Вниз и влево (СИ) - А Эльстер

А сейчас — прошу, идемте со мной, если вы сочли мои слова заслуживающими внимания. Я не желаю, чтобы хоть тень сомнения осталась у вас…

…Спустя два часа Канарис возвратился к себе, расставшись с Бенини. Он видел экзорцизм, и спорить со старым священником ему было сложно. Упомянутые Бенини странности в мире действительно присутствовали, и булла Понтифика могла стать действительно большой проблемой. И, к тому же, эти странности действительно угрожали Райху. Он сам, Канарис, явно пребывал до сего момента в неком затмении. Неизвестно было, кто за этим стоит и каково его влияние на происходящее, — и это было не лучше, чем вмешательство Ватикана.

Канарис нахмурился. Он, конечно, понимал: что бы ни говорил Бенини о вторичности политики, святой отец имеет сильный шанс на нее повлиять. Известно, что итальянские фашисты скорее уживаются с церковью, чем опираются на нее. А тут — прекрасная возможность выдвинуть на политическую арену Ватикан! Сейчас святой отец получил его согласие — и страна «совершенно случайно» наводнится не только добрыми священниками, но и сотнями внедренных агентов, террористами явными и тайными, спрятанными до поры в Германии. А поскольку старик и не скрывает связей с СИМ, то понятно, что сначала Ватикан подомнет под себя собственную страну. Италия неожиданно перетянет одеяло на себя в складывающейся антикоминтерновской коалиции, СИМ начнет диктовать условия Абверу с позиций силы…

Кстати, надо срочно узнать, в каких странах активизировалась деятельность церкви, — подумал Канарис. Это поможет предположить масштаб намерений Бенини.

Что ж… придется все же сотрудничать с ним, принять негласную ватиканскую помощь — но постараться свести потери к минимуму…

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ (ЧАСТЬ II),

в которой Эльза возвращается в игру

Когда Эльза фон Лейденбергер вновь открыла глаза, она обнаружила себя все в той же яме, — правда, не скорчившейся на дне, а сидящей в позе лотоса. Она вернулась в земную реальность, будто всплыла из темных пространств на поверхность залитого солнцем озера. Странно: тело даже не затекло, и вообще она была в порядке, — насколько это было возможно при ее испорченном здоровье. То, что демон содрал с нее кожу, было, конечно, видением. Теперь же она контролировала его своими силами — и это меняло все ее восприятие.

Гиперболоид и сумка с приборами были все еще при ней. Вокруг стояла тишина. Эльза вгляделась в окрестности; домик Тиля Шварца пустовал и был разорен. Она сейчас не видела никакой возможности ему помочь — и это было досадно. Она, баронесса фон Лейденбергер, всегда платила по долгам.

Она сконцентрировалась, отыскивая своим «спецзрением» связь с Отто. Он откликнулся тут же. По счастью, его в этот момент не пытали Колесничие. Правда, он чуть не упал от неожиданности, возясь в мастерской при лаборатории профессора.

— Я приветствую вас, герр Штальберг, — подчеркнуто вежливо произнесла Эльза, — и хочу узнать: предпочитаете ли вы вести дальнейшие дела со мной, или желаете вернуться в состояние ментального рабства? Увы, в ваше распоряжение я вряд ли явлюсь.

— Думаю, мы можем побыть тактическими союзниками, — после паузы отозвался Отто, — Между нами — ничего личного. Дело — прежде всего. Говорите, фройляйн.

Действительно, что ему еще оставалось?

— Что ж, вы больше не будете подчиняться «Машине Внушения», как и прочим профессорским игрушкам… Он ведь не догадался проверить, насколько вы отличаетесь от обычных людей. Но скажите: долго ли меня искали?

— Вас и сейчас ищут. Правда, не так активно, как сначала. Вас не было тридцать пять дней. Вам это должно быть известно.

— Теперь известно, — кивнула Эльза, — Но я многое пропустила. Скажите, что творится в городе… и вообще?

— Благодаря вашей выходке профессор получил полную свободу, — принялся докладывать Отто, — Кажется, он стал «сжигать» своих Контрактеров одного за другим. Сейчас у него должна быть огромная Пирамида. Я не знаю, где они и что могут. Власть в Райхе держат СС. Они чудовищно усилились. У их общества «Аненербе» масса научных центров. И множество проектов. Аппараты на вриль-двигателях и тахионаторах Туле…

— На чем?!

— Увольте, фройляйн. Спросите у тех, у кого на них Контракты. Остальные разработки — того же свойства. Устройства для чтения мыслей. Телепатия. Психокинез. Естественно, психотропное оружие. Профессор Уберман возглавляет самый перспективный отдел. «Машина Внушения» накрывает теперь все соседние страны. Но… не все так гладко. Появились подпольщики. Они нашли какой-то способ бороться с Машиной. Сидят в катакомбах. У них есть боевые группы. Туда ушли неблагонадежные. Церковники, коммунисты, евреи…

— Странная компания. Я имею в виду сочетание церковников с прочими.

— Кажется, именно они и противостоят Машине. Но это не все. Кроме подполья, Машине не подчиняется венское отделение Абвера. Пытаются мешать СС. Жалуются высшему руководству. Даже проводят операции. Я догадываюсь, как им это удается…

— Дэтлеф Эберт, — произнесла Эльза, — Как я помню, он не любит СС и состоит среди диверсантов Абвера.

— Его я и имел в виду, — подтвердил Отто, — Но на этом исключения заканчиваются.

— Есть еще мы с вами, герр Штальберг, — сказала Эльза, — И думаю, мы способны устроить герру Уберману сюрприз. В его Пирамиде есть очевидная ахиллесова пята. Это — он сам, запертый в своей лаборатории в собственном человеческом теле. Он слишком привязан к своей бренной оболочке… Если вытащить его из скорлупы, то через него, как за ниточки, можно будет управлять его Контрактерами.

— Просто только на словах, — сказал Отто, — У него прекрасная охрана, включая одного Колесничего. Я — под постоянным наблюдением. Кроме того, все его машины работают. Я уже перечислил, кому они не страшны. Это — капля в море.

— Все, кого вы перечислили — это и есть те, кем мы воспользуемся. Будьте готовы выполнять мои распоряжения. Отбой, герр Штальберг.

Она прервала связь с Отто, и через минуту уже говорила с Генрихом Хольманом — одним из полицейских, что ей подчинялись. Он заметно продвинулся по службе: благодаря «Третьему глазу» он побил все рекорды раскрываемости преступлений, и теперь занял пост начальника отделения в звании подполковника. Второй из полицейских, по имени Ганс Прибке, по-прежнему состоял среди его собственных подчиненных.

— Добрый вечер, герр Хольман. Помните меня?

— Госпожа Лейденбергер..?

— Да, это я. Вам придется выполнить несколько моих поручений. Прежде всего, ответьте: насколько свободно вы можете располагать собой и своими людьми?