть глаза обозначает долю. Эта линия – половина, эта – четверть, восьмая, эта шестнадцатая, тридцать вторая а это шестьдесят четвертая. Врачи использовали эти символы, чтобы обозначить количество каждой составляющей медицинского препарата. Поэтому Око Гора считается символом здоровья и целостности.

– Ты, наверное, забыла что-то. Дроби, упомянутые тобой, в единицу не складываются.

– Остальная часть – магия, благодаря которой глаз светится жизнью. – Кейт нарисовала букву R, продлила палочку, как и след слезы, и пересекла черточкой. R. – Вы по-прежнему рисуете Око Гора на рецептах.