Чужак в стране чужой - Роберт Хайнлайн

— Вода. Наше гнездо — ваше гнездо, — коснулась стакана губами и протянула его семантику, наблюдавшему за всеми этими манипуляциями с нескрываемым интересом.

Тот ответил по-марсиански и тут же сам перевел:

— Поделившиеся водой — поделились всем.

Отпив крошечный глоток, Махмуд начал было возвращать стакан Джилл, но тут же повернулся и протянул его Джубалу.

— Я-то по-марсиански не умею, — сказал Джубал, — но за воду, сынок, спасибо. Да не мучит тебя нигде жажда.

Он опустошил стакан на добрую треть, передал его Бену и шумно перевел дыхание.

Какстон, взглянув на Махмуда, торжественно произнес:

— Взрастим близость. С водой жизни мы взрастим нашу близость, — чуть омочил губы и протянул стакан Доркас.

Все, казалось бы, ясно, но Доркас замялась.

— Доктор Махмуд? А вы понимаете, насколько это серьезно для Майка?

— Понимаю, мисс.

— Я хотела сказать… ну… для нас это тоже серьезно. Это вы понимаете? Вы… грокаете?

— Я грокаю в полноте — иначе я отказался бы пить.

— Хорошо. Да пьешь ты всегда вдосталь. Пусть наши яйца лежат в одном гнезде.

По щекам Доркас потекли слезы, она отпила и торопливо сунула стакан Мириам.

— Возьми себя в руки, — прошептала Мириам, после чего обратилась сперва к Майклу:

— Мы приветствуем своего брата водой, — а затем к Махмуду, — гнездо, вода, жизнь. — Немного отпив, она добавила: — Наш брат, — и протянула ему стакан.

Махмуд допил все, что осталось на дне, и протяжно произнес по-арабски:

— А если вы смешаетесь с ними, то они — ваши братья.{50}

— Аминь, — согласился Джубал.

Махмуд на мгновение вскинул взгляд, но решил не выяснять, понял слова Пророка этот американец или нет; и не место и не время начинать такой разговор, лишний раз бередить собственные свои тревоги и сомнения. Но как все-таки согревает душу ритуал воды… хотя все это сильно отдает ересью.

Его мысли прервал подбежавший помощник главы протокола.

— Вы — доктор Махмуд. Доктор, ваше место на противоположной стороне. Идемте, я вас провожу.

— Нет, — улыбнулся Махмуд, — мое место здесь. Доркас, позвольте, я переставлю стул и сяду между вами и Валентайном Майклом.

— Конечно, доктор. Я потеснюсь.

ПГП только что ножкой не топнул.

— Доктор Махмуд, я провожу вас. По схеме размещения гостей вы сидите в другом конце зала! С минуты на минуту появится Генеральный секретарь, а тут буквально не протолкнуться от репортеров и всяких прочих… и я просто не знаю, что мне делать!

— А не знаешь, сынок, так сходи куда-нибудь и подумай, — дружелюбно посоветовал Джубал.

— Что? Кто вы такой? Вы в списке приглашенных? — Неврастеничный юноша схватился за свою схему рассадки.

— А сам-то ты кто такой? — гордо вскинулся доктор Джубал Харшоу. — Официант, что ли? Я — Джубал Харшоу. Мое имя есть в этом, а иначе порви его, помни и повесь на гвоздик. Слушай, пентюх, если Человек с Марса желает, чтобы рядом с ним сидел доктор Махмуд, спорить больше не о чем.

— Но он не может здесь сидеть, — чуть не расплакался протокольный помощник. — Места за столом переговоров предназначены для Верховных министров, глав делегаций, членов Верховного суда и прочих персон аналогичного ранга — я и их-то не знаю, как втиснуть, тут же все подходят и подходят. Ну и, конечно же, для Человека с Марса.

— Конечно же, — охотно согласился Джубал.

— Ну и конечно же доктор Махмуд должен находиться поблизости от Генерального секретаря — чуть позади, чтобы при необходимости что-нибудь перевести. Я не вижу с вашей стороны никакого желания помочь.

— Вот сейчас я тебе помогу. — Джубал отобрал у него схему. — М-м-м… посмотрим, посмотрим. Человек с Марса будет сидеть напротив Генерального секретаря — ну, он тут примерно и сидит. Далее… — вооружившись карандашом, Джубал бросился в атаку. — Далее, вся эта половина стола, отсюда и досюда, принадлежит Человеку с Марса. — Посадив на схему два крестика, он соединил их жирной черной дугой, а затем повычеркивал все имена, оказавшиеся на оккупированной территории.

— Тебе же и работы меньше — на нашей стороне рассаживать буду я сам.

Ошеломленный чиновник утратил дар речи, из его рта вырывались какие-то всхлипывающие, нечленораздельные звуки.

