Темный янтарь 2 (СИ) - Валин Юрий Павлович

— У нас пока строителей нет, отдадим пиломатериалы, потом вернут, – объяснял, пробегая мимо машины, загружаемой дефицитными досками, неутомимый товарищ Шац.

Янис грузил, что поручали – в день получалось не так уж много, наводил порядок во дворе, подправлял хилый навес – в довоенную пору здесь располагался хоздвор какого-то не особо обеспеченного астраханского учреждения, от старых хозяев остались кипы покоробившегося картона. Еще имелись у красноармейца Выру ежедневные задачи по приготовлению пищи и хождению в город за газетами и всякими бытовыми мелочами.

Готовил Янис сам на себя – пайковые крупы, хлеб и «жиры» Рахим привозил аккуратно, но сам питался с начальством и вольнонаемной Раисой. Про вольнонаемную «секретарь-бухгалтера на телефоне» и интенданта дело было понятное – все успевал товарищ Шац.

Возился Янис во дворе, занимал руки и голову не особо срочными хозяйственными делами. Жарынь стояла удивительная, как оказалось, дожди в эту пору в Астрахани дело редчайшее, иной раз палило просто невыносимо. Но имелась груда арбузов, сваленная в тени за кирпичами – можно было есть сколько хочешь – имелось на то командирское дозволение. Янис взрезал коротким монтерским ножом полосатый, звонко трещащий бок, вычищал косточки, ел прохладную и сочную сладкую мякоть, и в очередной раз удивлялся солдатской судьбе. Разве время для арбузов?

Вдумчиво писал письма. От Киры успело прийти одно, с кучей приветов от обитателей Тыхау, оказалось, что баба Роза теперь по ночам работает в поселковой пекарне, там булочки особые – экономичные, но с ореховой крошкой – начали выпекать, Пых и остальные совхозники продукт очень одобряют. Ну и еще много чего интересного и личного было в письме. Из Москвы даже два письма успели – Анитка вырабатывала почерк и красочно повествовала о всяких столичных и домашних мелочах – литературный талант у девчонки.

Все это было хорошо. Плохо было в газетах и слухах. Немцы перли. Уже понятно – на Кавказ и Сталинград метят. А тут до Сталинграда всего-то…

— Не дойдут до нас – усмехался Рахим, доливая воды в радиатор «полуторки». – Мы далеко, не трусись, орденоносец, ты все равно нестроевой, у тебя и винтовки-то нет. Отсидишься.

Относительно местным был водитель в/ч 5281 – родом из пригородного поселка, знал округу и город как свои пять пальцев, бывал везде, многое видел. Выводы, конечно, делал не те.

Янис почти нигде не бывал, но догадывался, к чему дело идет.

Спешно строилась оборона города: теоретически в две линии, но в начале весны строительство прекратили, возобновили уже в июле, вдвойне заспешили. Батальонные узлы, ротные и взводные опорные пункты, огневые точки, блиндажи и дзоты…. Копали по обводу длиннющий противотанковый ров. Людей и материалов не хватало, но где их этим знойным летом хватало?

Имелась у города ПВО: стояли батареи на стрелке Волги и Болды, в Янго-Ауле, центр города прикрывали 85-миллиметровые зенитки, а на Казачьем Ерике занимала позицию редкостная старинная артиллерия «противо-аэропланная образца 1918 года» в количестве одного ствола. И юг был от воздуха прикрыт – зенитки в Морском, Каргали, Советском поселке… Не очень много орудий для солидного города, но все же.

Никогда не бывал Янис в тех поселках, да и на местные реки не очень-то успел глянуть. Но слушал, сопоставлял, догадывался, поскольку имелся опыт. Обстановка в городе становилась все более нервной. А пехоты и танков в Астрахани почти не имелось, вот что плохо.

А в/ч 5281 дремала пыльным двором и мыслями, только учебные стрельбы ежедневно проводились: плевала секретарь-бухгалтер арбузными косточками в миску, поставленную на подоконник.

Янис к не особо умным людям относился спокойно – куда же от них деться? Вон и Рая-Раиса – выкатит глупые красивые глаза, поведет бюстом. Нет, ничего плохого в обильном бюсте не отмечается: щедрость природы, добавляющая свежесть и упругость мужским мыслям, многим нравится. Но думать бюстом определенно не будешь. Дура завитая.

