Британия - Грант Макмастер

Рабы сбивались в группы, стараясь быть поближе к знакомым, похищенным из тех же мест. Кейтлин заметила знакомые лица: некоторые попали сюда не без ее участия. Хотя ее роль, как правило, заключалась в заботе о самых маленьких, девушка отчаянно желала, чтобы сейчас ее никто не узнал. К счастью, мало кто обращал внимание на двух женщин, идущих меж рядов коек, и они спокойно добрались до грязной двери в дальней стене комнаты. Элис открыла ее без стука и пропустила Кейтлин вперед.

В этой комнате было чище, и коек тут было меньше, но от вида ее обитателей у девушки замерло сердце. Три десятка детей разных возрастов повернули головы в сторону двери; самому младшему было от силы года полтора, его держала на руках девочка постарше.

Элис позвала по именам детей Юэна, но Кейтлин уже увидела их, сидящими в обнимку на одной кровати. У Майкла слезы лились ручьем, а на лице его сестры была спокойная решимость.

— Кейтлин! — вдруг закричала Гвен, узнав темноволосую девушку. — А мы думали, ты погибла!

— А мама умерла, — важно произнес Майкл и вдруг разрыдался.

Гвен обняла его, но сама чуть не расплакалась от отчаяния.

— Со мной все в порядке, — прошептала Кейтлин. — Меня спас одинкурьери привел меня в Лондон, за вами.

Дети посмотрели на нее.

— Мой папа тоже курьер, — сказал Майкл.

Кейтлин улыбнулась и кивнула, с трудом удерживая слезы при виде того, как встрепенулись дети.

— А он не попал в рабство, как мы? — с надеждой спросил Майкл.

— Нет, малыш.

— Где он? Я хочу его видеть!

— Он сейчас занят, Майкл. Я скоро с ним встречусь, но пока надо вывести вас отсюда и спрятать так, чтобы никто не нашел.

— А это возможно? — спросила Гвен. — Нам сказали, что, если попытаемся бежать, одного из нас повесят.

Майкл молча кивнул, и глаза его покруглели от страха.

— Они не вешают детей, — успокоила их Кейтлин.

Гвен и Майкл переглянулись и сказали хором:

— Еще как вешают!

Элис положила руку девушке на плечо:

— Видать, давненько ты тут не была. С тех пор все изменилось к худшему.

Кейтлин не верила своим ушам. Английская Республика всегда отличалась жестокостью, но многие считали, что только так можно изменить ужасные условия жизни, в которых оказалось человечество. Теперь же Кейтлин стало окончательно ясно, что условия изменились лишь для избранной горстки людей, за счет всех остальных.

— Плевать, это не имеет значения, — сказала она. — Вы оба скоро будете спасены. Хватайте вещи и дуйте с нами.

Прошло несколько мгновений, во время которых дети молча смотрели на девушку. Наконец они схватили свой скарб и вскочили с койки. Элис взяла Майкла за руку и повела к выходу из рабского общежития, а Кейтлин улучила минуту, чтобы порасспросить Гвен.

— Что случилось с вашей матерью?

Гвен проглотила комок в горле и ответила спокойно и ровно:

— Помнишь, ее ударили по голове? В общем, так и не зажило. Еды здесь мало, холодно, грязно… Мама заболела.

Кейтлин пожала девочке плечо.

— Больными тут никто не занимается, и ее просто бросили умирать. — Гвен замолчала, и в глазах ее мелькнул злой блеск. — Я их всех ненавижу!

— Я тоже, — ответила Кейтлин.

Они снова оказались под землей, и больше всего Кейтлин удивляло, что их до сих пор никто не остановил. Старая платформа была уставлена ящиками, на каждом из которых была табличка с названием станции. С каждой стороны платформы, у чернеющего зева туннеля, стояли часовые, но они были слишком заняты болтовней и издевательством над рабами и за туннелями почти не следили.

На одной из коробок, с надписью «Хайгейт», сидел раб, нашедший амулет Юэна.

— Привет, ребята! — приветливо сказал он детям. Те посмотрели на него с недоверием.

— Это наш друг, — пояснила Элис.

— Питер, — представился раб.

— Я хочу к папе, — немедленно отозвался Майкл.

— Я знаю, малыш. — Кейтлин присела, чтобы не обращаться к мальчику свысока. — Но сначала мы отвезем тебя в безопасное место, а потом папа к тебе придет.

— Где он? — спросила Гвен. — Там, куда мы едем?

— Пока еще нет. Но скоро будет, — сказала Кейтлин, беспокойно оглядываясь на солдат.

Из туннеля, ведущего к станции Энджел, раздался стук колес, и вскоре на станцию въехала ручная дрезина с двумя грузовыми вагонами, которой управляли четыре человека.

— Надо идти, — посоветовал Питер. — Если будем торчать тут попусту, нас заметят.

— Но там же Северная линия! — забеспокоилась Кейтлин.

