Судьба драконов в послевоенной галактике - Никита Елисеев

Полковник заглянул в список и внезапно изумился:

– Что такое,ебте? Почему список на одного короче?

Мишель с готовностью объяснил:

– Так ведь Хуан погиб…

– Ббте, – полковник иронически склонил голову набок, – ты за кого меня принимаешь? В твоем списке вместе с ужаленным Хуаном на одного меньше… Значит, у тебя еще кто-то умер, ебте? А?

– Да нет, – снисходительно улыбнулся Мишель, – умер один Хуан, поэтому на одного меньше.

Полковник сложил руки на пузе и иронически спросил:

– Мишка, ты что думаешь, что у коллеги полковника не все в порядке с мозгами? Ты что, решил устроить урок, ебте, арихметики? Я все четыре действия арихметики: сложение, вычитание, умножение и деление – прекрасно помню. И я тебя, ебте, сложу, вычту, умножу и поделю, а из остатка, – заорал полковник, – извлеку квадратный корень…Что это за фокусы? – полковник сунул под нос Мишелю список охотников за "воробьем".

Пауль тихо скаазл мне:

– Джекки, объявись, не мучай Пиздея, а то Мишель сейчас задурит ему голову, доведет до лекции о хорошем поведении – и прости-прощай, другие планеты…

Я поглядел на Пауля. Я и сам прекрасно понимал тактику Мишеля, но Пауль, Пауль…Что-то не позволяло мне доверять ему.

А может, вызваться, выйти из строя?… Но это будет такая "свинья" для Мишеля. И уж это-то он мне попомнит… Что же делать? Не убивать же мне бриганда, а пока этот – бриганд…Я посмотрел на Мишеля и постарался выгнать из себя эту мысль, это чувство.

– Какие фокусы, – коллега полковник? – испуганно спросил Мишель. – О чем вы?

– Я тебя, ебте, спрашиваю, я – старый маразматик? – поинтересовался полковник.

– Никак нет, – опешил от такого поворота Мишель, – не старый и не маразматик.

– Ббте, – затопал полковник ногами, – я тебе не баба, чтобы лета мне убавлять… Я тебя спрашиваю, ты хотел, ебте, проверить мои арихметические способности?

– Никак нет, – отрапортовал Мишель. – Не хотел.

– Тогда почему вместо списка охотников за "воробьем" ты мне подсовываешь арихметическую, ебте, на сложение-вычитание задачку для первого класса?

– Да вы поймите, – объяснял Мишель, терпеливо и ласково, как, и в самом деле, объясняют выжившему из ума дедушке, – вы попросили всех включить в список. Я всех и включил, но в зашоре не выключил, ой, – Мишель посмеялся, – извините, не вычеркнул Хуана, – поэтому так и получилось.

– Ббте, – сказал полковник устало, – я тебя сейчас самого и выключу, и вычеркну, становись в строй, ты или болван, или кретин, верблюд, ходячий анекдот, или пройда и подлец, каких мало.

Мишель встал в строй.

– Ббте, – провозгласил полковник, – сейчас производим проверку. Заглядываем, ебте, в решебник. Я зачитываю список третьей роты.

– Джекки, – тихо сказал мне бриганд, – я тебе обещаю, пока я жив, ты никуда не полетишь. Ты сдохнешь здесь, Джекки, ты задохнешься в сортире. Осваивай полезную профессию, сынок…

– Джек Никольс, – провозгласил полковник.

– Я, – отозвался я.

Полковник поднял голову от бумаги:

– О, – с тихой радостью проговорил он, – пропащая душа, нашелся! Ну-тка, Яшенька, выйди из строя!

Печатая шаг, я вышагнул на плац.

– Крепко ты Пиздею по поджилкам врезал, – шепнул вслед мне Пауль, – ни одного "ебте" – это означает сильно душевное волнение.

Гордей Гордеич бочком-бочком подскочил ко мне.

– Что же это ты, Яшенька, молчишь, как, ебте, подпольщик? Почему не отзываешься, не спешишь, ебте, поправить ошибку старшего товарища? А? Совсем тебя запугали в третьей роте старшие товарищи? А ведь "отпетый" с перепуганной душой – это, ебте, потеря квалификации.

Я стоял руки по швам и с ужасом соображал: "Все, сейчас он скажет, раз молчал, раз соглашался на то, что тебя – нет, то тебя и не будет. Оставайся-ка ты, друг милый, внизу, а мы покуда полетаем",

Полковник уперся пальцем мне в грудь:

– За тобой, ебте, Яшенька, даавно всякие грехи и грешки замечаются: то ты, ебте, не соглашаешься помогать следствию, грубишь дознавателю, то в кантине так, ебте, неудачно падаешь, что тебя склеивать приходится… По твоим грехам, Яшенька, тебе не "отпетым" быть, ох, не "отпетым"…

Полковник вздохнул и серьезно, на удивление серьезно сказал:

– Поберегись, Яшенька, загремишь в "вонючие" – кому это надо? Становись в строй.

Я вернулся в строй.

В душе у меня пели соловьи.

Мишель коротко бросил

– Урою, так и запомни, Одноглазый. Место твое в сортире.

Глава четвертая. Совсем короткая

– А слово "дракон" происходит от "драки"? – спросил я у Пауля.

– Не думаю, – Пауль оглядывался, осматривался, – не все, что похоже, – родственно.

Пауль хмыкнул. И было отчего.

Здесь был только камень и чахлая жалкая зелень на склонах, режущих небо острых камней, величиной с города.

Здесь все было выжжено, выжрано тем, кого (или что?) мы называли "летающим воробьем".

Третью роту построили на ровной каменной площадке, и капитан, тот, что проводил с нами занятия, устало и вежливо объяснял нам в мегафон.

– Еще раз повторяю: если не можете попасть в черную точку, лучше не палить… Понятно, почему? Расплещется черной выжигающей тканью и накроет сетью… Особенно это касается тех, кто стоит в первой линии… Накроет не вас, а соседа – сзади. Задача такая – не поймать, поймать – ничего особенного, а…

– А – шлепнуть! – весело выкрикнул Валентин Аскерханович.

Капитан погялдел на него и согласился.

– Да. Шлепнуть, но стараться шлепнуть так, чтобы не уничтожить, а сохранить тело… Никаких особых санкций по отношению к тем, кто просто попал, применено не будет, но и наград за просто попадание не ждите. Попали и попали. Одним "летающим воробьем" меньше. Исполнили свой профессиональный долг. Все. По местам.

…Я остался во второй линии.

Я глядел на солнце, на выжженную каменную остроугольную пустыню.

Все это было – дохлый номер.

Третья рота ставилась во время облав в самые замухрышистые места. Но если бы каким-то чудом, каким-то драконьим соизволением сюда бы залетел "летающий воробей", то прежде меня его бы застрелил стоящий в первой линии Мишель.

А если бы он не заметил… Если бы?

Я пялил глаза в небо. Потом была вспышка.

"Попал, – с горечью подумал я, – а если бы промазал, то воон из-за того уступа вывернулась, выстрелила бы черная точка и…"

Я вскинул огнемет и прицелился в то место, где я так хотел бы увидеть черную точку.

И словно в ответ на мое желание, словно бы ее кто-то позвал, точка выскользнула из-за утеса, и я, не волнуясь, не удивляясь, нажал на курок. Жжах!

Удивление пришло позднее, когда "летающий воробей" жахнулся спиной вниз на плоский, уходящий вдаль камень.