Британия - Грант Макмастер

Когда тележка поравнялась с ними, Юэн издал шипящий, клокочущий звук, как будто предсмертный хрип, застрявший в горле. Он шагнул вперед и вцепился в тележку дрожащими руками.

— Ты чего, дохлых шлюх не видел? Отойди с дороги, — сказал конвоир.

— Джулия! — страшно прохрипел Юэн и взялся ладонями за лицо мертвой женщины.

Кейтлин почувствовала, как складываются детали китайской головоломки. Она посмотрела на солдата, и время словно затормозилось, и каждое движение было отмечено ударом ее сердца.

— А ну пошел на хер с дороги! — прикрикнул конвоир. — Мне насрать, что она умела трахаться: теперь она сдохла.

Он начал обходить тележку; в это время раб в ужасе посмотрел на Кейтлин и дал деру. Солдат оттолкнул Юэна к стене.

— Ты чего творишь, а? Из-за тебя раб убежал! Ну и кто теперь будет толкать эту падаль?

— Это моя жена, — произнес Юэн, глядя на мертвое тело пустыми глазами. — Моя Джулия.

Солдат посмотрел на труп, потом опять на Юэна — и засмеялся.

— Что, лучше шлюхи не нашел? А эта как же? — спросил он, ткнув пальцем в Кейтлин.

Юэн отпихнул солдата, и тот выхватил из кобуры пистолет. Ни секунды не раздумывая, он нажал на спусковой крючок и непременно убил бы почтальона, если бы Кейтлин не ударила его по руке рюкзаком. Пуля ушла в сторону, но грохот выстрела в тесном коридоре был оглушительно громок, и из туннелей с разных сторон послышались крики.

Что-то в Юэне сломалось. Позже он не мог вспомнить, как именно все случилось. Впрочем, от кого-то он слышал, что в каждом из нас живет тьма, жаждущая крови и разрушений, но, как правило, человек способен ее обуздать, и так, создавая равновесие тьмы и света, мы и проходим по кругу бытия.

Юэн моргнул, и когда глаза его открылись, в них не было ничего человеческого — лишь чистое безумие сияло холодным яростным блеском. Лицо мужчины напугало Кейтлин, но еще больше напугала скорость и безжалостность его движений.

Казалось, клинки с криком разрезали воздух, вылетая из ножен. Мгновенно оказавшись в его руках, они прочертили несколько каллиграфически тонких линий на теле солдата. Первый удар пришелся на руку, перерезал бицепс и раздробил локоть. Но солдат не успел прокричать от боли, потому что второе лезвие перечеркнуло ему горло. От силы удара конвоир отлетел назад и упал на спину, уже мертвым: от шока сердце остановилось. На лице его так и застыло брезгливое презрение.

Юэн повернулся к Кейтлин, и по его бешеным, пустым глазам она поняла, что мужчина не узнает ее. Смертоносные клинки зловеще блестели в его руках. Не теряя ни мгновения, Кейтлин щелкнула выключателем на стене, и свет в коридоре погас. Пользуясь выигранными секундами, она нырнула за ближайшую занавеску и чуть не упала на испуганную женщину, прижавшую к груди ребенка.

С той стороны раздался грохот тяжелых сапог, лязг оружия и крики: «Сюда! Он здесь!» Кейтлин нащупала холодную металлическую ручку фонаря и, собравшись с духом, шагнула в коридор. Юэн стоял к ней спиной, повернувшись в сторону приближающихся шагов. Она размахнулась и изо всех сил обрушила фонарь ему на затылок.

Фонарь издал глухой стук, и рука Кейтлин неприятно загудела. Силой удара Юэна развернуло, он удивленно выпучил на девушку глаза и свалился на пол без сознания.

Тяжело дыша, Кейтлин стояла в темноте, пока из-за угла не показались солдаты. Их подствольные фонари осветили кровавую сцену: рядом с трупом их сослуживца и бесчувственным телом нападавшего стояла девочка-подросток, каким-то чудом отбившаяся от верной смерти.

Один солдат включил свет в коридоре, другой проверил пульс у Юэна и убитого конвоира. На тело Джулии никто даже не глянул. Занавеска за спиной Кейтлин робко отдернулась, и на свет выглянула перепуганная мать с ребенком.

— Она спасла мне жизнь, — дрожащим голосом сказала женщина, указывая на Кейтлин.

Вскоре после солдат явился полковник Мейзерс. Бросив один лишь взгляд на дрожащую Кейтлин, он отвел ее в сторону. Девушка рассказала ему, что случилось.

— Его будут судить, — сказал полковник, сперва убедившись, что солдаты с Юэном обращаются по-человечески.

Это Кейтлин и сама понимала.

— Ты осознаешь, что твоего друга, несомненно, признают виновным и отправят на виселицу?

— Да, — ответила Кейтлин: она успела наглядеться на то, как вершит дела подземное правосудие.

