Наша личная война - Лев Пучков

– На тебе лица нет, звезда моя, – Аюб вырвал меня из плена мрачных размышлений. – Веселее! Мы остались живы и сохранили всё до последнего цента.

– Они все умерли… – пробормотала я. – А ты… ты ведь прикрывался мной как щитом!

– Да, прикрывался, – с обычной лёгкостью ответил Аюб. – Обстоятельства так сложились…

Точно! Я сказала это наобум, просто в голову пришло. И сейчас же осмыслила невольно вырвавшуюся фразу. Ведь наш проворный воин Аюб и в самом деле использовал меня как живой щит! Откуда он знал, что спецназ федералов не станет стрелять в женщину? Он же не мог читать их мысли! А если не знал точно, то что получается? Значит, он рассчитывал, что моё тело примет в себя пули, предназначавшиеся ему… И это – после всего, что мы вместе пережили?!

– О Аллах… Какая же ты сволочь!!! Ты даже представить себе не можешь, как я тебя ненавижу…

– Да ну, звезда моя, перестань! – Аюб был радостно возбуждён, даже рана не могла испортить его приподнятого настроения. – Ты просто расстроена, я прекрасно понимаю. Это, конечно, ещё то испытание… Не каждый день на твоих глазах умирает такая куча отличных бойцов! Но главное ведь – конечный результат, верно? Мы живы, с деньгами…

– Засунь эти деньги себе в задницу, – прошептала я, уже не имея сил злиться – чувствовала себя так, как будто по мне локомотив проехал. – Пусть ими заполнят твою могилу…

В доме Джамала Идрисова, к которому мы ехали, был траур. Отец его, старый инвалид Магомед, сказал, что Джамала и его людей убили русские, которые приезжали в воскресенье.

– Это был самый сильный спецназ русских, – с горечью сообщил Магомед. – Ты знаешь, что Джамал был хороший воин, его нельзя было просто так убить. Он хотел убить их, но они оказались сильнее. Их было в десять раз больше, чем наших. Целая рота спецназа. Поэтому так и получилось. Они сражались до последнего патрона. Трупы русских устилали весь двор. Инша Аллах…

– Понятно, почему он мне не звонил всё это время, – с обычной лёгкостью заметил Аюб, но, поймав наполненный болью взгляд старика, поправился: – Мы отомстим за него. Русские будут с проклятием вспоминать этот день…

Ещё Магомед сказал, что русские, которые убили Джамала, интересовались вдовами.

Я вспомнила тот день, когда Аюб сжёг семью Бекмурзаевых и странный разговор по телефону, предшествующий этому печальному событию. И прямо при Магомеде закатила скандал. Нет, вовсе не потому, что старик соврал – Джамал, помнится, сказал, что русских всего трое и с ними две женщины. Это обычное преувеличение, когда родственники хотят выставить своего погибшего хорошим бойцом, и скандал был адресован, конечно же, не пришибленному горем старику.

Тут важнее всего был «объект» интереса русских. Аюб, с присущей ему легкомысленностью, не счёл нужным сообщить мне, с какой целью пожаловали русские к Джамалу. Сказал – это не по нашему делу, какие-то совершенно посторонние посетители.

А теперь стало ясно, что те опасные гости как раз интересовались самым главным. И если они втроём сумели убить Джамала и его людей, которые наверняка хорошо подготовились и устроили засаду… Значит, это были, скорее всего, именно те невидимые убийцы, что подстерегали нас сегодня возле моста. А если это были те самые люди-призраки… Страшно даже думать дальше! Получается, что нас обложили со всех сторон и петля вот-вот затянется…

В общем, я была в истерике. Не желала слушать ничего, брызгала слюной, старалась вцепиться Аюбу в лицо и визжала, как беременная ослица. Аюб был терпелив, успокаивал меня, объяснил старику, что мы только что чудом избежали смерти и я до сих пор не могу прийти в себя. Магомед понял всё правильно – для наших женщин вполне характерна такая реакция на несчастье. Покричат, успокоятся, через час пойдут заниматься домашними делами…

Мы пробыли там часа полтора. Я наконец успокоилась, мы сделали Аюбу перевязку, покушали и отправились дальше. Выехав за село с той стороны, где не было поста федералов, мы остановились – настал самый неприятный момент, когда надо было докладывать кому-то из Восьмёрки, что Саладина нет в живых.

– Слава Аллаху, деньги сохранили, – сказала я, доставая телефон Деда. – Только это нас и спасает.

– Какие деньги, красавица? – Аюб изобразил удивление. – Их забрали федералы!

– У тебя память отшибло. – Я не сразу и поняла, в чём дело. – Это машина Саладина, деньги здесь…

– А кто теперь знает, что Саладин ехал именно в этой машине? – Аюб заговорщицки подмигнул мне. – Мы с тобой прыгнули на ту, что была ближе всех, и удрали. А машина с деньгами осталась у моста. Так что эти деньги теперь делят наши предатели с теми федералами.

