Записки разведчика - Иван Бережной

– Тихо! -предостерегает кто-то из партизан.

Командир умолкает, снимает шапку и, чуть приподнявшись, прислушивается. Все настораживаются. Мгновение царит напряженная тишина.

– Летит, — неуверенно шепчет Черемушкин.

– Летит, — подтверждает более уверенно Коля Гапоненко.

– Шоб я вмер, наш летит, — говорит Ковпак.

Теперь и мой слух улавливает равномерное рокотание моторов транспортного самолета.

– Приготовиться! — подает команду Вершигора.

Все радостно засуетились. Каждый спешит занять отведенный для него пост. В воздух взлетела ракета и сразу же вспыхнуло несколько костров. Они расположились в определенном порядке, обозначая условный знак для посадки самолета. Над нашими головами, помигивая бортовыми огнями, с ревом промчалась крылатая птица и скрылась где-то за селом. А минуту-другую спустя самолет развернулся и пошел на посадку. В голове единственная мысль: «Выдержит ли лед?»

Мощные лучи прожектора упали на посадочную полосу и быстро заскользили по льду. Позади самолета взметнулся длинный хвост снежной пыли. Только теперь мы поняли, что самолет бежит по ледяной дорожке. У дальних костров он останавливается, а затем, взревев моторами, разворачивается и возвращается к нам.

Дождались! Сколько радости!

Не успел гость с Большой земли заглушить моторы, как его окружили партизаны. Первым посадил самолет прославленный летчик Лунц.

– Привет партизанам с Большой земли, — сказал он, вылезая из машины. — Налетай, братва, за гостинцами!

Еще не закончили разгрузку первого самолета, как прилетел второй, а за ним и третий.

В первую же ночь почти все тяжелораненые партизаны были отправлены на Большую землю. Улетел и Костя Рыбинский.

Это была, как говорится, первая ласточка. Теперь каждую ночь наш ледовый аэродром принимал по два, три, а иногда и по четыре самолета. Они доставляли взрывчатку, патроны, мины, снаряды, гранаты, газеты, теплую одежду и еще более теплые письма родных, знакомых и незнакомых. От нас увозили раненых.

Наши надежды оправдались, а ожидания были вознаграждены.

Князь-озеро сослужило нам добрую службу!

ДАЛЬНЯЯ РАЗВЕДКА

В то время как на Князь-озере Петр Петрович Вершигора принимал самолеты с грузом для соединения и отправлял раненых на Большую землю, помпохоз Павловский с десятью ротами разгромил гитлеровский гарнизон в бывшем совхозе «Сосны», превращенном немцами в откормочную базу скота для армии. В этом бою было уничтожено восемьдесят два гитлеровца. Сожжены автотракторная мастерская, двадцать два трактора, пенькозавод, сто тонн пеньки, четыре тонны горючего, около ста тонн сена, сто сорок тонн зерна на складах. Кроме того, захвачены большие трофеи, в том числе сто пятьдесят центнеров зерна, сто пятьдесят голов крупного рогатого скота, триста овец и пятьдесят лошадей.

Эта победа партизанам далась нелегко. Мы потеряли девять товарищей, а двадцать были ранены.

Разведчикам во время передышки хватало работы. В местечках и на железнодорожных станциях, расположенных вблизи Ляховичей, начали сосредоточиваться немецкие и полицейские части. В Житковичах обосновался батальон казачков-власовцев. Он состоял, главным образом, из лиц, переметнувшихся на сторону врага. Но среди изменников в батальоне имелись и бывшие советские воины, которые попали в плен и насильно были зачислены в так называемые «Казачьи добровольческие отряды», предназначенные для борьбы с партизанами.

Наши разведчики проникали в расположение вражеских гарнизонов, изучали их силы и распространяли листовки, в которых рассказывалось о положении на фронтах. Листовки многим обманутым раскрывали глаза на истинное положение, и они убегали к партизанам.

Для уточнения гарнизона в Житковичах потребовалось захватить «языка». Выполнение этого задания поручили Кашицкому, бывшему учителю из Речицы на Днепре, человеку общительному и смекалистому. Он установил связь с местной молодежью и захватил двух пленных на вечеринке в Житковичах.

Кашицкий в период стоянки соединения на Князь-озере был героем ближней разведки. Но никак он не мог потягаться с тихим и смирным Гомозовым в ведении дальней разведки. Николай Гомозов проявил себя способным разведчиком еще на Сумщине и при рейде из Брянских лесов.

Много раз водил Гомозов свое отделение на трудные задания и всегда с честью выполнял их. Неизменным его спутником и другом являлся Игорь Виноградов, выдержанный, скромный и бесстрашный разведчик.