— Я вряд ли смогу помочь, но попытаюсь. До утра его продержат в камере наверху. Как только вынесут приговор — вытащат на поверхность, там и вздернут. — Мейзерс пригнулся и пристально посмотрел Кейтлин в глаза. — В три часа ночи охранникам приносят напитки. Девушки, которые это делают, вне подозрений.

На короткое мгновение он задержал взгляд на Кейтлин, как будто помогая ей усвоить смысл этих слов, затем выпрямился и громко произнес:

— Спасибо за помощь, мисс. Эй, вы, там! Только не переусердствуйте, доставьте его целым и невредимым. Я хочу, чтобы завтра он хорошо понимал, что с ним происходит.

Полковник повел солдат из туннеля, грозно приказав собравшимся зевакам немедленно разойтись по своим углам.

Откуда-то возникли четыре раба с ведрами горячей воды и швабрами. Женщина, которая вышла поблагодарить Кейтлин, откашлялась, привлекая ее внимание.

— Девочка, у тебя все в порядке? — заботливо спросила она.

— Не совсем, — отозвалась Кейтлин.

Четыре раба развернули грязное одеяло и накрыли им тело убитого солдата.

— Ты его знала? — спросила женщина.

— Он мой друг, — рассеянно ответила Кейтлин, размышляя над словами полковника.

— То есть, онбылтвоим другом? — сочувственно поправила женщина.

— Пока еще им и остался, — удивленно сказала Кейтлин, и только тут поняла, что женщина имеет в виду конвоира. Та тоже поняла свою ошибку и вытаращила глаза.

— То есть, ты ударила моим фонарем своего друга?

— Именно так.

— Зачем же ты это сделала?

— Чтобы его не застрелили, — машинально ответила девушка, все еще пытаясь проникнуть в смысл сказанного полковником.

— А… — сказала женщина не без сарказма. — Отлично ты придумала, просто замечательно. И впрямь, теперь беднягу не застрелят. Его повесят.

— Может быть, — немного рассеянно откликнулась Кейтлин, голова которой сейчас была занята иным. Но от женщины оказалось не так-то легко отвязаться.

— Он, кажется, говорил, что знает покойницу?

— Она была матерью его детей.

Один из рабов оторвался от швабры, которой он вытирал кровь на полу.

— Гвен и Майкл! Я их знаю, — сказал он. — Жалко ребят: завтра станут круглыми сиротами.

Сокрушенно покачав головой, он заметил что-то на полу и нагнулся, чтобы подобрать это.

— Вы знаете, где они сейчас? — спросила Кейтлин, почувствовав внезапный прилив надежды.

— Ну конечно, знаю. Они в лагере у поверхности, в боковых комнатах, вместе со всеми. Он выпрямился, озадаченно разглядывая что-то в своей руке.

— Там ведь ужасно… — сказала девушка. — Всегда холодно, сыро, радиация проникает…

— Не говорите, мисс! Чистый ад! Совсем не место для детей.

Раб замолчал и протянул амулет, который подарила Юэну Цура, — маленькое серебряное колесо.

— Это ваше, мисс? — с плохо скрываемым любопытством спросил он.

— Нет, это амулет моего друга.

— Очень интересно, мисс.

Он переглянулся с другими рабами. Те побросали работу и тоже уставились на Кейтлин.

— Что там? — спросила женщина за ее спиной.

— Посмотри, Элис, — сказал мужчина, и амулет ярко заиграл под светом лампы.

— Ого… У него знак… — пробормотала та.

— Который понятно что означает.

— Не всем понятно, — сказала Кейтлин. — По крайней мере, мне. Объясните, пожалуйста.

— Мы должны помочь ему, если сможем, — ответила Элис.

— Почему?

Кейтлин не понимала, зачем рабам помогать незнакомому человеку: их жизнь и без того была горька, а такое благородство принесет лишь новые огорчения.

— Потому что раньше, мисс, пока нас не угнали сюда, мы были цыганами, — объяснил мужчина, нашедший амулет. Он положил серебряное колесо на ладонь и любовно погладил большим пальцем. — Мы застряли здесь крепко, но его постараемся вытащить, раз такое дело.

— Что же это за амулет? — спросила Кейтлин и подошла поближе, чтобы как следует его рассмотреть.

— Он означает, что женщина по имени Цура, которая помогла очень многим из наших, просит помочь этому человеку и считать это личной услугой ей. Надо только придумать, как вытащить его из камеры.

Кейтлин поняла, что детали головоломки продолжают складываться. И, может быть, на дне шкатулки действительно скрывалась надежда.

Элис долго вела Кейтлин по лабиринтам подземных переходов, пока они не вынырнули на поверхность в задней части огромного купола Сент-Панкраса. Дети и другие рабы жили в тесных комнатах, как сельди в бочке. Угол для готовки и отхожая яма располагались рядом. Кейтлин не могла понять, откуда вонь сильнее: из ямы или от человеческих тел, копошащихся на металлических койках. В комнатах было тихо, и даже дети были так запуганы, что старались жить как можно беззвучнее.