Плохая терапия. Почему дети не взрослеют - Эбигейл Шрайер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но совет "дать им самостоятельность" или "поручить им задания, которые максимально повышают их независимость" - это обратная сторона дела. В итоге мы только участвуем в проблеме разрушения наших детей чрезмерным лечением. Вы не даете ребенку независимости так же, как не даете ему уверенности в себе, как бы нам ни льстило, что мы так думаем. В большинстве случаев вы просто уходите с его пути - перестаете вмешиваться, и независимость приходит сама собой.
В нашей захламленной жизни, наполненной банальным общением и бессмысленными оповещениями, путь к более спокойному и здоровому существованию должен начинаться с вычитания. Возьмите все, что вы делаете для своих детей, - всю технику, развлечения и занятия, которые вы планируете, - и выбросьте примерно треть из этого. Наши дети справлялись гораздо лучше, когда у них было меньше отвлечений, меньше стимуляции, меньше надзора, меньше вмешательства, меньше помех, меньше приспособления, меньше воспитания. Масса психологических исследований показывает, что больше всего дети нуждаются в том, чтобы родители (и технологии) перестали их прерывать, контролировать, курировать, отрывая их от органического чуда взросления.
Они не слабые, если только мы сами не сделаем их такими
Перестаньте вести себя так, будто ваш ребенок умрет, если не получит свой полдник; что она развалится на части, если ее заставят сидеть в классе рядом с несносным ребенком. Если она не попала в ту же группу чтения, что и ее друзья, не надо звонить учителю и настаивать, чтобы группы были реорганизованы, потому что ваша дочь не может обсуждать Чудо, сидя рядом с кем-то, кроме Кеннеди.
Перестаньте вдалбливать им в голову свои непомерные заботы. Перестаньте использовать слово "травля" только потому, что другая девочка сказала что-то плохое вашей дочери; это неприятность, с которой ей суждено столкнуться снова и с которой она должна научиться справляться. Перестаньте контролировать и оценивать все, что делают ваши дети, и перестаньте хвалить их за несложные дела. Вы не подстегиваете их к взрослой жизни, а настаиваете на том, чтобы они всегда считали себя маленькими детьми.
Перестаньте говорить им, что они слабые во многих отношениях; если вы могли что-то сделать в их возрасте, пусть попробуют. Они не слабые - если только вы не делаете их такими. Они удивительно выносливы и от природы очень сильны.
В какой-то момент мы забыли обо всем этом. Мы пренебрегли авторитетом и потеряли всякую перспективу. Любое проявление "симптома" психического здоровья стало требованием немедленно отдать ребенка в руки эксперта. Мы забыли, что для подростков некоторые вещи являются фазой. Многие эпизоды подростковой грусти проходят сами собой.
Когнитивно-поведенческий психолог Роджер Макфиллин сказал мне, что, по его мнению, даже незначительные порезы не обязательно являются серьезным кризисом в каждом конкретном случае. "Мы понимаем, что, когда самоповреждение служит целью поиска заботы, внимания или ухода от ответственности, реагирование на такое поведение подобным образом только усилит его проявления. К сожалению, некоторые подростки овладевают умением использовать самоповреждение в качестве оружия".
Он говорит родителям, что они не должны сразу же кормить своих дочерей психическим здоровьем, как только их дочери начнут экспериментировать с ним. Как он советует родителям реагировать на мелкие порезы? В некоторых случаях родители должны просто игнорировать это.
Другими словами, когда ваш подросток ведет себя неадекватно: Держите себя в руках. Оставайтесь главным. Не стоит сразу же передавать ребенка специалисту по психическому здоровью. Вы сами решаете, находится ли она в кризисной ситуации или нет.
Я не идеальный родитель. Я слишком много кричу на своих детей и не за те вещи, критикую без необходимости и сержусь сильнее, чем следовало бы, из-за незначительных провокаций. Я пишу до поздней ночи, просыпаюсь уставшей, толкаюсь по утрам в раздраженном состоянии, а однажды отправила сына в школу с пустым контейнером вместо обеда. Я забывал заполнять листки разрешений, не был в курсе родительской болтовни о лучших учителях и спортивных командах и отказывался быть волонтером во всех видах школьной деятельности, которая казалась мне невыносимой тратой времени.
Но после того как я начала работать над этой книгой, я внесла в нее несколько изменений. Во-первых, я сообщила об этом своим детям: Я больше не буду читать ежедневные школьные письма с напоминанием о домашнем задании. Я сказала детям, что все, что касается домашних заданий или тестов, они должны знать сами. Если это означало, что они пропустили задание, пусть лучше это произойдет в начальной или средней школе, где последствия для учебы будут незначительными. Я решила отказаться от превращения неорганизованных детей начальной школы в зависимых старшеклассников.
Когда моя тогда еще девятилетняя дочь стала просить, чтобы я могла сама ходить домой с автобусной остановки, я разрешила ей это. Я сделала это не потому, что была готова. (Это было так очевидно: машины такие большие, а она такая маленькая). Беспокойство одолевало меня с момента высадки до той секунды, когда она постучала в дверь. Я открывал входную дверь три-четыре раза, чтобы посмотреть, не увижу ли я ее на дороге. Она любила свои прогулки, а я их ненавидел.
Я разрешил это прежде всего потому, что, общаясь с родителями, я кое-что понял. Когда детям не хватает "окна" независимости - желания рискнуть и попробовать что-то новое самостоятельно, - они перестают просить об этом. Я разговаривал с мамами, которые запрещали своим детям гулять по окрестностям, когда те были маленькими. Когда детям исполнилось тринадцать, их уже невозможно было выгнать из дома.
Девятилетний ребенок, который самостоятельно дошел до дома, входит в него полным триумфа. Двенадцатилетний ребенок, выполнивший ту же задачу, ничего не чувствует. Он знает, что это вряд ли можно назвать большим достижением. Его приучили к тесноте клетки, и к тому времени, когда дверь распахнется - скажем, когда он сможет получить водительские права, - он, возможно, сдастся в плен.
После разговора с Яковом Офиром я заставил своих сыновей заниматься домашними делами. Каждую пятницу, перед началом шаббата, я отправлял их на скутерах на рынок с пустым рюкзаком, списком и кредитной картой. Каждый раз, когда они возвращались домой целыми и невредимыми, я вздыхал с облегчением.
Никакие уговоры и уговоры не убедили их самостоятельно разговаривать со взрослыми, следить
