Земля за океаном - Василий Песков

Чтобы легче были нанизывать этот бисер на нитки маршрутов, все пространство Америки разбито на девять туристских зон, получивших цветистые титулы: «Страна Великих Озер», «Земля Джорджа Вашингтона», «Восточные ворота», «Новая Англия», «Юг», «Граница Запада», «Старый Запад», «Дальний Запад», «Острова».

Автомобиль – краеугольный камень всей индустрии туризма. Эта главная шестеренке вертит весь механизм. Прокладка маршрутов, строительство кемпингов, дорог и мотелей, все экономические расчеты строятся на том, что 90 процентов путешествий в Америке совершается в автомобиле.

Нынешний лагерь туристов – это прежде всего лагерь автомобилей. Тут может стоять и палатка, но возле палатки непременно автомобиль. А чаще палатку заменяет жилой прицеп, или сам автомобиль оборудован так, что ты в нем едешь, а стал на прикол – можно жить. Прикол (кемпинг) – это нечто вроде стоянки для дач на колесах. К твоей площадке подводят воду, канализацию, тут может быть душ, прачечная, холодильник со льдом, лавочка первых необходимостей. По данным ведомства мистера Данфорда, в Соединенных Штатах 150 тысяч кемпингов частных и государственных. Они, естественно, платные.

Мы посетили пять таких лагерей. Главное впечатление, как это ни покажется странным, – чрезмерность удобств. Временами кажется, что человек упивается набором всего, что привез сюда из города на колесах. Весь городок автомобилей, палаток, прицепов слегка напоминает ярмарку тщеславия. И мы вполне понимаем ребят-ходоков с рюкзаками, которые морщились при слове кемпинг.

У этих «пристаней на природе» есть, однако достоинство, которое следует взять на заметку. Они сохраняют природу от «потравы автомобилями». Только тут, на приколе, на отведенной тебе площадке, ты можешь поставить машину.

Существует, однако, в Америке и проблема опасного вездеходства. С последние годы промышленность усиленно выпускает разного рода новинки повышенной проходимости – вездеходы, пустынеходы, болотоходы, дюноходы, снегоходы, сверхлегкие самолеты и вертолеты, суда на воздушной подушке. Техника эта находит широкий спрос – кто не соблазнится проникнуть в малодоступный мир болот, снегов и пустынь! Но что будет с хрупкой жизнью этих районов? Вчера еще защищенная недоступностью, завтра она будет растоптана грозной моторизованной любознательностью. Понимают ли это в Америке? Понимают. Но защитникам природы противостоят все те же «700 компаньонов» – открывай Америку, гони деньги! И хотя три четверти всей территории США – частная собственность, куда не пустят не только с мотором, но даже босого, джинн вездеходства опасен, вернуть в бутылку его непросто. И это тоже надо взять на заметку.

Механизм американской индустрии туризма громаден. В беглых заметках коснуться каждой из «шестеренок» почти невозможно. Но даже невооруженным глазом видно: туризм – это мощный рычаг экономики. Туризм влияет на образ жизни американца, на его представление о мире и о своей стране, туризм помогает решать проблемы здоровья, проблемы свободного времени и занятости людей. Охрана среды непосредственно связана с миграцией массы людей. Туризм влияет на формы хозяйственной деятельности, коммуникации, использование земли…

Немаловажный вопрос: всем ли доступно «открытие Америки»? Короткий ответ таков: всем, кто может платить. Стандарты жизни в Америке высоки. Отпуск с дальней поездкой может позволить себе средней руки чиновник, квалифицированный рабочий. Но вот лежащее на виду, заметное без каких-либо исследований явление. По мере удаления от восточного побережья на запад перестаешь встречать негров. У Ниагары их еще видишь, а в туристском водовороте Йеллоустонского парка – мекке всех путешественников – негров встречаешь не чаще, чем в Москве на улице Горького. Большинству негров отрывать Америку не на что. К этому же числу «неподвижных» людей относится официально признанная беднота (восемь процентов населения США). И хотя бедность в Америке – это не бедность, например, Индии, паруса путешествий шьются все же не из однодолларовых бумажек. И потому большие пространства Америки для некоторых ограничены продымленным жилым кварталом, в лучшем случае островком зелени где-нибудь на краю города. И есть люди, для которых открытие Америки – это мучительный поиск работы.

«Всякому свое», – сказал бы на это мистер Ральф Данфорд. Но разговор не коснулся людей, «не имеющих паруса». Для компании «Открывай Америку» эти люди просто не существуют.

