Вниз и влево (СИ) - А Эльстер

— Потому что это средство, а не цель! — яростно выдохнула она, пытаясь его оттолкнуть.

— Ха-ха-ха! — залилась Колесница высоким смехом, — Ложь! Средство — то же, что цель. Я расскажу тебе кое-что, что слышала от одного налджорпа, Сэнгэ. Знаешь, почему мы, демоны выбираем в Контрактеры тех, кто на нас похож? Нет, вовсе не только для того, чтобы проще было заключить Контракт! Раз за разом мы безнадежно хотим, чтобы этот человек прошел наш путь в обратном направлении — ведь когда-то мы тоже были людьми! Мы хотим на самом деле, чтобы он сжег свой Контракт. Мы хотим, чтобы он исполнил то, из-за чего мы сами когда-то себя потеряли. Мы хотим этого, хоть для нас, демонов, это и верная гибель! Потому что быть демоном — хуже смерти… Он сказал: мы желаем саморазрушения. Так он сказал, тот старый дурак! Я оторвала ему голову… Но это правда, Сэнгэ! — пальцы Колесничего сжали подбородок оцепеневшей Эльзы, — Я лишь сделаю, чего ты и сам хочешь, я сломаю тебя, потому что ты мой…

— Эберт!! — гневно рявкнул кто-то сзади, — Немедленно прекратить!

Дэтлеф вздрогнул и ошеломленно расширил глаза, будто проснулся. Он явно не сразу сообразил, где и зачем находится. В это время Эльза, наконец, вырвала руку из его хватки и врезала ему по физиономии.

Теодор Росс быстро приблизился к ним:

— Что вы себе позволяете?!

— Нанес визит я баронессе в знак давнего нашего знакомства…

— Было не похоже! К тому же, вам запрещено приближаться к госпоже фон Лейденбергер.

— Каково знакомство — таков и визит! Впрочем, я принес розу, — прежний тон возвращался к Колесничему.

— Думаю, если вы еще раз попытаетесь меня коснуться, кинжалом в боку вы не отделаетесь, — глаза Эльзы сузились.

— Думаю, что это лишь вопрос времени, — ухмыльнулся Дэтлеф, — Ибо предвижу я, что ты можешь и передумать. Увидимся, фройляйн… и тогда станцуем наш танец с тобой до конца!

Не сводя с нее горящих глаз, он двинулся прочь мимо Росса. У того на скулах заиграли желваки.

— Прошу извинить, баронесса, — сухо сказал он, когда Эберт скрылся, наконец, из виду, — Этот наглец дождется все-таки трибунала. Я прикажу усилить охрану.

— Это ожидаемо. Он — глаза и уши своей демоницы, а она начинает беспокоиться. Но он пока нам нужен.

— Только поэтому он еще на свободе, госпожа фон Лейденбергер, — кивнул Теодор Росс, хотя взгляд его продолжал оставаться недоверчивым, — Но в подобных случаях лучше все-таки звать охрану.

Коротко кивнув, он удалился.

…Эльза опустила взгляд на свои руки. Они почти не дрожали; теперь, после победы над демоном, ей стало куда проще сохранять самообладание даже в отношении Колесничего.

Она взяла розу, поглядела на нее несколько секунд — а потом резко сломала в кулаке.

Эльза вошла в комнату и огляделась; обстановка была дежурная, но не лишенная изящества. Она поставила сумку в угол и вытянулась на кровати — впервые за последний месяц, усмехнулась она про себя.

Заложив руки за голову, она вызвала Отто.

— Герр Штальберг, — сказала она, — Если вы не заняты, я хочу обменяться с вами новостями о расследовании.

— Могу говорить, — лаконично ответил Отто.

— Тогда начну первой. Когда я покинула лабораторию вместе с Тадеушем Ковалевским, я расспросила его о деле, — и Эльза пересказала то, что касалось могилы и покушения, — Как видите, он действительно не был злоумышленником, — заключила она, — У меня сложилось впечатление, что кто-то использовал его, чтобы донести информацию до барона.

— Мои сомнения — при мне, — сказал Отто, — Я просмотрел портреты подпольщиков. Те, что ваш полицейский положил в тайник. Знаете, кто орудует в подземельях? Люди Лодзянского. Нескольких я узнал. И этот Тадеуш — снова с ними! Не много ли совпадений?

— Да, это новость для меня, — медленно проговорила Эльза, — Но это не опровергает моего предположения. Не знаю, зачем он Лодзянскому, — но он и сам может этого не знать. Вспомните: впервые он услышал о могиле еще до того, как на ней появились все оккультные декорации. Прямым следствием этого стал его отъезд. Возможно, у могилы было два предназначения: первое — заставить его уехать, а второе — заманить в ловушку моего деда.

— Пока это не прояснится, он — на подозрении, — упрямо повторил Отто.

— Я понимаю, — вздохнула она, — А что у вас с вашей частью — войной и шпионажем?

Если Отто и поколебался, то лишь долю секунды. Эльза догадывалась, что он тоже обдумывает, что ей говорить, а что нет.

— Конечных выводов пока нет, — сказал он, — Собрал некоторые факты. Группу Лодзянского частично уничтожили французы. Они же заставили поляков свернуть прочую легальную деятельность у нас. Вы это знаете, я говорил. Но, похоже, французская внешняя разведка это сделала под немецким давлением.

— Абвер..?

— Да.

— Но как французам это удалось? Я имею в виду: свернуть чужую сеть, как свою собственную.

— Неудивительно. Поляки изначально у них были на коротком поводке. Французы опекали их разведку с рождения. И пользовались, почти как как своей.

— А почему сами они вдруг стали играть в немецкие игры?

— Как я понял, их прижали. Недавно Райх разгромил англичан. Уничтожена вся английская сеть. Была жесткая акция. А Франция привыкла полагаться на Англию. Французы остались без поддержки. Райх дал им возможность избежать английской судьбы. За это они заплатили поляками.

— А немцы формально сохранили чистые руки перед Польшей, — догадалась Эльза, — У них ведь до сих пор есть какой-то камень преткновения?

— Данцигский коридор… Кстати, у Польши ухудшились отношения с Францией. Достаточно было пары намеков со стороны Абвера.

— Ясно, — усмехнулась она, — Но вы правы: до конечных выводов относительно барона тут далеко. Это все?

— Почти. Я искал, кто именно в Абвере отдал приказ. Выяснил: там был некий офицер. Пока не знаю, кто. Только псевдоним. Вильгельм Линц. Он навел Абвер на барона. Он предложил и план, как избавиться от поляков вместе с французами. Но потом сам стал мешать коллегам его осуществлять. Он пропал без вести. Похоже, его убрали свои.

— Странная история. Как я понимаю, вы ее считаете возможной зацепкой?

— Верно.

— Может быть, я что-то узнаю, пока буду сотрудничать с ними. Насколько я поняла, они хотят продолжать использовать профессора со всеми его связями, — но, когда Колесницы не станет, его Пирамиду придется реорганизовать. Тут им не обойтись без меня.

— Хорошо. Но, фройляйн…

— Я помню, — пожала она плечами, — Они не должны узнать о степени вашей осведомленности. Не волнуйтесь: уж настолько-то я освоилась в мире спецслужб. Да, кстати: когда вы упоминали, кто не подвластен влиянию профессорских машин, вы не упомянули берлинское начальство Абвера.