Наша личная война - Лев Пучков

– Хум дац… Цаа хум ца го. Цаа хум цахез.

– Ну и заеб…сь! Давай, моссу хяна.

– Со кята, амир…

Пулемётчики неспешно легли и принялись возиться, втыкая перед собой срезанные ветки – маскировались.

– И что говорят? – не выдержал изнемогавший от любопытства Вася.

– Серый, что говорят? – передал по цепи Петрушин.

– Как обычно, – пожал плечами Серёга. – Командир ругается матом. По-русски.

– Почему ругается? – насторожился Петрушин. – Что-то не так?

– Нет, всё так, – Серёга хмыкнул. – Ругается, потому что доволен.

– И чем доволен?

– Нами. Вернее, омоновцами. Пулемётчики нас не обнаружили. Говорят, ничего не видно. Ничего не слышно. И вообще – ничего.

– Ну и зашибись, – порадовался Петрушин. – Уж как мы, «омоновцы», довольны, что вы довольны… Ты как?

Вопрос был уместен. Серёга отправился на операцию в бинтах, утром Петрушин видел, что он принимал таблетки. Парень он, конечно, двужильный, как и сам Петрушин, но, вообще-то, после такого ранения лучше некоторое время поваляться на базе.

– Я в норме, – обнадёжил Серёга. – Нагрузки нет, метаться не надо. Лежи себе и смотри, может, даже стрелять не придётся. В общем, справляюсь…

В 14.45 со стороны Петропавловской показалась кавалькада – четыре импортных внедорожника на большой скорости шли к каналу, держа между собой короткую дистанцию.

– Так и не вылезли, уроды, – сокрушённо пробормотал Петрушин, снимая со ствола «ВАЛа» полиэтиленовый пакет. – Ну ничего, сейчас повеселимся…

«Духи» тотчас же отреагировали на появление противной стороны. Из посадок выехали три одинаковых джипа «Чероки» и развернулись к каналу задницами. Первые два встали на «лысом» пятаке, один – метрах в пятнадцати от моста, заехав колёсами на правую обочину, второй – метрах в десяти от первого, на левой обочине. Третий, замыкающий, развернувшись, вдруг поехал обратно и остановился в начале посадок. И таким образом выпал практически из всех секторов: от снайперов его закрывали деревья, а обе группы «каскадовцев» не могли видеть цель из-за перегородивших дорогу двух первых джипов.

– Вот же умный, чмо! – заволновался Петрушин. – Ты его видишь, Серый?

– Вижу, – доложил Серёга, приложившись к оптическому прицелу своего «ВАЛа». – Но немного. Вижу лишь правый габарит и небольшой фрагмент правой корпусной грани. Он чуть-чуть боком стоит, влево повёрнут градусов на десять.

– Ну, слава яйцам! – облегчённо вздохнул Петрушин. – Значит, не зря мы тут. Держи, это твой «объект».

– Бак не достану, – усомнился Серёга.

– И не надо бак! Держи всё, что будет выходить из правых дверей. Дарю, это всё твоё.

– Спасибо, брат. Ты такой добрый…

Из двух первых джипов вышли вооружённые бойцы и рассредоточились по обеим сторонам дороги, образовав полукруг, центром которого была первая машина. Кавалькада «администраторов» тем временем уже подъехала к полевому стану.

Распахнулась правая дверь «хитрого» джипа, на дорогу спрыгнул молодой мужчина, лениво потянулся и пару раз махнул руками, разминая суставы.

Серёга вздрогнул, зажмурился на секунду и вновь приложился к прицелу.

– Это точно ты или это от контузии? – не удовлетворившись разрешающей способностью прицела, Серёга достал из «разгрузки» крохотный бельгийский бинокль с двадцатикратным увеличением и направил его на товарища у «хитрого» джипа.

Товарищ у джипа был похож на выданные накануне Лаптевым фото. Но фото вообще так себе – нечто усреднённое, патлатое, некачественное… Сейчас, при визуальном контакте, он был похож ещё кое на кого. Если смотреть в двадцатикратный бинокль, когда лицо «объекта» словно бы в семи метрах от тебя, и представить, что с этого черепа убрали бородку и остригли под «ноль» роскошную шевелюру, делающую товарища похожим на Че Гевару…

В этот момент товарищ «Че» поднял руку и поманил кого-то пальцем. Длился сей жест от силы две секунды, но этого было достаточно, чтобы Серёга через бинокль сумел рассмотреть татуировку на тыльной стороне правой ладони. Неприхотливая такая татушечка: два скрещённых ятагана лезвиями вверх и посреди – голова тигра.

– «Аргус» – «Пятнадцатому», – не раздумывая ни секунды, прошипел в рацию Серёга.

– Уху ел?! – ужаснулся Петрушин. – Ты че творишь, придур?!

