Чёрное сердце - Архелая Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она ткнула пальцем в мой лоб, на котором еще слабо виднелся знак Смерти.
А я просто смотрела на нее, пожилую женщину, сидящую в кресле, и сжимающую крепко набалдашник трости, и не могла найти слов. Руки сами собой сжались в кулаки; хотелось закричать от вселенской несправедливости, от обиды и горечи, терзавших мое сердце.
– Филипп де Рандан едет сюда. Он хочет убить вас.
Леди Мойра вскинула голову.
– И что же ты, Стела? Чью сторону ты примешь? Защитишь меня или будешь ждать, когда восторжествует справедливость?
– Я не дам ему навредить вам, – я улыбалась, но в глазах моих стояли слезы, – я буду защищать вас, пока стою на ногах. Я остановлю его. Но хочу, чтобы вы знали. Филипп де Рандан – моя истинная пара.
Леди Мойра приоткрыла рот, удивленно подалась вперед. Впервые в ее глазах появилось что-то, похожее на сочувствие и раскаяние.
Уходя, я добавила:
– Вы позволили мужу и сыну творить зло и сами совершали преступления, прикрываясь своей любовью и желанием защитить их. Но иногда лучший способ спасти кого-то – это не дать ему потерять свою душу. Мое счастье не стоит столько жизней. И ваше не стоило.
Глава 19
Опустошенная, я спустилась вниз, и прошла в свою комнату, едва стоя на ногах. По пути встретились две служанки – с криком они бросились ко мне, но я взмахом руки отослала их прочь.
«Прочь, прочь, прочь…», – крутилось в моей голове. Дойдя до комнаты, которую я считала своей, обессиленно повалилась на кровать. В таком виде меня застал Энтони – брат вошел без стука, и мрачно прислонился к стене, с беспокойством глядя на меня.
– Стела?
Я встрепенулась, и села на кровати, обнаружив, что лежу в дорожной одежде, и даже не удосужилась умыться.
– Стела, с тобой все хорошо?
Я прикусила губу, чтобы не разреветься, и отрицательно мотнула головой.
– Боги, да что с тобой?
Энтони присел рядом, притянул меня к себе, успокаивающе погладил по голове.
– Сестренка, расскажи мне все. Я помогу, обещаю.
– Когда ты приехал? – резко спросила я, отстраняясь. Рональд сказал, что Энтони нет в замке… Но если он здесь, то и Виринея…
– Мы с Рини приехали только что. Рональд сообщил мне о твоем возвращении, и я поспешил к тебе.
– А твоя жена? – холодея, спросила я.
Если Филипп об этом знал… Если он знал, что Энтони и Рини вернутся сегодня, то лучшего момента для нападения не представится.
– Рини плохо себя чувствует. Собственно, мы вернулись-то по этой причине, – широко улыбаясь, поведал Тони. – Стела, я скажу тебе, но только никому, ладно? Мы хотели объявить об этом за ужином… Хорошо, что ты тоже приехала.
Лицо Тони перед моими глазами расплылось, мир стремительно стал терять четкость.
– … Виринея беременна, Стела. Я скоро стану отцом! Стела? Стела, почему ты молчишь?
Бледнея, я ухватилась за его рукав.
– Энтони, вы должны уехать… Как можно быстрее.
– Что? Зачем? – недоуменно нахмурился брат.
– Это важно, Тони. Просто поверь мне, – сбивчиво заговорила я. – Вы должны немедленно…
Со верхнего этажа донесся дикий крик. Вздрогнув, мы с братом наперегонки бросились туда, откуда доносился звук.
Кричала перепуганная насмерть служанка, стоя в коридоре, напротив комнаты леди Мойры. Рядом валялся поднос с чаем, коричневая жидкость залила дорогой ковер, вокруг белели осколки.
– Тихо, – рявкнул Энтони. – В чем дело?
– Там… Она… Л-леди М-мойра, – запинаясь, служанка ткнула рукой вперед. Я невольно проследила за направлением ее пальцев, и шагнула внутрь.
Леди Мойра сидела в своем любимом кресле, откинувшись на спинку. Лицо ее было умиротворенным, словно она спала, рука безвольно свесилась вниз. На столике стояли горящие свечи, расплавленный воск капал на стопку писем.
Я втянула носом воздух. Все чувства разом обострились, зрение обрело предельную четкость. Магия внутри заворочалась, ощутив присутствие родной сестры.
Смерть.
Энтони, как и я, сразу понял, в чем дело. Захлопнув дверь перед служанкой, он приблизился к бабушке и взял ее за руку.
– Еще теплая, – промолвил он.
– Она…
Я не смогла договорить, замолчав на полуслове. Брат кивнул, и указал на пузырек, притаившийся за свечой.
– Она сделала это сама.
Энтони взял в руки стопку писем, просмотрел их и продолжил, старательно контролируя себя:
– Бабушка оставила прощальное письмо каждому. Мне, дяде, тебе, Рини и даже Присцилле. Держи.
Он протянул мне небольшой конверт, который я машинально приняла. Сам сел на кровать и, сломав печать, углубился в чтение. Его письмо было самым большим – лист развернулся почти до колен, но Энтони прочел его быстро, и поднял глаза на меня.
– Арист де Рандан, его внук, собирающийся мстить… Это правда?
Я кивнула.
– Бабушка пишет, что виновата в смерти этой семьи, и хочет уйти из жизни сама, чтобы смыть свой позор. Она просит никому не рассказывать о причине своей смерти.
– Но…
– Мы так и сделаем, – в голосе Тони появились властные нотки. – Филипп – твоя пара?
Я снова кивнула.
– Значит, тебе он не причинит вреда. И все же…
Энтони заколебался, задумчиво смотря на меня, и шагнул ко мне. Взяв мои руки, сказал:
– У тебя почти не осталось магии. Истощила весь запас, пока добиралась сюда?
– Да. Два переноса, и до этого я сражалась с огненным магом…
Магия брата стала плавно перетекать ко мне.
– Что ты? Зачем, – пробормотала я. – Тебе понадобятся силы!
Я попыталась вырвать руки, чтобы остановить передачу сил, но брат держал мои ладони крепко.
– Энтони, ты сам сказал: Филипп не причинит мне вреда!
– Я не буду рисковать сестрой. При встрече с ним у тебя должны быть силы, – отрезал Тони.
Когда он закончил, я почувствовала себя всемогущей – вот сколько магии клубилось во мне. Тряхнув головой, я шагнула к выходу из комнаты, следуя за братом.
– Я к Рини, – бросил он. – Мы будем в гостиной. Хочу, чтобы она была на виду.
– Я выйду к воротам.
– Что? Нет!
– Да, – твердо сказала я. – Я смогу его остановить. Я поговорю с ним, расскажу о смерти леди Мойры. Разве ты не понял? Она сделала это, чтобы защитить нас всех! Покончила с собой, чтобы Филипп не тронул остальных! Энтони, если есть возможность решить все мирным путем, я воспользуюсь ею. И не смей меня останавливать. Сил у меня достаточно, и Филипп не тронет меня. Позаботься о жене и ребенке.
Несколько секунд брат смотрел в мои глаза, затем кивнул