Не существуют практически для компании и хайкеры-пешеходы. На вопрос об этих энтузиастах Данфорд снисходительно улыбнулся:

– Ими не занимаемся…

Мы даже не стали спрашивать – почему? Компания доит корову, которая доится. А что возьмут «700 компаньонов» с туриста, у которого в рюкзаке зажигалка, баночка кофе, пакет «цыпленка с картошкой», а сам рюкзак, единожды купленный, служит полжизни. Об Аппалачской тропе представитель компании знал только то, что она есть и что это «национальная гордость Америки». Об остальном он посоветовал справиться у самих хайкеров. Так мы снова попали в круг пешеходов.

Президент Потомакского клуба Аппалачской тропы готовит на плитке фирменное блюдо клуба – поджаренный сыр. За этой нехитрой закуской мы и ведем беседу. Эдварду Гарвею за пятьдесят. Много лет он работал бухгалтером, сейчас служащий магазина туристского снаряжения. Президентство в клубе (на нашем языке – общественная работа Гарвея) – его страсть и, можно сказать, главное содержание жизни. Он прекрасно знает тропу, потому что прошел ее от начала и до конца.

С помощью Гарвея окинем взглядом это необычное географическое понятие – пешеходную тропу на тысячи километров. Идея ее родилась в самом начале этого века, когда цивилизация запрудила пространства с запада и востока от Аппалачей и начала подниматься вверх по горам. Вершина хребта оставалась еще не тронутой человеком, и лесничий Бентон Маккей предложил учредить нечто вроде заповедника для пешеходов – проложить тропу через все Аппалачи. Если бы по Америке можно было ходить где вздумалось, идею лесничего вряд бы заметили. Но на плотно освоенных землях восточной части страны всюду сидели частники. Гребешок гор оставался почти единственным местом для дальнего пешего путешествия. К тому же более живописной тропы невозможно было придумать. Энтузиасты взялись за прокладку ее.

Кое-что было уже готово – на многих участках Аппалачи давно освоены пешеходами, – но большую часть маршрута тропили заново. По трудоемкости это, конечно, не прокладка шоссе, но хлопоты были все же немалые. Старались использовать звериные и охотничьи тропы, лесные просеки, участки «великой военной тропы индейцев». На крутых каменных склонах прорубали тропу-карниз. К 1922 году пешеходная нитка от штата Мэн на северо-западе до конца Аппалачей на юго-востоке в Джорджии была готова. И сразу же сделалась любимым местом для ходоков и любопытным географическим явлением.

Тропа пересекает четырнадцать штатов, два национальных парка и восемь лесных заповедников. Проходит она по разным природным зонам страны. На севере – хвойный дремучий лес и озера в каменном ложе («почти скандинавский пейзаж»). На юге – кудрявая зелень жаркого пояса. На тропе есть подъемы, завалы камней и осыпи, где, по словам Гарвея, надо быть горным козлом. И есть пологие склоны с мягкой травой, доступные детям и старикам. Можно назвать вместе с тропическим пеклом и участки, где ледяной ветер достигает ста метров в секунду, а снег выпадает двадцатиметровым пластом.

Но самое главное состоит в том, что на этой дорожке идущий чувствует себя наедине с нетронутой дикой природой. Рядом – справа и слева – разлито море человеческой деятельности. Но волны ее лишь изредка забегают на заповедную жилку. Пешеходу трудно поверить, что он идет по самой населенной части Америки (по обе стороны Аппалачей живет 120 миллионов людей). Тропа иногда вьется по фермерским землям, можно с тропы увидеть поселок, бывает, на коротком участке ее съедает шоссе, и только колышек с буквами «АТ» сигнализирует путнику: одно усилие – и ты снова увидишь дорожку шириною в полтора метра.

Человеческая деятельность выжимает снизу к тропе животных. Тут, вблизи пешеходов, они чувствуют себя в безопасности и даже пытаются поживиться кое-чем из туристского рюкзака. Гарвей рассказывает, самое крупное приключение у него было с лосем: «Проснулся в шелтере, а в проеме стены – большая рогатая голова».

От тропы на всем протяжении ответвляются узкие тропы к ручьям, в тайники леса, к площадкам, с которых открываются панорамы горных земель.

Тропа обжита пешеходами. Колоритные названия мест: «Птичья скала», «Ущелье старой кобылы», «Водопад молочный», «Поляна индейцев», привалы «Шабаш» и «Духовка» – свидетельство того, что ходок с рюкзаком – всегда очарованный странник. Фантазия, шутки и приключения – главные его спутники.