— Совершенно верно.

— Самое сердце Республики! Зачем их туда вести?

Питер тревожно покосился в сторону солдат, но те как раз смеялись над чьей-то шуткой. Как только дрезина остановилась, к ней подбежали рабы и стали разгружать вагоны. Им приходилось то и дело слезать с платформы на рельсы и забираться обратно: дрезина была гораздо уже, чем поезда, некогда ходившие по этим туннелям.

— Затем, что там никто не станет искать беглых рабов. И линия там глубокого заложения. Там тихо и безопасно, и я спокойно выведу их на поверхность через пост в Хай-Барнете.

— В Хай-Барнете есть пост?

— Да уж месяца два стоит. Раз в несколько дней туда ходит караван из Хайгейта: сменить дозорных и пополнить запасы. И они пропускают путников в Подземку и обратно.

— Так там же, наверное, пограничный контроль?

— А как же! Но эти документы прокатят.

Питер показал девушке вполне убедительные документы на проезд. Бумага, на которой они были выполнены, прошла не один цикл очистки мочой. Не самая приятная технология, зато простая, и благодаря ей одну и ту же бумагу можно было использовать снова и снова.

— Элис переправит детей в Хай-Барнет. Там наши друзья помогут им выбраться из Подземки и найти Цуру. А у нас с вами есть другие дела, — сказал Питер и посмотрел на девушку со значением.

Кейтлин повернулась к детям.

— Гвен, Майкл, вам придется поверить мне на слово, что я знакома с вашим отцом. Он хочет, чтобы вы пока побыли с его друзьями. Вы согласны?

— Я очень хочу его увидеть! — надулся Майкл.

— Я знаю, но тут для вас слишком опасно. А он хочет, чтобы вам ничто не угрожало.

Гвен взяла Майкла за руку и кивнула. Мальчик посмотрел на сестру, потом на Кейтлин и тоже покивал, хотя слезы опять потекли по проложенному руслу на его грязных щеках.

— Идите с Элис, слушайтесь ее во всем, — сказал Питер, следя за разгрузкой дрезины. — Скорее!

Элис протянула руку Майклу, но Гвен сама схватила его и пошла за ней следом. Кейтлин смотрела, как они подходят к поезду, забираются на борт и показывают документы подошедшему солдату.

— Улыбаемся и машем, — шепнул ей Питер.

Кейтлин вымученно улыбнулась и помахала детям. Те, поколебавшись, неуверенно помахали в ответ.

— Надо изобразить радость, ведь они едут туда, где тепло и уютно. Так солдаты ничего не заподозрят.

— И что теперь? — спросила Кейтлин, когда поезд тронулся.

— Теперь надо придумать, как вытащить твоего друга из камеры.

— Кажется, я уже придумала, — заявила девушка и пересказала Питеру загадочные слова, сказанные на прощание полковником.

Элис довезла Гвен и Майкла до Юстона. Дети всю дорогу сидели тихо: даже путь к свободе по этим темным туннелям навевал мрачные мысли.

Сойдя с поезда, женщина показала поддельные документы на кордоне и без проблем миновала его. Конечно, здесь контроль был усиленным, как на Сент-Панкрасе и Кинге-Кроссе, поскольку в Юстоне пересекались несколько линий, но документы были сработаны на совесть и почти не отличались от настоящих.

Сойдя с платформы, она встретила в служебном аппендиксе, забитом всякой рухлядью, связного с двумя другими детьми, которых должна была отвезти обратно в Сент-Панкрас. По возрасту, комплекции и цвету волос они были похожи на Гвен и Майкла — Элис надеялась, что на обратном пути никто не заметит подмены. На любезности времени не было, к тому же женщина не хотела, чтобы дети слишком близко знакомились друг с другом, поэтому обмен произошел быстро и почти без слов.

За передвижениями рабов в Подземке следили: если бы она вернулась на свою станцию одна, к ней непременно возникли бы вопросы. На удачу, нашлись двое ребят, чьи родители работали в Сент-Панкрасе и были рады возможности переправить их к себе. Об операции было договорено по старинной телеграфной линии, обнаруженной рабами в древних туннелях под перегонами метро. Элис возвращалась довольная: ее радовала мысль о том, что Гвен и Майкл через сеть подполья доберутся на свободу, к цыганам.

Улыбаясь, она села на поезд, собирающийся обратно в Сент-Панкрас.

Но тут все пошло наперекосяк.

В последний момент на подножку вскочили патрульные.

— Проверка документов!

Дети прижались к ней плотнее.

— Ваши дети, мэм?

Элис закивала.

— Не узнаю вас на фотографии, мэм, — офицер внимательно вглядывался в выцветший снимок на бумагах. — Снимите головной убор, мэм.

— Я… Это мои дети… — залепетала Элис.

— Головной убор, мэм! — повторил офицер, теряя терпение. — Или мы ссадим вас с поезда до выяснения.