Тот самый сантехник 8 - Степан Александрович Мазур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нервы расшатало малость. Его всё-таки на собственную процедуру ждут-дожидаются. А этим доверия нет. И так в ночи никто не работает.
Из кабинета тут же вышел молодой хирург на смене. И жуя яблоко прямо в перчатках, посмотрел на четверых пострадавших с осуждением. Перекусить некогда, дёргают.
Дожевав и проглотив кусок, он всё же спросил:
– Чего орём? Вы вместе, что ли?
– Ага, с одного посёлка, – добавил Боря, вновь подхватывая на руки Алексашку с рядов стульев из положения лёжа. – Переломы и… лампочки. А здесь вообще руки… нету!
– Хе! – хмыкнул хирург, на лампочки во рту даже смотреть не став. Такой опыт у него каждую неделю имеется. Только к Шацу подошёл, вывих через курту оценивая, и следом на Алексашку посмотрел. – Так, ну это всё чепуха. А вот это интересненько… Заходите! Заносите её первой!
Все пятеро так или иначе вошли в кабинет. Кто сам, кого внесли. Хирург выбросил огрызок в мусорное ведро, помыл перчатки в раковине и тут же извлёк из выдвигавши платок. Пропихнув его одним пальцем в рот Вишенки, в пару движений вокруг лампочки ткань обволок. Все четыре конца платка как цоколь торчать стали. Одновременно с тем материя обхватила всю поверхность лапочки, не давая возможности даже самым мелким стёклышкам внутрь попасть.
Достав из выдвигашки следом молоточек, опытный хирург одной рукой края платка обхватил и плотно-плотно натянул, ладонью к щеке прижался. И ни говоря ни слова, по свободной щеке полковница молотком треснул.
Вишенка от подобной наглости возмущаться было начал.
«Нихуя себе! Нападение на должностное лицо при исполнении!» – привычно подумал полковник. Но дежурному только бурчания и нужны были. Выхватил мгновенно платок с разбитыми осколками изо рта пострадавшего, где только цоколь целый и остался, он улыбнулся.
– Один готов!
Вишенка только рот прикрыл и понял, что говорить вообще не хочется. А тем более – предъявлять.
Удовлетворённый процедурой хирург вытряхнул осколки в мусорное ведро и сказал уже Лесе:
– Так, платка у меня больше сегодня нет. Придётся марлю использовать. Ничего страшного, в принципе. Вы только вперёд чуть наклонитесь и не глотайте, и не вдыхайте, чтобы мелкие осколки не просочились. На выдохе всё делаем. Раз, два… в бой!
Спорить с ним никто не стал, так что хирург лишь повторил манёвр. Вновь молоточек треснул по щеке, с другой стороны ладонью плотно-плотно другую щеку прижимая.
Все осколки были извлечены уже изо рта Васильковой.
«Так вот кого было той блондинке в клипе с четырьмя неграми», - невольно подумала Леся, сведённые скулы разминая и язык.
– Так, вы оба свободны, – добавил человек, что хоть и выглядел молодо, но в травме опыта быстро понахватался. – Даже оформлять не буду. Мне ещё вывихом заниматься.
Перед тем как выйти, Вишенка поинтересовался:
– Боря, погоди. Так где жена конкретно?
Он уже набрал её, но Елизавета Валерьевна не только не брала трубку, но и была вне зоны доступа.
– Да мне-то откуда знать? – пожал плечами Глобальный. – Говорю же – шла по трассе в сторону города по темноте. Мы хотели подвести, как бы чего с ней не вышло. А она обматерила только и – в лес дёру! Испугалась чего-то.
– Чего?
– Видимо, одинокой машины в ночи, – ответил Боря, не став раскрывать всех деталей. – Давайте я вам чемодан отдам, а там сами разбирайтесь! – и сантехник к корешку повернулся. – Шац, я тогда пока по делам сгоняю. Туда и обратно. Если что, звони.
– Ага, – ответил Лопырёв и снял куртку, решив, что вывих это по его части.
Пока Боря вышел на улицу, чтобы вернуть имуществ Вишенок, полковник снова на телефоне повис. Лицо устало, но язык ворочался.
Как оказывается удобно, когда ничего говорить не мешает.
– Алё, диспетчер? Полковник Вишенка говорит! Следственно-розыскную группу на трассу в Жёлтое золото мигом! Пусть всю трассу вдоль обочин перешерстят. И обо всём подозрительном мне доложат! В приоритете поиск женщины… – тут Бронислав Николаевич на Лесю посмотрел, отошёл подальше и тише добавил. – … приятной наружности. Подозрительно на мою жену похожа.
Леся только нахмурилась.
«Ах так, значит! Как что, так обратно к жене? Ну погоди у меня!» – зарождалось недовольное в голове Васильковой.
На улице Глобальный из багажника чемодан достал и по семейным связям передал. Так целее будет.
– А сумки не было? С телефоном, – спросил озадаченный муж и полез в чемодан.
– Не было, – ответил Боря и Вишенка тут же полез в чемодан. А там сверху сумочка с телефоном и загранпаспортом, а внизу купальники, нижнее бельё и маска с трубкой.
«Явно не на рынок за мясом собралась», – ещё подумал Вишенка: «Но раз из сумочки даже деньги не пропали, верить сантехнику можно».
– Так зачем она в лес побежала? – переспросил на всякий случай полковник, как часто бывало при допросах. Задаёшь один и тот же вопрос под разным видом, а если допрашиваемый не внимательный, однажды неправильно ответит.
– Да откуда мне знать? – возмутился Боря. – Я в ваши семейные дела не лезу. Вот что при ней было, то отдал. Я спешил. Разбираться времени не было. Раненых в медпунт вёз! Сами понимаете, спешили. Шац шваркнулся на скользкой плитке. У охранницы ещё рука… отстегнулась.
– Не волнуйся, Боря. Раз отстегнулась, приделают. Медицина у нас хорошая, – попытался успокоить ответственного рабочего по посёлку Бронислав Николаевич, на которого ни одной жалобы не было и как человек не подвёл. – А что без руки человек, это не беда. Беда, когда мужчина рядом с женой. Так что на КПП мужики больше служить у нас не будут! Женщин наберём, – добавил он и снова на Лесю посмотрев, добавил тише. – Красивых.
Тут-то Василькова и расстроилась. Вся. Только что влюблёнными глазами смотрела, а следом розовые очки спали. И как в озарении поняла, что не так уж и нужна ей та работа. Доучится, конечно. Но потом можно и в другое отделение податься.
Мало ли ещё по миру полковников без женского внимания страдают?