Я сначала не поверила. Вышла из машины, открыла багажник… точно, нет денег! Они лежали в багажнике, в двух дорожных сумках и «дипломате», который планировали вручить Аликперу в качестве задатка.

Я достала свой пистолет, направила его на Аюба и потребовала объяснений. Аюб, довольно улыбаясь и совершенно игнорируя пистолет, рассказал, как он спрятал деньги. Вышел, как будто в туалет, из «дипломата» высыпал деньги в одну из сумок, уложил сумки в чехол от сиденья и зарыл в сарае, сверху навалил навоз. Магомед не в курсе, никто вообще ничего не видел. Только он, Аюб, знает, где эти деньги. Ну, теперь и я знаю…

Мне показалось, что он окончательно сошёл с ума. Стоял и довольно улыбался, глядя на меня взором победителя. Первое желание было – застрелить этого придурка и затем покончить с собой.

– Всё просто прекрасно, красавица моя! – верно уловив моё умонастроение, сказал Аюб уверенным голосом. – Я всё обдумал, это не было случайным порывом. Аликпер сам развязал нам руки. Теперь с ним никто не станет разговаривать, будут сразу убивать там, где встретят. Так что никто и никогда не узнает, куда делись эти деньги. Помнишь, ты сказала, что мы заработаем в десять раз больше? Ты была немножко не права. Мы заработали в сто раз больше!

– Ты хоть представляешь, что с нами сделают за эти деньги? – Я убрала пистолет – рука не поднялась стрелять в эту сияющую от счастья физиономию.

– Ничего не сделают, – небрежно отмахнулся Аюб. – Никто не знает, кроме нас двоих… А ты представляешь, что я мог бы в одно мгновение избавиться от тебя и стать единоличным хозяином этих денег?

Он мгновенно выхватил нож левой рукой и приставил его к моему горлу. Да, я представляю. Этот «волк» может за секунду убить любого опытного воина, не то что слабую женщину, неважно, что правая рука ранена. Но я его совершенно не боялась, даже не моргнула, когда горла моего коснулась отточенная сталь. С некоторых пор этот сумасшедший стал как бы частичкой меня, мы с ним – одно целое, единый организм. Если бы хотел убить, сделал бы это ещё там, когда мы удирали от того проклятого моста.

Аюб смотрел на меня, всё так же ласково улыбаясь. Хмыкнув, он убрал нож, погладил меня по голове и поцеловал в щёку.

– Ты прекрасно знаешь, что я этого не сделаю. Почему? Потому что встретил наконец женщину, которая меня достойна. Таких, как ты, больше нет. Мы будем всегда вместе – ты и я. Я тебе говорил, что мы их всех переживём. Верь мне, звезда моя, мы скоро будем гулять в Анталии.

Я подумала, что гулять в Анталии он будет до первого полицейского. Такие, как он, не приспособлены к мирной жизни, он к концу первой недели безделья подохнет от тоски. Ему место – только здесь, это его стихия. Он это прекрасно понимает и сам, поэтому даже не стал говорить о том, что сейчас мы могли бы никому не докладывать и вообще удрать прямо тут же из страны с этими деньгами.

– Ладно, набирай, – вздохнул Аюб, недовольно скривившись – пришла пора заниматься неприятными вещами. – Будем докладывать.

Я набрала номер связного. Алдат ответил сразу, голос его был спокоен.

– Мне нужен кто-то из Восьмерых, – сказала я, опустив приветствие.

– Всем нужен кто-то из Восьмерых, – Алдат привычно хмыкнул. – Это опять ты?

– Это опять я, – не стала отпираться я. – Давай побыстрее.

– Ух ты, какая нетерпеливая! Жди, тебе перезвонят…

Минут через десять раздался звонок. Это опять был Алдат.

– Извини, девушка, тебе не повезло, – сказал он. – С тобой работает Шестой, больше ни с кем не имею права связывать. А он что-то пока не отвечает. Наверно, занят. Наверно, ты у него не одна девушка. Так что…

Чёрт побери, я об этом даже и не подумала! Вот дубина! Вот так значит, да… Ну, сейчас посмотрим, насколько крепкие у тебя нервы, весёлый ты наш.

– Ты сейчас звонил Шестому?

– Странный вопрос, девушка! А как бы я…

– Шестой улетел к родителям. Немедленно поменяй трубу.

– Ты… Ты что сейчас сказала?! Ты пьяна, что ли?

– Помой уши, мальчик. Повторяю: Шестой улетел к родителям. Я жду звонка кого-нибудь из Восьми. И немедленно поменяй трубу!

Я отключилась. Представляю, какой у них там сейчас начнётся переполох.