Падение сквозь ветер - Олег Никитин

Ему довольно легко удалось «вскипятить» воду в стакане. Сначала на стенках сосуда образовалась белесая пленка из мелких пузырьков, долгое время не желавших отрываться от стекла и всплывать, но затем вод все же вскипела, рассыпая по столу прохладные капли. Дальше пошло легче – может быть, потому, что Валлент уже располагал какой-то частью необходимых навыков, а эти нехитрые упражнения лишь подняли их из глубин памяти, превратив в действующий инструмент воздействия на природу. Но, скорее всего, и магистр склонялся именно к этой мысли, ему крепко помогал артефакт, одолженный Мастером.

В качестве второго опыта, важного для отладки взаимодействия стихий, он организовал на столе небольшой бархан и стал медленно перекатывать его из конца в конец, шлифуя технику владения ветром и добиваясь того, чтобы ни одна песчинка не отделилась от общей кучи.

И наконец, в четвертом часу порядком утомленный, но довольный своими успехами Валлент зажег горелку с маслом, чтобы попытаться манипулировать огнем с помощью воздуха. По правде говоря, он мало надеялся на то, что огонь подчинится ему, и все же попробовал направить на желтый язычок сверху тонкую, как игла, струйку воздуха. И у него получилось! Огонь подался вниз, растекаясь вокруг «иглы» магистра, словно хотел задушить ее в объятиях. Не давая себе расслабиться, Валлент пошел дальше и добавил своему воздуху необходимый огню компонент, и желтый цветок пламени благодарно распустился, сверкая наподобие рукотворного солнца. Кажется, это «светило» даже слегка загудело от восторга. Дав огню насладиться пищей, магистр стал постепенно уменьшать долю животворного для огня вещества, и пламя горелки потускнело.

Валлент отключился от опыта, позволив стихиям рассеяться в пространстве, и взглянул на часы. Приближалось время встречи с Бессетом, и магистр не хотел, чтобы тот застал его за проведением эксперимента. Все-таки магия – довольно интимное занятие, во время работы с компонентами мироздания человек становится нечувствительным к происходящему вокруг него, а потому уязвимым. Увидев после окончания опыта своего помощника, Валлент чувствовал бы себя примерно так же, как если бы он помылся в бочке и после этого узнал, что последние полчаса за ним из кустов наблюдал посторонний человек.

Зерна, украденные им у домашних птиц, так и провалялись все это время в кармане плаща, пока он не догадался переложить их в ящик стола. Их время, как теперь понимал магистр, еще не пришло.

Напоследок он решил еще раз взглянуть на лабораторный журнал Мегаллина. И обнаружил, что понимает заметную часть записей! Мегаллин, разумеется, не занимался простым выполнением рекомендаций Берттола, он зачастую усложнял его опыты, комбинировал или создавал свои собственные. Кроме того, зачастую для проведения того или иного опыта он явно применял магию первого уровня – то есть пользовался магическими веществами. Их названия были сильно сокращены. Некоторые из этих «слов», наиболее простые, поддавались интуитивной расшифровке: например, «желсопуж», скорее всего, означало всего лишь желудочный сок пупырчатой жабы, один из самых ходовых компонентов прикладной магии. Попадались и другие настолько же очевидные после чтения Берттола сокращения, однако большинство, конечно, оставалось для магистра загадкой. В частности, особенно поразил его неведомый «толззукр», хотя в журнале имелись и не менее причудливые буквосочетания.

Полюбовавшись на каракули Мегаллина минут десять, Валлент захлопнул тетрадь и закинул ее обратно в стол, осознав, что еще не дозрел для полного понимания великих и смертоносных опытов, учинявшихся магом. Его удручало явное присутствие в них синтетического подхода к формулировке заклятий.

Следователь еще немного подумал над проблемой крокодила – «Стоит или нет обратиться к Дерреку с официальной просьбой по этому поводу?» – но затем был вынужден отказаться от затеи, чтобы иметь объективные данные. Правда, не исключено, что тот уже успел подправить показания своего кристаллика, если тот вообще лежал в кармашке.

Ровно в четыре часа явился Бессет, он бодро размахивал портфелем и лучезарно улыбался.

– Как успехи, малыш?

– Блестяще! – вскричал помощник, извлекая на свет нечто, похожее на очередное творение его пера. Следователь припомнил его вчерашние чайные документы и невольно вздрогнул. Но сегодняшние бумаги, во всяком случае, не грозили ему разоблачением – в худшем случае он придет к посторонним людям, не имеющим отношения к Ордену. А извинений магистр не боялся.

– Здесь список всех магов, получающих жалование в Канцелярии Императора, с указанием их послужных списков, магических трудов, учебных пособий, выездов за пределы Ханнтендилля, – заговорил Бессет, с довольным видом рассыпая бумаги веером перед носом Валлента, – адресов проживания, семейного положения и даже некоторых особенностей характера.

– Как ты успел все это переписать? – поразился магистр.

– Я и не переписывал. Всего лишь воспользовался обеденным перерывом, чтобы покопаться в канцелярских шкафах. Сами обложки от папок, конечно, я оставил на месте, а вот их содержимое изрядно распотрошил. Брал только самое важное, всякие анкеты и справки не трогал.

Валлент уважительно сложил листы в стопку и взвесил на руке.

– Выглядит не менее солидно, чем вчерашняя экономическая документация с чайным уклоном, – заметил он.

– Все самое точное и лучшее, – обиделся Бессет. – Я же не виноват, что этот азианец такой проницательный.

– Я тоже, – вздохнул Валлент. – Значит, точность обеспечена? Когда в последний раз проводилась проверка магов по месту жительства?

– Э… никогда. По-моему.

– То-то и оно, что их слова не подвергались сомнению. А если злодей, погубивший мага, с самого начала поставил перед собой такую цель и умышленно водил Канцелярию за нос?

– Чепуха, – разгорячился юноша. – Самый молодой сотрудник Ордена, Буммонт, работает по договору уже три года. Видимо, Канцелярия отчаялась дождаться от него хорошего представления завершающего диплома и сдалась. Но формально он по-прежнему числится стажером. Его не было в городе в день убийства.

– Кто сказал об убийстве?

– Да ведь вы… Зачем вы меня путаете?

– Хорошо, оставим эту тему, – улыбнулся магистр, рассеянно перелистывая пачку бумаги. – Надеюсь, данные располагаются по порядку, и я не приму А за Б и наоборот… На Мастера здесь тоже есть документы?

– Нет, – смутился Бессет. – Я не смог найти папку с его именем.

– Логично, – сказал магистр. – Секретарю нет никакой необходимости выставлять сведения о себе и своей семье на всеобщее обозрение. У него есть дети?