Ведению дальней разведки командование придавало особо важное значение. Комиссар Руднев часто говорил: «Дальняя разведка избавляет нас от всяких неожиданностей». И не удивительно, что, будучи в Глушкевичах, Ковпак и Руднев интересовались обстановкой в Луцке, Ковеле, которые находились более чем в двухстах километрах от нас. Еще 10 декабря 1942 года туда была послана разведывательная группа в составе шести человек. Возглавлял ее Гомозов. А спустя сорок суток, 19 января 1943 года, в Ляховичи возвратились лишь Гомозов, Юдин и Хайчик. Они принесли важные сведения об обстановке в треугольнике Сарны—Луцк—Ковель. О результатах разведки обстоятельно доложил Гомозов.

Нелегко досталось разведчикам выполнение этого задания. Гитлеровцы, потревоженные диверсиями на железной дороге, начали сосредоточивать силы против нашего соединения. Почти все населенные пункты севернее железной дороги Олевск—Сарны были заняты немецкими войсками. Приходилось обходить селения, чтобы не попасть в засаду.

Разведчики шли лесными тропами, просеками, а чаще всего по бездорожью. Увязали в снегу, выбивались из сил, но шли. Отдыхали в лесу около костра.

Иногда в лесной глуши попадались хутора. Там партизаны обогревались, получали от жителей нужные сведения и запасались хлебом.

Оттепель еще больше усложняла положение разведчиков. Как ни старались, а больше двадцати пяти-тридцати километров в сутки не проходили.

На седьмые сутки в Цуманском лесу встретили разведчиков отряда полковника Медведева. От них узнали, что в Луцке стоит до пяти батальонов гитлеровцев.

Гомозов повел товарищей, чтобы лично убедиться в правильности полученных сведений.

К Луцку вышли засветло. Идти в город днем – безумие. Решили ждать вечера. Однако к вечеру отпала необходимость лезть в логово врага. По дороге из Луцка на Киверцы ехала пароконная подвода. Остановили ее. Пассажирами оказались два вооруженных полицейских. Для них появление партизан было настолько неожиданным, что гитлеровские пособники не успели и за оружие схватиться. Когда полицаев завели в лес подальше от дороги и начали допрашивать, то они, стараясь спасти свои шкуры, наперебой начали выкладывать все, что знали о гарнизоне…

В дополнение к сведениям, которые уже были известны разведчикам, полицаи рассказали, что получен приказ об усилении охраны железных дорог, особенно мостов. Видимо, сказывались результаты действий партизанских диверсионных групп на железных дорогах.

Получив данные о гарнизоне Луцка, разведчики пошли дальше к Ковелю. На отдых остановились в селе Навоз, расположенном среди лесов и болот на берегу Стыри, километрах в сорока севернее Луцка. Жители встретили приветливо, накормили. Остановились в хате на краю села. Но не успели уснуть, как Игорь Виноградов, стоявший на посту, поднял тревогу. Разведчики выскочили во двор и увидели приближавшуюся к дому цепь вооруженных. Кинулись за сарай, но и оттуда огородами подкрадывалось человек двадцать с винтовками. Отделение заняло оборону. Видно было, что двор окружили не немцы. На полицию они тоже не походили.

– Возможно, это партизаны, а нас принимают за немцев, — предположил Иван Юдин, одетый в немецкую шинель.

Неизвестные сжимали кольцо окружения.

– Стойте! Стрелять будем! — предупредил Гомозов и спросил: — Кто вы такие?

– А вы хто? — послышалось вместо ответа.

– Мы — партизаны.

– Мы тэж партызаны, — ответили те и остановились, не решаясь подойти.

– Если вы партизаны — пусть ваш командир подойдет, — сказал с облегчением Гомозов и поднялся из-за плетня, намереваясь идти навстречу неизвестным.

– Ложись! — крикнул Виноградов. В тот же момент громыхнул выстрел, и пуля, пролетев над ухом Гомозова, впилась в бревенчатую стенку сарая.

Захлопали выстрелы. Разведчики недоумевали. Если те тоже партизаны, то зачем стрельба. А если не партизаны, то кто они? Скоро все выяснилось.

– Кидайте бронь и выходить! — предложили из цепи.

– Э, братцы, это бандеровцы, или бульбовцы, — наконец догадался Хайчик. — В сорок первом году они с чердаков во Львове пуляли нам в спину.

Да, это были изменники украинского народа, приспешники украинского буржуазного националиста Бандеры, находившегося на службе у Гитлера. До сих пор нашим разведчикам не приходилось с ними встречаться.