Стратеги третьего рейха - Ульф Тоомсваре

Из шестерых военачальников, рассмотренных в данной главе, четверо обладали более или менее ярко выраженными чертами, характерными для типа «Kurier», один — типичный «Wachmann» («постовой») и один — «Kopfabschneider» («главарь банды»). При этом отмечалось, что на первый план закономерно выходят личности, отличающиеся бездумным послушанием и слепым исполнением приказов начальства. Более активные и самостоятельные фигуранты, а также авантюристы и другие бретеры, не исчезают бесследно, а уходят на задний план. Как правило, они не передают приказы руководства своим подчиненным, а сами исполняют их. Таких людей было много в люфтваффе (прославленные асы) и кригсмарине (особенно среди подводников). Таким человеком был, например, и Карл Дениц до своего возвышения по служебной лестнице. Еще более яркой личностью представляется Эрвин Роммель, судьба которого в другой период истории страны могла быть несравненно более счастливой.

Нужно отметить еще одну характерную черту этого периода. Все чаще власть переходит в руки чиновников, управленцев. Я уже говорил о Германе Геринге, которого трудно назвать стратегом Третьего рейха, что, кстати, подтверждается документами Нюрнбергского процесса. В обвинительном акте по поводу рейхсмаршала было сказано, что из списка военачальников «следует исключить подсудимого Геринга, который в основном был нацистским политиканом, интересующимся авиацией потому, что она создала ему карьеру в войне 1914–1918 годов». Не большим стратегом оказывается и его постоянный напарник в интригах — Генрих Гиммлер. Военная машина этого периода чаще работает за столами штабов, а не на полях сражений.

Очевидно, что серьезные изменения в методике военных действий произошли в связи с принципиальным изменением техники. Мобильные транспортные средства, танки, бронетранспортеры, подводные лодки, мощные бомбардировщики, первые ракетные установки — все это многократно увеличило масштаб военных операций, а соответственно выросло и значение их планирования, стратегического подхода к каждой атаке, наконец, развитие техники просто умножило потребность в необходимом количестве людских ресурсов. Искусство стратегов первой мировой войны уже воспринимается как дикий анахронизм. Новые штабные руководители работают скорее как предприниматели.

Представить, например, адмирала Фридриха Канариса в атаке на белом коне практически невозможно, хотя в жизни он очень увлекался ездой на лошади и проводил каждое утро в седле. Перед нами встает образ не полководца под знаменем на бруствере, а некоего владельца крупной фирмы с развитой сетью филиалов, дочерних предприятий, торговыми, страховыми и рекламными агентами. Правда, реклама в основном тайная, да и коммивояжеры не слишком стремятся к известности, но это скорее специфические особенности, а не принципиальные отличия.

ПЕРИОД КРУШЕНИЯ

По моему мнению, на первый план в заключительном периоде истории Третьего рейха выходят командиры, воспринимающие выражение «только через мой труп» слишком буквально. Их можно назвать фанатиками или камикадзе; в типологии П. Эмерсона они обозначены как «Zohmbi» («зомби»).

Приведенные термины подчеркивают разные механизмы подчиненности человека то ли идее, порождающей фанатиков, то ли олицетворению этой идее, как в случае с камикадзе, готового пойти на смерть во имя императора, то ли воле другого человека, обладающего сверхъестественной властью. Но для нас остается важным только сам факт подчиненности человека чему бы то ни было, поэтому остановимся на варианте «зомби».

Для этого типа военачальников характерны полная подчиненность полученному приказу или воспринятой идее, максимальна я активность при достижении цели и стремление все залить кровью. Во многом они похожи на «Wachmann», но представители последнего типа беспокоятся если не о своих подчиненных, то хотя бы о дальнейшей судьбе своего войска (вспомните «попрошайничество» Теодора Эйке), а для «зомби» каждое сражение — последнее, после которого уже ни о чем заботиться не придется. Любопытно в свете этого положения посмотреть на последнюю телеграмму Карла Деница Гитлеру: «Мой фюрер! Моя преданность вам беспредельна. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы прийти к вам на помощь в Берлин. Если, однако, судьба повелевает мне возглавить рейх в качестве назначенного вами преемника, я пойду этим путем до конца, стремясь быть достойным непревзойденной героической борьбы немецкого народа». Нечто «зомбическое» в этом явно наличествует. Возможно, чуткая душа Деница уловила необходимость еще одной трансформации себя из одного типа в другой.

Фигуранты третьего периода, честно говоря, не очень интересны. Они или фанатичны, а следовательно, в определенной мере патологичны, или попросту безлики. Но история предлагает нам то, что было, а не то, чего нам хотелось бы.

В качестве репрезентативных фигур, как и прежде, возьмем тех людей, которые сменили предыдущих военачальников. Формально главные дела с зарубежными агентами абвера перешли к группенфюреру СС Эрнсту Кальтенбруннеру, то есть его можно считать преемником адмирала Фридриха Канариса. На посту главнокомандующего вооруженными силами Германии Вильгельма Кейтеля сменил адмирал Карл Дениц, а на его место был назначен адмирал Ганс Георг фон Фрайдебург. Последним командующим люфтваффе стал фельдмаршал Роберт Риттер фон Грейм.

Если для предыдущего периода дивизия СС «Мертвая голова» была достаточно крупным подразделением, чтобы о ее командире можно было говорить как о военачальнике Третьего рейха, то в третьем периоде таких частей ваффен СС довольно много. Брать командира какой-либо из них в качестве репрезентативной фигуры некорректно, а центральная власть над этими частями принадлежала рейхсканцлеру СС Генриху Гиммлеру, который ими не управлял, да, видимо, и вообще не умел командовать войсками.

Хотелось бы еще отметить, что любая периодизация стрйдает неточностью, размытостью границ. Не стало исключением из этого правила и наше деление истории Третьего рейха на три периода. Если рубеж между первым и вторым периодами можно обозначить точной датой, то датировка следующего рубежа в достаточной степени условна. Это вызвано следующими причинами.

Разумеется, для изменения стратегии требуется прежде всего изменение объективных условий: решающими становятся такие факторы, как соотношение сил, количество техники, географические и климатические особенности и т. п. Но не меньшее значение имеет и осознание этого изменения, субъективный фактор. Профессиональный шахматист отличается от дилетанта прежде всего умением четко определять конкретную позицию в партии, он быстрее и правильнее понимает, когда следует бросаться в атаку, а когда необходимо переходить к обороне. В военном искусстве умение безошибочно оценивать положение на фронтах оказывается еще более важным. Ошибки здесь чреваты гибелью многих людей.