Наша личная война - Лев Пучков

Чёрт побери, я об этом даже и не подумала! Вот дубина! Вот так значит, да… Ну, сейчас посмотрим, насколько крепкие у тебя нервы, весёлый ты наш.

– Ты сейчас звонил Шестому?

– Странный вопрос, девушка! А как бы я…

– Шестой улетел к родителям. Немедленно поменяй трубу.

– Ты… Ты что сейчас сказала?! Ты пьяна, что ли?

– Помой уши, мальчик. Повторяю: Шестой улетел к родителям. Я жду звонка кого-нибудь из Восьми. И немедленно поменяй трубу!

Я отключилась. Представляю, какой у них там сейчас начнётся переполох.

– Алдат звонил Саладину? – Аюб презрительно хмыкнул. – Ну не дебил ли?

– Они ничего не знают, – я передала ему трубку. – Знаешь, я боюсь. Давай-ка сам…

– Нет проблем, – Аюб взял трубку. – Давай таблицы.

– Не боишься?

– Я?! – Он был вполне искренен, на лице блуждала пренебрежительная усмешка. – Знаешь – боюсь только Деда. Это сверхчеловек, его не стыдно бояться. А эти наши чабаны для меня вообще не авторитет. Одно название – ГКО. Сидят третий год в горах, шашлык жрут, спят целыми днями, нос боятся высунуть. Пользы от них – как от мула приплод…

В этот раз позвонили быстро, минуты через три после того, как я отключилась. Аюб коротко переговорил, повторил насчёт несвоевременного отлёта Саладина к родителям, сказал, что подробности – не по телефону. Затем отдал мне телефон и уселся за руль.

– Поехали. Нас будут ждать в Первомайской…

В Первомайскую мы приехали в сумерках – Аюб сворачивал с трассы перед каждым блокпостом и далеко объезжал по бездорожью, он почему-то думал, что нас после всего этого должны искать. Я успела подремать, немного расслабилась и стала чувствовать себя увереннее. Хорошая машина – джип. Зачем ставить посты, если их можно запросто объехать на таких машинах? У федералов наверняка совсем немного таких, как эти страшные люди-призраки, в основной массе весь воинский контингент – растяпы и дилетанты, такие, как Аюб, обматывают их вокруг пальца. Значит, можно жить и бороться. И насчёт Деда, если хорошенько подумать, не всё потеряно…

В Первомайской нас встретили, проводили в тот дом, где мы давеча встречались с Саладином. Я думала, что там будет кто-нибудь из Восьмёрки или теперь уже Семёрки. Хотя нет, свято место пусто не бывает, назначат кого-нибудь другого. В общем, из больших никого не было, а ждали нас там моджахеды. Они забрали у Аюба оружие, посадили нас в другой джип и под охраной ещё двух джипов куда-то повезли. Куда – не сказали, но, судя по направлению, куда-то на юг.

Ехали мы очень долго, много раз объезжали блокпосты по полям, как это недавно делал Аюб, и на место прибыли, когда уже была глубокая ночь.

Мы были в каком-то горном селе. Стояла ясная ночь, каждая звёздочка на небе видна, было холодно. Невдалеке виднелись заснеженные шапки гор.

– Ведено, что ли? – пробормотал Аюб.

Нас отвели в большую усадьбу, в глубине которой мерно гудел дизель. В просторной гостиной одноэтажного кирпичного дома нас ждал… Шамиль. Он сидел в кресле у работающего телевизора, на вид был очень мирный, в домашней душегрейке и толстых шерстяных носках, больная нога покоилась на пуфике. Рядом стояла тумбочка, к которой была прислонена его трость. При нашем появлении Шамиль не встал, здороваться тоже не пожелал, лишь молча кивнул на диван – садитесь, мол. Четверо моджахедов, которые нас привели, остались стоять по обеим сторонам от двери.

У меня вдруг нехорошо затрепетало сердце и заныло в груди. Отчего-то мне такой приём не понравился… Шамиль мельком глянул на Аюба и долго рассматривал меня. Я бы даже сказала – неприлично долго.

– Ну, рассказывай, – Шамиль наконец перевёл взгляд на моего спутника.

Аюб начал рассказывать. Я была потрясена переменой, которая произошла в нём. Сейчас мой придурковатый дружок был преисполнен торжественной скорби, в глазах его поселилась великая тоска, голос был глух, как будто он старался сдерживать слёзы. Вот ведь артист! Так искренно изображает горе, словно и в самом деле скорбит об утрате.

У Шамиля был очень спокойный взгляд. Ничего нельзя прочитать в нём, смотрит свысока, без всяких эмоций, будто орёл на горе сидит, а ты внизу стоишь и задрал голову, чтобы его видеть. Выслушав Аюба, он кивнул, погладил бороду и сделал вывод:

– Значит, Саладин стал шахидом. Деньги мы потеряли. Деда тоже потеряли… Потому что теперь мы не можем с ними общаться, пока достойно не отомстим. То есть мы потеряли очень много. Так?

