Тревожная служба. Сборник рассказов - Эрхард Дикс

Водитель затормозил, открыл дверцу и выпрыгнул из кабины. Я вышел ему навстречу. Увидев меня, он выругался (так, во всяком случае, и я поступил бы на его месте). Ему теперь нельзя было проехать, не вытащив меня, — развернуться он не мог, так как дорога была слишком узкой, а колея глубокой. Он сердито обошел вокруг моей машины и полез прямо в пруд, вымеряя дно. Он отошел от берега метра на два, и, когда вернулся к машине, его сапоги и брюки были все мокрые и заляпаны грязью.

Я бежал за ним, хватая его за рукав и пытаясь объяснить, что он может вытащить мою машину задним ходом.

Русский ничего не понял, стряхнул мою руку и слегка оттолкнул в сторону. Он был очень сердит, но и я не меньше. Чем это теперь кончится? Я проклинал все на свете.

Тем временем русский забрался в свою машину и, придерживаясь самого правого положения, тронул с места грузовик, как будто перед ним расстилалась ровная дорога. Ветви кустарника барабанили по его кузову. Я шел рядом Он прибавил газу, из-под колес в меня полетели комья грязи, но я старался не отставать. Он все-таки очень рисковал. К счастью, автомобиль не заглох и медленно по полз по жидкой грязи, заехав боковыми колесами в воду пруда. Наконец машина выбралась в низину, проскочила ее и выехала на дорогу, сломав бампером два сухих деревца. Неужели он уедет? Я ведь тоже хотел тогда проехать мимо... Но как только водитель оказался на плотном грунте, он открыл дверцу и медленно, осторожно начал подавать свою машину назад. Я стоял по колено в грязи, держа наготове буксирный трос. Громадные колеса грузовика медленно приближались ко мне, и я показался себе таким маленьким и беспомощным.

Русский парень был, видно, опытным шофером и вытащил меня из канавы без особых трудностей. Мы расцепились, и он поехал вперед. Ему некогда было ждать, и, в конце концов, для меня он сделал все, что мог. Но я был жестоко наказан. Все мои преимущества свелись на нет. Ничего не поделаешь! Теперь я уже ничем не мог возместить упущенное время, исправить положение.

Я сел за руль, тронул машину с места, тоскливо глядя на удалявшиеся огоньки задних фонарей его машины. Они раздражали меня, торчали как бельмо в глазу, Еще полчаса назад я чувствовал неимоверный прилив сил, мне казалось, что для меня не существует никаких препятствий, а теперь вот вынужден смотреть на этот маячивший впереди, ехидно подмигивающий глазок.

И тут со мной что-то произошло, черт знает как это получилось! Я нажал несколько раз на клаксон и начал сигналить светом. Остановил свою машину, выскочил из кабины и открыл капот. Заметив мои сигналы, русский водитель тоже остановился, подал назад и спрыгнул на землю. Я быстро перекрыл подачу горючего. Он начал осматривать мой мотор. Подойдя к его машине, я увидел, что вентиляторный ремень у него вот-вот опять порвется. Дальше он ехал очень осторожно.

Теперь я бы мог обогнать его и уехать, но после всего, что произошло, у меня не хватило бы совести это сделать. Я уже не стремился стать первым. На меня как-то сразу навалилась усталость. Я закурил, но сигарета почему-то оставила лишь скверный привкус.

За лесом дорога стала шире и ровнее. Я обогнал своего попутчика и помахал ему через окошко рукой. Но вскоре в боковое зеркало увидел, что он опять прижался к кювету и остановился, подняв клубы пыли. Спрыгнув на дорогу, шофер стоял и смотрел мне вслед. Он не кричал и не махал руками, а только смотрел мне вслед, одиноко стоя на дороге.

Я развернулся и поехал к нему. Не решившись признаться, что у меня есть запасной ремень, я просто взял его на буксир, и мы поехали.

Да, я стал жертвой собственного эгоизма. Но сознание своей вины, моральные мучения, которые я переживал, немного облегчили мою душу, и я уже не чувствовал угрызений совести.

На перекрестке я хотел было свернуть к советской воинской части, но Павел — так звали шофера — вдруг отчаянно засигналил, я остановился. Он выскочил из своей машины и подбежал ко мне:

— Давай, давай прямо! Мне надо в Гарзов!

— Куда? — переспросил я: мне показалось, что я ослышался.

— В Гарзов! — повторил он.

— В Гарзов?

— Да, да, в Гарзов. — Павел согласно кивнул. — Я и так очень задержался. — И пояснил: — Немецкие друзья остались без света. Нет тока.

И ему, Павлу, я хотел ставить палки в колеса! Ведь он спешил на помощь моим землякам! У него не было времени, и он все же помогал мне.

Дорога круто поднималась в гору. Я открыл окно. В кабину ворвался свежий ночной воздух. На моей тужурке не было ни единой пуговицы.

Когда мы поднялись наверх, в Гарзове зажегся свет. Тысячи маленьких светлячков засверкали вдали. На горизонте они сливались вместе, образуя море огня, разгоняющего тьму.

Йозеф Соколик

ВОРОНЫ ПОДВЕЛИ

Неподалеку от города Х., у старого леса, расположилась одна из частей Национальной народной армии ГДР. Казарменные здания выстроились словно в шеренгу. Рядом с высокой аркой деревянных ворот главного КПП был приземистый деревянный домик, в котором размещался караул. Асфальтированная дорога вилась среди густых кустарников, достигавших высотой роста человека.

Был жаркий летний полдень. Перед караульным помещением на посту, как обычно, стоял солдат. Он внимательно смотрел вокруг, особенно в сторону леса, и вдруг заметил две фигуры, вынырнувшие из зарослей кустарника на дорогу. Пошатываясь и оживленно жестикулируя, люди шли прямо к военному городку. Чем ближе они подходили к воротам, тем неувереннее становились их движения. Стоявший на посту солдат не мог удержаться от смеха, так комично выглядели эти подвыпившие гуляки. Казалось, даже птицы в лесу были обеспокоены появлением незнакомцев. Вот вспорхнул скворец, вороны с громким карканьем поднялись со своих гнезд, беспорядочно разбросанных на верхушках деревьев, на опушке леса.

Двое дружков были уже недалеко от военного городка. Они будто специально хотели привлечь внимание солдата у КПП.

Вороны галдели все громче. Их стая, гнездившаяся в развесистой кроне старого раскидистого бука, поднялась в воздух и стала кружить над опушкой.

Солдат заподозрил неладное, взял бинокль и начал просматривать участок леса, над которым летали птицы, особенно выделявшийся из общей массы деревьев бук. Что там могло быть? Вдруг он заметил, что под вороньими гнездами шевельнулась листва. Может, это ему показалось? Но в тот же момент что-то блеснуло между ветками, и на мгновение появилась голова человека. Нет, он не ошибся, на дереве действительно кто-то был.

Через несколько секунд в караульном помещении раздался телефонный звонок, и буквально в ту же минуту по дороге к лесу выехали два мотоцикла с колясками. Лейтенант, ехавший на первом мотоцикле, остановился в 50 метрах от высокого бука и направился в лес. Четверо солдат последовали за ним, а один остался у мотоциклов.