Темный янтарь 2 (СИ) - Валин Юрий Павлович

Распрощался Янис – бойцы намекали, что совсем не лишним и дальше был бы товарищ Выру, но все знали, что не от рядовых красноармейцев выбор места службы зависит. Вагонный караул двинет обратно, сопровождать следующие вагоны и грузы, а кому-то здесь оставаться. Между прочим, по слухам эта Астрахань – город крупный, важный, узловой и даже отчасти морской. Последнее обстоятельство зарождало у Яниса смутные опасения, но что ж тут поделаешь.

Двинулся красноармеец Выру к дальним строениям, к угадывающейся в зыбком мареве станции. Солнце прожигало спину прямо сквозь вещмешок и притороченную шинель. Юг. Как оно здесь будет?

Город Янис все же чуть посмотрел, поскольку для начала следовало явиться в управление НКВД и доложить о своем успешном прибытии.

…— Что ж, удачной службы, товарищ Выру, – сказал, возвращая документы, старший лейтенант со смешной фамилией Ставок. – Если что, найдем.

— Понял, товарищ старший лейтенант госбезопасности. Разрешите идти?

— Идите. Да, еще два слова. Предупреждаю: обстановка непростая. В городе относительно спокойно, вот подальше от Астрахани, там сложнее. Есть проявления вражеской активности, причем не только немецкой агентуры, но и затаившихся националистов. Поднимает голову недобитый враг. Вы не наш сотрудник, но военнослужащий опытный, человек проверенный. Если что, меня найдете.

— Так точно. Понял.

Двинулся Янис к комендатуре, размышляя о том, куда направят, и о том, что в такой огромной стране особо спокойных мест, видимо, вообще не осталось. И нет в этом ничего удивительного. Такое время.

В комендатуре обошлось быстро, хотя и немного странно. Заранее было понятно, что люди, даже ограниченно годные, нужны везде и много. Но именно что «много»: взводами, ротами, а лучше батальонами. Одиночный и случайный боец – явление нелепое и маловостребованное. Но подняли заявки, нашли, куда пристроить.

Шагал Янис по пыльной улице, держа клочок бумаги с адресом военной организации – э-э, будто у ограниченно годных, пусть и бывших связных-посыльных, и память контуженная. Понял, что часть новая, только формируется, сугубо тыловая, интендантская. Но а чего ждать списанным пулеметчикам-электрикам? Только по второстепенной линии и идти.

Оказалось, часть расположена на окраине, и сплошь заборная – ворота наглухо закрыты. Ни часового, ни дежурного. Янис постучал, постучал второй раз – признаков жизни не обнаружилось. Сплюнул, пошел вдоль забора. За высокой дощатой преградой угадывалось некое строение. Красноармеец Выру подтянулся на заборе, крикнул во двор:

— Эй, товарищи! Отоприте!

Тишина. Хотя люди должны быть: стоял армейский грузовик-полуторка, под навесом сложено какое-то имущество в мешках, рядом летняя кухонька, плита явно недавно топилась, посуда стоит…

Глупое положение. И тут ни часового, ни дневального. И что это за в/ч 5281 такая? Янис крякнул, повесил на забор вещмешок с шинелью, взобрался сам. При спрыгивании вниз левая нога напомнила о себе. Красноармеец Выру сердито захромал к конторе.

Проходя мимо окна, затянутого марлей от мух, увидел живого человека. Ну, наверное, живого, поскольку сидящая за столом дамочка слегка похрапывала, вольготно улегшись светлой головой на локти. На столе стоял телефон, лежала раскрытая «амбарная книга» и прочие канцелярские принадлежности. Янис подивился безмятежности картины, спелым и округлым локтям красавицы, и осторожно сказал:

— Э-э, гражданочка дежурная, я к вам.

Спящая красавица вскинула кудрявую голову, глянула на визитера и завизжала. Вот это боевая готовность – сразу вжарила как корабельный ревун.

Янис отступил от окна и приготовился объясняться. С этим не замедлилось: застучали встревоженные шаги, распахнулась дверь, выскочил красноармеец – вместо винтовки в его руке был топор, но тоже оружие неприятного вида. Следом на ступеньки вылетел распоясанный, но с пистолетом в руке командир. Уставились – все вчетвером – включая пистолетный ствол – на Яниса. Боевой ревун захлопнулся, кудрявая красавица с торжеством победно взирала на чужака.

