Игры желтого дьявола - Борис Пугачев

– Что вас привело опять к нам? Все вопросы теперь к красногорским коллегам.

– Я кое-что обещал, Николай Владимирович…

– Это в случае бесполезной работы. А тут… Так что вы ничего не должны. Скорее я вам.

– Вы правы, что работа оказалась… другой. К сожалению. Все равно я вам очень благодарен. Вот возьмите. Валю помяните… Позвонить можно?

– Пожалуйста. Проходите. Вот этот аппарат.

Родик набрал номер телефона офиса, но там никто не отвечал. Посмотрев на часы, понял, что Михаил Абрамович уже дома.

– Миш, привет, – услышав знакомый голос, произнес Родик и, не дав возможности ему ответить, сообщил: – Валентин погиб.

На другом конце линии воцарилась тишина.

– Ты где? – наконец спросил Миша.

– В Нахабино. В милиции. Надо Нине как-то сообщать.

– Может, мне приехать?

– Думаю, что да. Я один к ней идти не решаюсь. Тянуть тоже нельзя. Она от милиции узнает. Хуже будет.

– Выезжаю. Где тебя найти?

– Я около здания овэдэ тебя подожду. Запиши адрес…

– Да, тяжелая у вас миссия, – посочувствовал Николай Владимирович.

– Не то слово. Даже не представляю, как ей сказать.

– Хотите выпить?

– Хочу, но за рулем. Недавно слово себе дал. Спасибо за все. Пойду я. Скоро мой зам подъедет. Вдвоем легче.

– Вы ее одну не оставляйте.

– Конечно. Родственников у них тут нет. Попробуем ее с собой в Москву на эти дни взять, а детей здесь к кому-нибудь из их приятелей пристроить. Как долго судебно-медицинская экспертиза будет делаться?

– Там не быстро. Ей еще опознание предстоит.

– Ужас. У меня до сих пор в голове не укладывается. Он был такой… такой безобидный и доброжелательный человек. Кому он помешал?

– Застрелили его сбоку. Кому-то машина, вероятно, потребовалась. Следствие покажет.

– Да-а-а. Спасибо вам, не буду отрывать от дел.

Родик вышел на улицу. Стало совсем темно. Он опять подумал о Нине, которая, вероятно, мечется в неизвестности и задал себе вопрос: «Лучше ли ей станет, когда она все узнает и осознает, что навсегда лишилась дорогого человека?»

Ответа на этот вопрос он найти не мог. Таких неожиданных потерь он в своей жизни не испытывал. Смерть матери, явившаяся самой большой утратой, была закономерным концом ее болезни, длившейся почти три года. Когда же это случилось, Родик все равно испытал крайнее опустошение, которое ощущается до сих пор. По его телу пробежал болезненный озноб от мысли о том, во что он через некоторое время должен ввергнуть Нину. Странно, но такие переживания почти заглушили чувства собственной потери друга и компаньона. Это осознание придет к нему потом, когда будет организовывать похороны, выражать свои чувства около могилы, выпивать на поминках.

Глава 16

Обсуждать надо часто, решать однажды.

П. Сир

Совещание было назначено на десять утра, но большинство приглашенных руководителей подразделений пришли раньше и кто слонялся по офису, кто курил на лестничной площадке. Родик, Михаил Абрамович и Саша Углов, устроившись в переговорной, молча дожидались назначенного времени.

Темой предстоящего обсуждения являлось давно запланированная Родиком коренная реорганизация предприятия, решение по которой он принял еще до смерти Валентина. Сейчас же к намеченным тогда мероприятиям добавились не терпящая отлагательств замена погибшего руководителя основного направления бизнеса и связанная с этим корректировка запланированных Родиком кадровых перестановок. Такая повестка дня и заставляла партнеров молча размышлять.

Родика мучили сомнения в правильности того, что он хотел предложить, хотя вчера весь вечер анализировали эту проблему с Михаилом Абрамовичем и как ни рядили, а выход был только один: поставить на место Валентина Сашу Углова. Все другие варианты, от поиска кого-то на стороне и до выдвижения одного из менеджеров или продавцов, не выдерживали даже поверхностной критики. Согласится ли Саша на это, а самое главное – справится ли, было неизвестно, но одно являлось фактом: на него можно во всем положиться и как на учредителя, и как на технически грамотного инженера, и как на организатора, знающего специфику предприятия.