Аюб молча развёл руками, взгляд был виноватый, будто он готов был взвалить всю ответственность за произошедшее на свои плечи.

– Мы очень много потеряли, – повторил Шамиль. – И потеряем ещё. Чтобы отомстить за Саладина, придётся положить целый отряд моджахедов и пролить много крови невинных людей. Но это наша обязанность, нохчалла[26], значит, нам в любом случае придётся это сделать. Денег, конечно, жаль, но это не самая большая беда… Почему всё-таки все умерли, а вы остались живы?

Вопрос прозвучал неожиданно. Ведь говорил он вроде бы о другом, а тут вдруг – нате вам!

– Но я же объяснил! – Аюб опять развёл руками. – Нам повезло. Саладин сказал, чтобы я остался прикрывать тыл. Когда всё началось, я прыгнул в последнюю машину, а она уже там сидела… Двигатель работал, я врубил скорость, и мы умчались…

– Да, повезло вам, – кивнул Шамиль. – Но не очень. Я сказал, деньги – не самая большая беда. Беда в том, что без Деда наш план равен нулю. Все затраты, все потери – впустую. Вызволить его из этого гадюшника мы не в состоянии, даже если пойдём штурмом на Джохар. А заменить его не может никто. Потому что это – Дед… Так вот, это и ваша беда. Вы мне больше не нужны.

Тут Шамиль кивнул моджахедам. Те взяли оружие на изготовку и направили на нас стволы. Один из них – видимо, старший охраны – буркнул, обращаясь к нам:

– Давай, на выход.

– За что, Шамиль? – Голос Аюба задрожал от обиды. – Я же всё рассказал! Что мы сделали не так?

– Вы остались в живых, – бесстрастно ответил Шамиль, сузив глаза. – А Саладин, который в десять раз лучше всех вас, стал шахидом. Это неправильно. Должно было случиться по-другому, и сейчас мы это исправим.

Нормальная логика, правда? Мне уже пугаться дальше было просто некуда, я и так была готова к самому худшему. У Аюба в глазах запрыгали знакомые чёртики: сейчас будут выводить – обязательно нападёт на охрану и будет драться до последней капли крови. Один он много не сделает, это вотчина Шамиля, и нам придётся воевать со всем селом…

А мне вдруг резко расхотелось умирать. У меня есть дети, которым без матери будет очень трудно в жизни – они ещё не скоро встанут на ноги… У меня есть Дед, который без меня наверняка умрёт в застенках личной тюрьмы Кадырбековского клана. У нас есть десять миллионов баксов, которые сгниют под слоем навоза… В такой ситуации любой, даже самый идиотский и фантастический, план годится, чтобы попробовать остаться в живых.

– Мы вызволим Деда и при этом достойно отомстим, – торопливо выпалила я, боясь, что меня выволокут прежде, чем успею что-нибудь сказать. – Так отомстим, что весь мир будет долго говорить об этом.

– На выход! – повторил команду старший охраны и, подскочив сбоку, приставил ствол автомата к голове Аюба. – Берите её, чего встали?

– Стой, – не меняя тона, скомандовал Шамиль. – Пусть скажет.

Моджахеды отступили к дверям, но стволы не опустили, а старший так и остался возле Аюба.

– Ты сказала, что «мы вызволим Деда»? – Шамиль посмотрел на меня как-то по-особенному. Как будто на кучу мусора, в которой вдруг заметил что-то нужное.

– Да, я сказала. Есть план.

– Ага… Ты заместитель Деда, правильно я понял?

А за каким чёртом, интересно, я здесь, если это не так? Такой умный, а вопросы задаёт совсем дурные. Пусть я буду заместителем и, вообще, кем угодно. Мне бы сейчас только выжить!

– Да, я правая рука Деда. И у меня есть план, как совместить полезное с приятным. То есть достать Деда и устроить такое, от чего весь мир вздрогнет.

– Интересно, – Шамиль поудобнее расположился в кресле и скрестил руки на груди. – И чего это ты могла такого придумать, до чего я не додумался сам? Давай, рассказывай!

Я начала излагать свой план. Он мелькнул у меня в голове, ещё когда ехали с Аюбом в Первомайскую. Я тогда выспалась и от нечего делать стала перебирать все возможные варианты развития событий, в том числе и самые невероятные. Скажу сразу, план был просто из разряда фантастики, но излагала я его чётко и в деталях, так что выглядело всё это довольно правдоподобно. Аюб смотрел на меня, раскрыв рот, Шамиль недоверчиво качал головой, но слушал. Когда я закончила, он немного подумал, потом уточнил:

– Слушай… Ты не сумасшедшая?

– Ты, наверно, знаешь, где я проходила подготовку, – привела я веский довод в своё оправдание. – Наверно, знаешь, чем я занималась в последнее время. И возможно, догадываешься, что Дед не стал бы брать с собой в качестве первого помощника кого попало.