— Товарищ техник-интендант второго ранга, красноармеец Выру прибыл в ваше распоряжение. Откомандирован для прохождения службы, – доложил Янис, протягивая документы.

— Что за конкретный нонсенс? – нахмурился интендант, забирая бумаги.

— Ты как сюда попал? – осведомился мрачный скуластый боец-топорщик.

— Через забор. Поскольку не открывали, а у меня приказ «прибыть», – исчерпывающе пояснил Янис.

Красноармеец переглянулся с интендантом – складывалось впечатление, что никакого пополнения сонная в/ч 5281 не ждала.

— Нет, так все верно, конкретно, – признал интендант. – «Откомандирован, Выру Я. М». Но это же вдвойне смешной нонсенс – я строителей запрашивал.

— Я – электрик, – сообщил Янис.

Интендант саркастически хохотнул:

— Это конкретно, коренным образом меняет дело. У нас тут одна электролиния в две лампы. Нам ремонт и подготовка объекта к принципиальному расширению требуется, каменщики, плотники, землекопы.

— Один электрик нам ни рыба, ни мясо, – поддержал красноармеец, наконец ставя топор к ступеньке.

— Не нужен, направляйте меня обратно, – пожал плечами Янис.

Особого уважения эта «вэчэ» не внушала – какое-то сонное и малолюдное царство. Тыловиков и интендантов в армии принято презирать, но Янису доводилось видеть, как они порой работают без сна и отдыха, и какая от них польза. Но случается и иначе, это любой курад подтвердит.

— Нет, как не нужен, – сказал интендант, цепко глядя на медаль товарища Выру. – У нас каждый человек на вес золота! Конкретно каждый! Тем более фронтовик, дисциплинированный, ответственный боец со специальностью. Очень нужен. Однако мы строителей ждали, у нас материалы наполовину получены, строительство затягиваем.

Все посмотрели на кирпич, сложенный в углу двора. Потом интендант глянул на свои ноги в войлочных тапочках:

— Так, всё понятно. Ты, Выру, не удивляйся, мы только под конкретно утро из местной командировки вернулись, нужно было хоть часа три поспать. Служба у нас напряженная, задачи командованием поставлены масштабные, да и не то время сейчас, чтобы вполсилы службу служить. Людей мало, да. Отдохни пока в тенечке, решим, где тебя расквартировать. А ты, Раиса, спишь на посту, что ли? Я тебя предупреждал конкретно или как? Почему наши военнослужащие должны в часть через забор лазить?

— Да когда я спала?! – с возмущением отреклась Раиса. – Он, наверное, с тех дальних ворот кричал, оттуда вообще не слыхать.

Разместили красноармейца Выру под навесом, рядом со стройматериалами. Новый сослуживец – водитель Рахим, пояснил, что в конторе тесно.

На спальные помещения Янис не претендовал – душным летом на воздухе было даже лучше. Ночью становилось прохладно, но шинель вполне выручала. Сложил из досок нары, уяснил непосредственные задачи службы. Слегка подивился: не курорт, но где-то близко.

Вообще в/ч 5281[6] должна была стать мастерской по заготовке, первичной переработке сырья и дальнейшему пошиву зимней формы. «Овчинно-шапочное армейское обеспечение», как сформулировал техник-интендант 2-го ранга Шац – человек энергичный, деятельный, похожий на живенький кругленький смуглый баклажан в по-боевому примятой фуражке. Пока готовилась технологическая база, собирались образцы сырья, утверждалась номенклатура изделий, ждали прибытия технологов и строителей. В распоряжении Шаца имелась единственная машина, и без дела она не простаивала: интендант метался по городу, бывал на Кожевенном и на Овчинно-шубном заводах – давно и исправно работающих крупных местных предприятиях, привозил образцы ароматных полушубков и рукавиц. Выезжал далеко в степь, скупая у граждан еще более пахучие овчины и кожи, ездил «выбивать фонды и материалы». Служба кипела и булькала, трудолюбивый грузовик ежедневно что-то привозил и увозил, материалы прибывали и отбывали, двор пах то керосином, то краской и новой мешковиной.