Еще раз обдумывая это, Родик испытующе посмотрел на Михаила Абрамовича и Сашу Углова. Сашу он не видел со своего дня рождения. Вообще встречаться они стали редко. Все же та давняя ссора, устроенная женой Саши, и последовавшая за ней долгая разлука не прошли даром. Дружба, что связывала их в детские и юношеские годы, полностью не восстановилась. Временами Родик жалел о своей попытке склеить эту разбитую чашку, пригласив Сашу стать его партнером. Саша, похоже под влиянием жены, все болезненнее воспринимал Родиков начальственный диктат. Часто из-за пустяков пускался в длительные дебаты, а потом с обиженным видом соглашался. Родик в таких случаях долго переживал, но менять свое поведение считал вредным для дела. Судя по Сашиному виду, Миша ему рассказал о намерениях Родика, и тот, вероятно, уже принял какое-то решение.

Родик посмотрел на часы и пригласил всех рассаживаться. Подождав, пока суета затихнет, сказал:

– Повод для нашего совещания, а можно его назвать и расширенным собранием учредителей, вам известен. Начнем с самого тяжелого, Валентина не вернуть, и жизнь движется вперед. Мы должны предпринять все возможное для минимизации ущерба от его ухода. Все печальные обязанности мы выполнили. Похороны и поминки организовали. Памятник я заказал в Челябинске-70. Сделают из отборного белого мрамора. Все расходы мы взяли на себя. Полагаю, никто не возражает. Нине на первое время материальную помощь я выделил, да и командир части, где служил Валентин, старается. Что-то они там оформляют типа пенсии. Будем ей и в будущем помогать. Как – не знаю. Надо нам всем подумать. Нина даже эти-то деньги не брала, пока я не соврал, что это невыплаченная Валентину зарплата. Может, для нее работу какую-нибудь придумать необременительную типа надомной? Не знаю… Теперь о возникшей проблеме. Давайте сегодня говорить коротко, конкретно и без обиняков. Единственная кандидатура на его место – ты, Саша. Высказывайся, но постарайся без эмоций. Полагаю, все осознают вынужденность этой меры.

Саша помолчал, а потом спросил:

– А как быть с моим производством?

– Есть предложение его ликвидировать, – ответил Родик.

– Как это? – изумился Саша.

– Людей трудоустроить, цех закрыть, складские запасы попробовать распродать, оборудование перевезти на склад, который у нас в связи с приобретением Дмитровского завода появился. Транспортников туда же.

Послышались удивленные возгласы.

– И когда ты это собираешься сделать? – спросил Саша.

– Независимо ни от чего – вчера.

– А со мной вы согласовать не посчитали нужным?

– Миша тебе должен был основные моменты доложить, а согласуем тонкости позднее. Широкое обсуждение мы планировали на той неделе, но беда с Валентином поломала планы. Пришлось в рабочем порядке переносить на сегодня хотя бы принципиальные вопросы. Чтобы тебе было не обидно, знай – это решение окончательно принято только вчера, во многом инициировано гибелью Валентина и необходимостью твоего перехода на его место.

– А почему производство нельзя перевести на Дмитровский завод?

– Можно, но, во-первых, там нет квалифицированных рабочих, во-вторых, завод приобретен для других целей и свободных площадей, вероятно, не будет, в-третьих, я не вижу экономической целесообразности. Опять рождать мертвого ребенка?

– Ну хоть направление по решеткам и дверям оставил бы. Они могут и без меня функционировать. Там бригадир толковый. Зачем рушить налаженное?

– Критерий – рентабельность. Всего охватить нельзя. Поэтому перспектива только у светильников. Этому масса доказательств. Мы можем захватить рынок и превратиться в крупное предприятие, а решетки – коленочное производство, не имеющее будущего. Мы намереваемся открыть третью, и теперь уже крупную точку сбыта светильников. Об этом сегодня поговорим. Сейчас ты должен согласиться или нет, но имей в виду: закрытие твоего производства не обсуждается. Это мое решение, как генерального директора. Михаил Абрамович со мной солидарен. Так что и среди учредителей за это большинство. Твои же эмоции мне понятны. Постарайся их заглушить.

– А когда мне приступать к салонам?

– Вот это уже конструктивно. С завтрашнего утра.

– Как так? А кто будет заниматься… э-э-э ликвидацией производства? Это ведь серьезно. Так нельзя.

– Я сам. Если возникнут вопросы, то между делом на них ответишь.

– Ну вы даете!

– Так получилось. Форс-мажор, если хочешь.

– Хорошо, я подчиняюсь.

– Отлично, вот приказ, подписывай, что ознакомлен и принял к исполнению. Заметь, зарплата у тебя будет существенно выше, чем была, но оборот ты должен хотя бы сохранить.

– Об этом говорить рано. Я слабо представляю будущую работу. Где подписывать?