Техник-интендант 2-го ранга товарищ Шац – иное дело. Этот всё чувствовал, еще отчаянней мотался по дорогам и степи, себя и машину не жалел.

К машине, кстати, ревнивый Рахим никого не подпускал. Где-то в городе делали «полуторке» техобслуживание – знакомства там имелись обширные. Но во дворе даже не подходи, «я ответственный, если что - меня под суд, не трогай технику». Ладно, это можно понять.

Иного не понимал Янис: шли дни, недели, а ничего не менялось. Не появились специалисты и оборудование, по-прежнему мелькают туда-сюда материалы и образцы, носится интендант, отвечает на звонки, переспрашивает и записывает Раиса. А где результат?

А шли новые слухи, разговоры на почте и улицах

Уже ушел в Гурьев нефтеналивной флот.

Говорили, что вагоны по «железке» уже некуда отправлять, скопилось столько, что на трамвайные пути выкатывают.

27-го июля в Астрахани начали формировать местные истребительные батальоны. Оставили учебу и готовились к боям курсанты военных училищ.

30-го июля в городе был введен комендантский час.

Бои с немцами шли уже где-то у Элисты. Говорили, что наших войск там совсем мало, отходят.

Ночью бомбили немцы. Метили по железнодорожной станции и переправе у Солянки, заодно перебили водопровод, а свет погас на несколько часов.

Янис отрыл во дворе две щели, потом еще одну у ворот – на всякий случай. Товарищ Шац одобрил, приказал ступеньки сделать – «бухгалтеру тяжело будет подниматься».

Но пока враг бомбил не очень активно, видно, руки у немцев не доходили, по Сталинграду авиация работала.

Начался август, жаркий, удушающий во всех отношениях

6-го августа ушел на рубеж обороны первый сводный курсантский полк…

Янис возвращался из бани, смотрел, как идут курсанты – пешком, не особо вооруженные – автоматов и самозарядок почти не видно, несут считанные пулеметы[7]. Зато все в новеньких «вздутых» фуражках, сияют алыми пехотными околышами…

Смотрел нестроевой красноармеец Выру, смотрели горожане, перешептывались:

— На Джакуевку идут. А что там до города, голое место…

Выступил и второй полк курсантов – прикрывать у Янго-Аскера элистинскую дорогу.

Казалось, опустел город, остались одни зенитчики, чуть курсантов и тыловых вояк. Слухи утверждали: в Элисте уже немцы[8].

Но 12 августа в Астрахань начали прибывать гвардейцы.

Разгружалась 34-я гвардейская стрелковая дивизия. И то было совсем иное дело…

Янис поставил ящик к забору, поднялся, с глубоким удовлетворением смотрел на пылящую мимо батарею. С транспортом у пушкарей тоже было не очень, но видно: сплошь обученные, крепкие парни, с голубыми десантными петлицами[9].

Войска прибывали еще и еще, шли менять курсантов. Подтягивались части укрепрайонов, новые зенитчики, снова артиллерия. Вот танков только не было[10]…

Но все равно стало чуть спокойнее. Тем более, куда чаще над городом пролетали наши самолеты[11]…

Товарищ Шац почему-то стал меньше гонять на грузовике, предпочитал бегать в город пехом. Янис предположил, что с бензином начались перебои, но на почте услышал: прибывшие гвардейцы все машины и трактора забирают для своей артиллерии[12] и под снаряды.

Проносились мимо забора спешащие машины, тащились обозные подводы с ошалевшими от жары возницами. Янис ел арбуз, слушал, как из конторы доносится негромкий невнятный разговор, как заливисто смеется Райка. «Полуторка» отдыхала в тени под навесом, раздвинули ей место среди тюков и мешков с образцами.

22-го августа снова покатились панические, но правдоподобные слухи: немецкие танки уже в Улан-Эрге, идут прямиком на Астрахань, наши разбиты, отходят[13].

Янис узнал об этом на почте, свежих газет дожидаться не стал. Может, оно и глупо, но ну его к кураду. Нужно идти и сказать. Обзовут подозрительным дураком, пошлют в иное место службы, да и ладно. Арбузы уже в горло не лезли, слипалось от них.