— А что, что-нибудь не так? — скромно поинтересовался Джубал. — Да, верно, вот всегда я забываю об этих формальностях, — он накарябал под своими поправками «Дж. Харшоу, от имени В. М. Смита».

— Беги, сынок, на полусогнутых к своему начальнику, пусть ознакомится. А заодно пусть заглянет в протокольные правила официальных визитов глав дружественных планет.

Несчастный открыл рот и удалился, забыв его закрыть. Через минуту он появился снова, выглядывая из-за спины человека постарше и посолиднее.

— Доктор Харшоу, я — Ла Рю, глава протокола, — сухо представился новоприбывший. — Вам что, действительно необходима целая половина главного стола? Насколько я понял, ваша делегация не очень многочисленна.

— Это не имеет отношения к делу.

— Боюсь, имеет, — слегка улыбнулся Ла Рю, — и самое прямое. Я и так не знаю, что делать с местами. Сегодня нас осчастливит своим присутствием чуть не каждая персона высшего ранга. Если ожидается кто-то еще — очень жаль, кстати, что меня не поставили в известность заранее, — я организую дополнительный столик, рядом с двумя местами, отведенными мистеру Смиту и вам.

— Нет.

— Крайне вам сочувствую, но иного выхода нет.

— Я вам тоже сочувствую. Если Марсу не будет предоставлена половина стола, мы покидаем зал. Сообщите Генеральному секретарю, что причиной срыва переговоров стала грубость, допущенная вами по отношению к Человеку с Марса.

— Я не очень вас понимаю.

— Странно, я ведь говорю нормальным человеческим языком и вполне разборчиво.

— Но… но вы, вероятно, шутите?

— Какие уж тут, сынок, шутки. Одно из двух, либо Смит — главный начальник соседней планеты, прибывший с официальным визитом к главному начальнику этой планеты, в каковом случае вы обязаны предоставить ему и эти места, и всяких там мальчиков на побегушках, и что уж там еще, вплоть до женского кордебалета. Либо он турист, которому не полагается вообще никаких официальных знаков внимания. А то вы хотите и на елку влезть, и не оцарапаться. Да ты оглянись и сосчитай, сколько тут, пользуясь твоим выражением, «персон высшего ранга», а потом подумай — разве явились бы они сюда посмотреть на простого туриста?

— У этой ситуации не было прецедентов. — В голосе Ла Рю не чувствовалось прежней уверенности.

— Не было? — презрительно фыркнул Джубал. — А вот ты подойди к главе делегации Лунной Республики и скажи ему, что не было прецедентов. Только сразу пригнись — он, говорят, мужик раздражительный и скорый на руку. Да ладно, сынок, я же старый человек, усталый и не выспавшийся, ну чего, спрашивается, ради должен я учить тебя твоей работе? Скажи мистеру Дугласу, что мы заглянем сюда как-нибудь в другой раз — когда он обеспечит подобающий прием. Пошли, Майк, — мучительно наморщившись, он стал высвобождать свой зад из кресла.

— Нет, нет, доктор Харшоу, — поспешно остановил его Ла Рю. — Мы расчистим эту сторону стола. Я… ну, я что-нибудь придумаю. Эта сторона ваша.

— Вот так-то лучше. — Харшоу приостановил свою попытку подняться на ноги — но только приостановил. — Теперь дальше. Где флаг Марса? И что вы думаете насчет почестей?

— Извините, но я что-то не понимаю.

— Опять не понимаете. Неужели я совсем разучился говорить по-английски? Вон видите? За креслом Генерального секретаря стоит флаг Федерации. А где же флаг Марса?

Ла Рю недоуменно моргнул.

— Должен признать, вы застали меня врасплох. Я не знал, что у марсиан есть флаги.

— А у них и нет флагов. Вы даже не представляете себе, что они используют в таких вот торжественных случаях (сам я тоже не представляю, но это замнем). Так что мы не станем особенно придираться, а лучше попробуем что-нибудь сделать. Мириам, дай блокнот… ну, скажем, так.

Харшоу изобразил традиционный земной символ Марса, кружок слева направо и вверх, перечеркнутый стрелой, и обвел его прямоугольником, обозначавшим, по-видимому, полотнище флага.

— Поле белое, а эмблема Марса — красная. Нужно бы, конечно, шелковым шитьем, но на сегодня ограничимся краской по ткани, тут уж любой бойскаут бы справился. Вы были скаутом?

— Э-э… был когда-то.

— Вот и отлично. Значит, вы знаете девиз скаутов. Теперь насчет почестей. Если я правильно догадываюсь при появлении Генерального секретаря будет исполнен «Мир во всем мире».

— Конечно. И без этого никак нельзя.

— В таком случае следом за ним должен быть исполнен гимн Марса.

— Это невозможно. Даже если такой и существует — у нас нет нот. Доктор Xapшoy, вы предъявляете совершенно неразумные требования.