Лаптев, сидевший в «УАЗе» Иванова, тоже вздрогнул и скорчил такую гримасу, словно его прямо сейчас пообещали расстрелять.

– На приёме «Аргус», – полковник с большим трудом сдерживался. – Это должно быть о-очень важно, чёрт тебя задери!

В этот момент кавалькада приблизилась на двадцать метров к мосту и остановилась на правой обочине. «Администраторы» стали покидать машины, потянулись к головному «Лендроверу». Из «Лендровера» вышел Аликпер и под прикрытием двух гвардейцев с пулемётами направился к мосту…

– Опознан объект номер один, – бесстрастным голосом доложил Серёга. – Это Саладин, шестой из Восьмёрки.

…Саладин коротко переговорил с подбежавшими к нему двумя бойцами и двинулся в направлении моста. Бойцы шли спереди, прикрывая амира своими телами…

– Вот так ни хера себе… – возбуждённо пробормотал Лаптев и вновь нажал передачу: – «Первый» – подтверди!

«Первый» – командир штурмовой группы, в своё время имел личный контакт с Саладином. Полтора года назад он принимал участие в обмене двух пленных боевиков на офицера ГРУ, захваченного «духами» при выполнении индивидуального задания. Обменом руководил Саладин. У Лаптева не было причин не доверять своему аналитику, но сейчас был тот самый случай, когда следовало подстраховаться на сто процентов. Сейчас он просто не имел права на ошибку.

– «Первый»?!

– Минутку. – Плахов не видел Саладина – тот только начал движение и пока был скрыт двумя джипами. – У меня – пока ничего.

– Вот мать твою за ногу… – Лаптев достал платок и промокнул вспотевший лоб. – Как всё было хорошо, и тут – на тебе… Надо снайперов предупредить.

– «Волына-раз», «Волына-два»! Пока – отставить. Ждите команды, сейчас разберёмся.

– Принято, – отозвался «Волына-1» – командир снайперской группы. – Ждём…

…Серёга продолжал наблюдать за Саладином в бинокль. Из «хитрого» джипа вышли ещё двое – здоровенный мрачный красавец в штатском, с автоматом на плече, и кто-то ещё. Того, второго, Серёга толком рассмотреть не сумел, его закрывала дородная фигура красавца, который направился вслед за Саладином.

Саладин обернулся и вдруг на миг остановился – отдал короткое распоряжение красавцу, ткнув пальцем в сторону джипа. Выглядело это как команда собаке, типа – место, сволочь, охраняй! В джипе что-то такое важное? Красавец обиженно вздёрнул подбородок, пожал плечами и, развернувшись, пошёл обратно. И спустя две секунды перестал заслонять того, кто остался у джипа.

– Ой! – Серёга вновь вздрогнул и зажмурился. – Чёрт! Что это со мной сегодня?

– Че такое? – нервно дёрнулся Петрушин. – Ты опять какой-то призрак увидел?

У задней двери джипа, справа, стояла дама. Из-под чёрного платка выбивалась непослушная рыжая прядь. В руках дама держала сумочку и смотрела прямо на Серёгу. Вернее, смотрела она, конечно же, просто в сторону моста, но качественная оптика сообщала её взгляду некую зловещую направленность…

– Это она, – прошептал Серёга. – Я был прав!

– Кто – «она»? – возмутился Петрушин. – Ты не бредишь ли, Серый?

– Та дама, у чайханы… Это она!

…Саладин поравнялся со вторым джипом и влез наконец-то в сектора штурмовой группы – совместно с «прикрытием». Аликпер со своим «прикрытием» мялся в самом начале моста. На середину он идти не собирался, пребывая в готовности в любой момент рухнуть наземь и ползти обратно к машине…

– Подтверждаю, – раздался в эфире уверенный голос Плахова. – Если убрать неуставную причёску и бороду – точно он.

– Ну вот, такие дела… – пробормотал Лаптев. – Значит – он.

Полковник размышлял буквально пять секунд, на большее просто времени не было. Персона такого ранга – светлая мечта любого ликвидатора, неважно, к какому ведомству он принадлежит. Точнее, прямой контакт с такой персоной, когда над головой не висят вездесущие мудрые чиновники, в первую очередь думающие о целесообразности использования данной персоны и открывающихся в этой связи захватывающих перспективах в отношениях с противной стороной. Можно без преувеличения сказать, что это был самый настоящий звёздный час бывшего «каскадовца» Лаптева, который в данный момент случайно оказался самым главным в столь странной ситуации, не скованный никакими параграфами… И вообще, волен был поступать как душе угодно.

– Всё, плакали наши денежки, – шумно выдохнул полковник и рявкнул в рацию: – Внимание – циркуляр! «Неприкасаемый» «духов» – цель номер один! «Волыны» – по графику. Всё. Потрудимся же, братие…